Максим Якубовски - Откровения романтика-эротомана

Музыка, секс и разбитое сердце, или же «Ридерз Дайджест» сократит (и вычеркнет нежелательные места) историю моей жизни. Люди, которые работают в «Сони», «Вирджин» и других звукозаписывающих компаниях, должно быть, умирают со смеху, читая все это, потому что я постоянно извиняюсь перед ними за то, что впутываю их в свои дела. Но когда я, в три часа ночи, внезапно просыпаюсь в чужом гостиничном номере, в каком-нибудь американском городке или где-то еще, и весь мир за окном так холоден и тих, эта пустота внутри меня становится такой огромной, что я не могу этого вынести, — тогда я, с опрометчивой смелостью, беспорядочно вызываю в памяти лица, тела и мелодии вчерашних дней.

У Мими такие светлые голубые глаза.

Мотив из «Аиды».

Пизда К. У нее разрез — словно яркий кровавый цветок.

«Правда, правда, правда».

Неровные зубы Николь. Когда она улыбается, через эти зубы можно выпускать корабли на воду.

«Мелоди Нельсон» Гинзбура.

И снова, и снова.

Может быть, я просто сексуальный романтик, который видел слишком много фильмов и поэтому считает, что каждая жизнь, каждые отношения должны иметь свой саундтрек?

Или отвратительный, обманывающий себя порнограф, который верит, что шокирующая интимность каждого акта сексуальной невоздержанности может показать недоступные высоты чистой красоты — при условии, если подобрать к ним соответствующее музыкальное оформление?

Я могу жить с обеими предложенными мной самим теориями.

И уже мой бесстыдный разум занят тем, чтобы подобрать соответствующий саундтрек к Клаудии. Забыть номер отеля, железнодорожную станцию, на которой мы встретились, и чужой город, который укроет наши тела, цвет обоев, забыть, открыты ли у нее глаза или нет, когда мы ебемся, и все, что я хочу знать — какой именно я буду помнить ее, когда все это закончится, потому что в один прекрасный день это неизбежно закончится.

Я тщетно пытаюсь догадаться, какая песня подойдет ее бездыханному голосу по телефону, этому невысказанному желанию, этой тоске, которая уже свела нас вместе, несмотря на все преграды.

Танцевальная музыка «Джамироквайя»?

Меланхоличная панихида «Гелдфрапп»?

Я хотел бы знать, слышала ли когда-нибудь Клаудиа «Грант Ли Буффало», песни времен их расцвета, и понравился бы ей их басист? Я ведь не к тому, что я помню об этой троице, уверяю вас…

Они договорились: без имен. Она останется Ангелом Смерти, а он будет Укротителем Ангелов. Именно в такой маске он и предстал перед Корнелией в он-лайне, и у нее не было возможности проверить, каким ником он называл себя раньше, еще до того, как выдумать этот, чтобы ответить на ее предложение. И это ясно говорило о его изначальных намерениях. Которые вполне ее устраивали. Те, кто делает первый шаг, бывают или просто глупыми исполнителями ролей, или именно тем, что нужно. Это такой же хороший способ встретиться, как и любой другой. В реальной жизни, в социальной среде, мужчины приближались к Корнелии с большой неохотой. Может, из-за ее внешнего вида, из-за ее ледяной холодности. Может быть, в этом была проблема. Она полагала, что выглядела вполне нормально, и ничего в ее манере одеваться или вести себя не выдавало второй или даже третьей натуры, если, конечно, расценивать ее работу в стриптизе как тайный путь к бегству от реалий повседневной жизни.

Его профиль в форуме оставлен незаполненным, так что у нее не было выбора, ей оставалось довольствоваться только той скудной информацией, которую он предоставил в ходе их короткой беседы в чате. Это нормальный ход развития событий. Лучше ничего не знать, чем получить долю самовлюбленной лжи.

В тот же день они договорились о встрече в Кэмден Таун, напротив магазина, в котором продавалась тяжелая, грубая мебель. День был будний, так что Кэмден Хай Стрит не была, как обычно, оживлена и заполнена людьми всех оттенков радуги. Корнелия стояла на углу в ожидании Укротителя Ангелов и не могла удержаться от того, чтобы перестать разглядывать всех прохожих подряд, надеясь, видимо, узнать человека, с которым было назначено свидание, до того, как он узнает ее. В любом случае он будет не похож на того, кого она ждет. Как это он упустил блондинку шести футов роста с этими ужасными волосами? Она осознала, что он даже не сказал ей, как выглядит.

Молодые женщины в майках, оголяющих животы, многие из них толкают детские коляски, идут друг за другом с равными интервалами, перемежаются важными парочками, идущими рука об руку, и среди них иногда попадаются более взрослые экземпляры. Еще мужчина, пожилой, может быть, ему за пятьдесят, но Корнелии никогда не удавалось определить возраст навскидку, потому что теперь большинство людей не одеваются традиционно.

Он медленно направился к ней, даже не взглянув, и прошел мимо. Волосы у него были зачесаны назад, в пышную прическу, которая плохо скрывала пещеристое пятно лысины. Корнелия поймала себя на том, что следит за каждым мужчиной, который приближается к ней, за каждым человеком, появляющимся на Хай Стрит. И была удивлена тем, что семеро подряд оказались с лысинами. Аномалия или отпечаток времени? Все семеро, но двое из них пытались это замаскировать. У некоторых это было продумано, у других отчаянно, и пара весьма случайных и откровенных оставшихся прядей зачесана на место лысины. Корнелия улыбнулась. Она просто знала, что никогда не будет способна закрутить с мужчиной, который не только лысеет, но пытается скрыть этот факт. Называйте ее нетерпимой. Она надеялась, что загадочный Укротитель Ангелов не относится к этой ужасной категории.

Какая-то женщина задела Корнелию, направляясь в мебельный магазин. Корнелия проводила ее глазами, изучая ее спину и особенно внимательно — ботинки. Светло-бежевые и заостренные, с тонкими лентами, обрамляя кружевом тонкие ноги женщины. Интересные ботинки, но это неубедительный повод спросить незнакомку, где она их приобрела.

— Привет…

Мужской голос, мягкий, сдержанный глубокий баритон, доверительный, но с неожиданным американским акцентом. Не вполне нью-йоркским, но и не бостонским. Географически где-то между этими двумя городами.

Корнелия обернулась.

— Я Укротитель Ангелов, — сказал он. — А вы, должно быть, Ангел Смерти.

Ему было около сорока, у него были седеющие волосы и теплые карие глаза, загадочная улыбка кривила его тонкие губы.

— Да, это я, — ответила она.

— Вылитый Ангел, — заметил он. Корнелия очнулась от задумчивости.

— А вы…

— Американец, — подтвердил он. — Да. Вы разочарованы, что у меня нет акцента Хью Гранта? Я вижу, вы тоже из Штатов…

— Да, — сказала она, продолжая его разглядывать.