Эдуард Снежин - Оторва

В глазах Игоря промелькнул взгляд волчонка, приготовившегося съесть свою первую жертву, и потух, встретившись с моим беспощадным излучением, я готов был свернуть шею сосунку и еле сдерживался.

Парни обнялись дружной тройкой, поставив Игоря в центр, и зашагали прочь, нарочно шатаясь во все стороны, изображая безнадёжно пьяных.

- Ой, да то не вечер, то не вечер, мне раным-рано спалось, - громко затянули они песню, удаляясь с поляны.

- Этот нахал залез прямо в палатку, - процедил отец сквозь зубы.

- Пошли спать! – дёрнула его Маргарита, обжегши меня цыганским взглядом.

На следующее утро я опять проснулся рано из-за отсутствия рядом Ларисы. Хотел выскочить из палатки, но услышал голоса:

- Мама, я его люблю.

- Что ты понимаешь в любви в шестнадцать лет?

- Понимаю.

- Он старик для тебя! Я хотела тебя с Сергеем познакомить, из нашего дома, ему двадцать пять, красавец и уже начальник группы на атомном. Увидел тебя на фото и говорит: «Я женюсь на ней!»

- Ты не рано мать замуж меня выдаёшь?

- Рано, то рано, но там ты изгуляешься вся, уже изгулялась, - нервно бросила Маргарита дочери.

- Ты имеешь ввиду Вадика? – ощетинилась та.

- Вадик! – усмехнулась Маргарита, - Вадик он для меня, а для тебя Вадим, как там его по отчеству?

- Никак! – отрезала Лариса.

- Забыла как вырвала тебя из рук… этого уголовника.

- Ладно, мама.

- Хорошо, хоть я во время прикатила в город, - не успокаивалась Маргарита.

Я понял, что тут какая-то тайна для меня и, конечно, опять ничего хорошего.

- Ладно, ладно, - вдруг повеселела Лариса, - я познакомлюсь с Сергеем.

- А этот пусть уезжает, - ухватилась мать.

- Не-е-т, - протянула дочь, - он не узнает.

- Какова, какова! - прошептал я, - уже сговорились обмануть меня за спиной.

- Если ты не скажешь ему сама, то скажу я! – непримиримо произнесла мать.

Лариса соскочила с нашего любимого бугорка, я увидел это в разрез палатки, и всунулась вовнутрь.

- Ты не спишь? – удивилась она.

- Я всё слышал.

- Да я так, чтоб она отстала.

- Нет, Лариса, я ухожу.

- Как хочешь! – вспыхнула девушка и вынырнула назад.

Вещи мои были собраны в сумку заранее, я решил не переодевать спортивный костюм, в котором уснул вчера, и решительно выбрался из палатки.

Отец с матерью находились в своём убежище, Лариса сидела на нашем пригорке, спиной ко мне, сцепив руки в

замок. Я бросил последний взгляд на любимую фигуру и зашагал к автобусу.

В Е-бург билетов на самолёт не было. Купил на Пермь и то на следующий день.

Устроился в местной гостинице и отправился по городу убивать время.

Побродил по магазинам, прошёлся вдоль величественных корпусов Атоммаша, купил мороженое и сел на скамейку.

Тоска!

Ноги сами понесли к дому, где жили родители Ларисы.

«Зачем?» – сверлила мысль.

На скамейке перед домом … сидела она. В лёгком полупрозрачном сиреневом платье, сомкнув крепкие загорелые коленки. Она смотрела в другом направлении и не заметила, как я подошёл.

- Лара!

Девушка вздрогнула, как-то медленно поднялась, словно её оставили силы, и без слов обняла меня за шею. Мы даже не поцеловались, только стояли и молчали.

- Пойдём в дом, - прошептала, наконец, она.

- Там мать? – испугался я.

- Мы договорились, всё нормально, - потянула Лариса меня на крыльцо.

- А мы думали, ты уже улетел, - радостно встретила «тёща».

- Садись, садись! - засуетился отец, сейчас коньячку!

Гостеприимство Владимира не удивило меня, но … Маргарита?

Она объяснила всё сама, как только опрокинули по первой.

- Мы тут решили на семейном совете, - обвела она рукой родню, - живите с Ларисой!

«За что такая милость»? – хмыкнул я про себя.

- Ты человек взрослый, учёный, девочку пока сюда взять мы не можем, ей надо колледж закончить, мы думаем, что ты поможешь ей учиться.

- Конечно, помогу! – с готовностью откликнулся я на степенную речь «тёщи».

- Это ей папа внушил, - шепнула Лариса мне на ухо.

Отец довольно улыбался, и я понял, что в душе он больше матери переживает за судьбу дочери, но не высказывается – молчун по характеру.

- Только одно условие, - продолжила «тёща», - прекратите дома пить!

- Ой, мама ты уж совсем? – не сдержалась и поёжилась Лариса.

До матери тоже дошло, что это уж слишком, и она повернулась ко мне:

- Ну ладно, обещаешь, что месяц совсем не будете пить, когда уедете? Хоть отвыкнете чуть от заразы!

«А она права, - подумал я, - пили-то мы с Ларисой каждый день».

- Обещаю! – твёрдо произнёс я, - а ты? – обратился я к подруге.

- Ладно, ладно, - скороговоркой произнесла она.

- Нет, ты дай слово родителям, - сурово потребовал отец.

- Даю папа! – ответила девушка серьёзно, она, ведь, была не дура и тоже представляла, до чего может довести пьянка.

- А вот проверим! – встряла мать, - сегодня пьём последний раз, потом только на проводы.

Отец недовольно крякнул, тем самым он лишался лишней рюмки в отпуске, но забота о дочери взяла верх.

- Мы с мамой тоже ни капли, - подтвердил он.

- Годится! – засмеялась Лариса, она была рада, что всё уладилось, и сейчас достаточно насыщена алкоголем, чтобы согласиться не пить.

Родители ушли отдыхать в спальню после тревожной ночи, я робко не посмел заниматься с девушкой любовью в соседней комнате и завёл её в ванную, о края которой она упёрлась крепкими ладонями…

После всех треволнений и коньяка я проспал в комнате на диване несколько часов.

Очнулся под вечер. Мать хлопотала на кухне, оттуда доносился невообразимо вкусный запах домашней пищи, от которой я отвык за неделю.

«Билет! – всполошился я, - надо успеть сдать билет на самолёт».

- До какого часа у вас авиакасса? – спросил я «тёщу».

- До восьми, ещё успеешь, - ответила она, - а нет, так отец свозит в аэропорт, там круглосуточно.

Не хотелось беспокоить лишний раз доброго Владимира, и я заспешил.

Лифт долго не приходил, и я побежал по ступенькам вниз.

На площадке второго этажа стояла Лариса и целовалась с парнем.

Увидев меня, она резко оттолкнула присосавшегося сластолюбца.

- Сергей, это муж, - расслышал я её быстрый шёпот.

Мы стояли с соперником напротив друг друга, Лариса поднялась на пару ступенек вверх.

«Причём здесь он?» - безнадёжно махнул я рукой и продолжил путь вниз. Мой чемодан остался в гостинице, возвращаться в квартиру было незачем.

- Вадим! - услышал я на улице срывающийся голос, но не обернулся.

В гостинице я нажрался в ресторане в дребедень и утром чуть не проспал на самолёт.

В самолёте я досыпал и приходил в себя от перепоя.

Настоящие сердечные муки начались в поезде из Перми в Е-бург.

Пить уже было противно, есть не хотелось тоже, искурил за дорогу за шесть часов целую пачку.

«Ну и хорошо, что так кончилось с этой дрянью»! - настраивал я себя. «Что не сдал билет и улетел. Не хватало ещё застать её с кем-нибудь в постели».