Марина Ночина - Время для знакомства с незнакомцем

— Уверена дочка? А то ты смотри, какая болезненная, тощая как палка, бледная, как покойница, с красным носом и глазами, — шутливо произнёс мужчина.

— Николай! — возмутилась женщина, толкнув его локтем.

— Да молчу я, молчу, — он поднял руки, сдаваясь и, улыбнулся.

— Вот и молчи, — старушка тоже улыбнулась. — Может быть, всё же в больничку? — ещё раз обеспокоено спорила она у меня.

— Нет-нет, всё правда хорошо, — я попыталась сесть, и у меня это даже получилось, а заодно я поняла, почему больше не мёрзну. Я лежала на заднем сидении машины, а пожилая пара в пол оборота сидела на передних.

— Ну раз говоришь, значит действительно всё хорошо, — с улыбкой согласился мужчина. — Вот только видок у тебя красавица… — осуждающе поцокал он языком, а я почему-то расплакалась.

— Довел своими шутками ребёнка! — встрепенулась пожилая женщина, очень живо выбираясь из машины и пересаживаясь ко мне на заднее сидение. У неё на плече я и прорыдала всё оставшееся время, пока машина куда-то ехала.

— Ну всё дочка, заканчивай сырость разводить, приехали, — сообщила женщина не прекращая успокаивающе гладить меня по растрёпанным волосам.

— Куда приехали? — всхлипнула я, вскидывая голову в попытке рассмотреть, куда они меня привезли.

— Домой к нам. Ну не можем же мы тебя в таком виде на дороге оставить. Не правильно это. Мало ли что с тобой приключится, может, красавица, — улыбнулся мне мужчина.

— Вот именно, — подтвердила женщина и начала вылезать из машины. Я несколько секунд испуганно смотрела в открытую с её стороны дверь, но, решив, что всё равно терять мне уже нечего, тоже стала выбираться из машины.

Как говорится — у страха глаза велики, особенно после всего, что за мою короткую жизнь успело приключиться. Вот и сейчас всё оказалось куда проще. Деревенский домик с ровной оградкой палисадника, низкие расписные деревянные ворота с калиткой, такие же ставни на окнах и заливистый лай собаки с той стороны ворот.

Я осмотрелась и улыбнулась, первый раз за день. Обычная деревня недальнего Подмосковья, ещё не совсем поглощенная современной жизнью, но уже с электричеством.

— Не бойся дочка, в этом доме нету ничего страшнее Шарика, — подмигнул мне, кажется, Николай и распахнул калитку. И к нам с веселым приветственным лаем выскочил невысокий, короткопалый пёс, бешено виляя длинным хвостом. Дворняга оббежал несколько кругов вокруг хозяев, подбежал ко мне, обнюхивая и тут же начал облизывать мои ноги, обутые в открытые босоножки. Я не смогла сдержать смеха, опускаясь на корточки и чеша пса за ухом.

— Признал паразит, видать девчонка и впрям хорошая, — с усмешкой покачал головой мужчина. — Нука, давайте все в дом. А то устроили мне, тут понимаешь посиделки на сквозняке, а у меня, между прочим, радикулит! — беззлобно заворчал он, заходя в калитку.

— Давай дочка, идем, Коля прав. В доме куда лучше, — приветливо улыбнулась мне женщина и, дождавшись пока я и пёс зайдем во двор, закрыла за нами калитку, щёлкнув самой простой щеколдой.

Деревенский двор встретил меня крыльцом дома и несколькими сараями, в самом дальнем углу стояла небольшая кабинка, скорее всего туалет, а главное море яблок на двух раскидистых деревьях нависающих над воротами и крыльцом. Я вздохнула полной грудью, ещё раз потрепала пса по голове и, воспользовавшись приглашением хозяев, вошла в дом. Простенькая прихожая, где я скинула босоножки. Небольшая кухонька с закрытым разноцветной тряпкой дверным проёмом, видимо, в кладовую. Рядом деревянная дверь в основную просторную горницу. Но до этого ещё одна маленькая комнатушка с синим столом, лавкой и диваном. Что-то типа столовой. Справа помещалась настоящая русская печь и ещё комнатка, снова отгороженная занавеской, там лестница на печку и кровать. И сам зал. Минимум мебели. Старые обои в цветочек, одна кровать, небольшой сервант, тумбочка с телевизором и стол на котором стояло большое зеркало.

Меня немедленно усадили за стол на вполне ещё пригодный для жизни диван, дали большую кружку горячего чая и булку, которую я тут же заглотила. А пожилая пара сидела на лавке напротив меня, тоже неспешно завтракая, и как только я закончила с едой, засыпала кучей вопросов, на которые я честно отвечала. Почти честно, кое-что я от них скрыла, например про Алекса. Сказала, что приехала из далёкой Украины поступать в институт, но на вокзале у меня украли все деньги и документы, один сердобольный мужчина предложил помощь, а потом завёз в лес, где попытался изнасиловать. Мне повезло, и я умудрилась сбежать от него, вот после этого они меня и нашли. Версия укороченная, но им хватило и этого, чтобы тут же начать активные действия по звонкам в милицию и ещё чёрт знает куда. Кое-как я смогла их успокоить, сказав, что всё равно бесполезно и быстрее заберут меня как бездокументную, чем будут искать того насильника. Старички с доводами согласились и пока решили оставить всё как есть. Выставили передо мной коробочку со сладостями, дали принять душ и можно сказать приютили сиротинушку.

Вот так мне в первый раз в жизни попались добрые бескорыстные люди, а я то думала, что таких уже не существует. Оказывается, я просто не туда смотрела. В общем, разобравшись с моей историей, дед Николай и бабушка Лида оставили меня у себя, так сказать, на реабилитационный период. А я, разумеется, была не против, активно помогая им по хозяйству. И главное они ничего не спрашивали, не выяснили подробностей моей жизни, а просто жили и радовались, что у них появилась вот такая чуть не изнасилованная, ограбленная, без копейки за душой внучка Саша. А я первый раз за эти пол года почувствовала себя счастливой.

— Саш! Ну чего ты таскаешь такие тяжести? — с укоризненной, но как обычно доброй усмешкой выглянул из окна Николай Семенович.

— Да никакая это не тяжесть! — с улыбкой отвечаю ему, ставя на землю полное ведро воды. Это я поросятам несла. Живность тоже есть — пить хочет, а мне в кайф такая работа. Не могу я сидеть без дела, особенно в таком замечательном месте.

— Ох, смотри кнопка непоседливая, радикулит тебя стукнет, — заохал он, исчезая в окне. Деда Колю на днях прихватил очередной приступ, и теперь он ходил, беззлобно ворчал и придирался ко всему, что видел. Но мне и это нравилось.

Разобравшись со свинками, я блаженно потянулась, помахала бабе Лиде, кормящей шумных и вечно голодных кур. И Шарик как обычно крутился у меня под ногами, требуя порцию ласки и завтрака, так и норовя при этом уронить меня.

— Ну что дружек, проголодался? — я присела на корточки, чеша пузо разомлевшей наглой псине, а тот только высунул язык и счастливо вильнул хвостом.

— Щас всё будет, потерпи блохастый, — щелкаю пса по носу и встаю. И либо я встала слишком резко, либо мир стремитесь начал меня точку соприкосновения со мной — в глазах потемнело и начало мутить.