Ли Юй - Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

В минуты высшей радости ее душу охватывает жаркое желание. Страсть захватила все пять органов, она слышится в каждом слове, слетающем с ее уст. Теперь речь женщины не отчетлива, как раньше, но сбивчива и малопонятна, ее дыхание прерывистое — того гляди, прервется. Таково второе проявление страсти. Но вот наступил момент, когда блаженство достигло своего предела. В этот момент ей все еще хочется проявить всю глубину своих чувств, но она потеряла силы, ее руки и ноги ослабли, с губ срываются странные звуки, она что-то лепечет, но понять ее лепет совершенно невозможно.

Как видишь, я могу наблюдать за игрою супругов с начала и до конца. Поначалу я вижу суетливые движения, слышу беспорядочные звуки. Порой стоит такой оглушительный шум, что кажется, грохочет гром. Правда, довольно скоро все затихает. Жена лежит недвижима и бездыханна, словно супруг прибил ее насмерть. Я тихонько подползаю к самому ложу, внимательно прислушиваясь к стонам и невнятным звукам, понять которые почти невозможно. Ясно, что супруги достигли предела блаженства. Меня самого вдруг охватывает неизъяснимое волнение, все мое тело будто немеет, ноет. Я похожу сейчас на воина, который, не сделав ни одного приличного выстрела из своего оружия, вдруг теряет весь свой заряд… Теперь ты понимаешь, откуда мне известны особенности женской породы!

Рассказ приятеля привел Вэйяна в большое возбуждение. Его тело охватил странный зуд, а циновка тут же стала влажной. Сюцай был готов слушать продолжение рассказа, но, увы, на дворе стало уже совсем светло. Приятели встали с ложа, умылись, причесались и завели разговор о вещах им интересных и приятных.

Так в непрерывных беседах прошло несколько дней. Их дружба стала еще прочней.

Однажды Вэйян сказал:

— Какое счастье, что я повстречал тебя, старший брат! Могу сказать, что радость коснулась сразу трех моих жизней. [75] Три жизни — По буддийским верованиям, это прошлая, настоящая и будущая жизни, между которыми существует взаимная связь. Да, если бы я не раскрылся перед тобой, не поведал тебе свою сердечную тайну, я совершил бы огромную ошибку! Ты понимаешь, что означают для меня женщины? В них вся моя жизнь! Хочу просить тебя, брат, сделай одно одолжение. Помоги познакомиться с одной из красавиц, с которой ты встречался раньше. Не скрою, если она и впрямь необыкновенно хороша, я вступлю с ней в любовный союз, хотя мои достоинства и скромны. Но мою судьбу осеняет знак красной птицы луань. [76] Птица луань — мифическая птица, обычно феникс. Луань — самец-феникс, поэтический образ возвышенного мужа. Если я узнаю, что на свете живет такая дева, я непременно познакомлюсь с ней или она придет ко мне сама. Какая разница?! Но ты должен непременно мне помочь, проявить все свое искусство! Что ты на это скажешь?

— Ничего не выйдет! — отрезал Соперник Куньлуня, покачав головой. — Ведь я только что назвал тебе одну из своих заповедей: не красть там, где ты уже однажды побывал. Поэтому помочь тебе я, увы, вряд ли смогу, тем более что нынче я вел разговор о женщинах вполне порядочных. Договоримся так. С нынешнего дня я буду искать красотку где-то на стороне, и, если кто-то будет у меня на примете, я сразу же дам тебе знать. Мы вместе решим, что делать дальше, как лучше устроить ваш союз. Разумеется, красть у нее я ничего не стану!

— Ах я слепец! Как говорят: «Есть глаза, а благородного мужа разглядеть не смог!» — воскликнул сюцай. — Болтал-болтал, а предупредить тебя забыл. Само собой, если ты встретишь приличную деву, пожалуйста, не обкрадывай ее! И конечно же я щедро тебя отблагодарю, если дело увенчается успехом! Ладно?

— Отвечаю той же поговоркой: «Есть глаза…» — воскликнул приятель. — Если бы я очень хотел получить от тебя вознаграждение, я постарался бы получить его нынче! Ведь так надежней! Возможно, со временем ты станешь чиновником и поможешь мне деньгами, быть может, не раз и не два. Впрочем, лучше уж себе я помогу сам: кого-нибудь обчищу, и дело с концом! Стоит ли ждать от кого-то вознаграждения! В общем, если я обещал найти тебе подружку, то найду, пока я тут, с тобой. Тебе же уезжать отсюда не стоит, оставайся здесь, сними дом из нескольких комнат и занимайся своими науками. Понятно, что в делах любовных на одного меня не полагайся и, если встретишь красивую даму, немедленно с ней знакомься! Если же найду ее я, тотчас сообщу тебе! Будем действовать сообща, как бы с двух сторон. Мы с тобой обязательно добьемся успеха!

Обрадованный Вэйян отправил слуг искать приличное жилище. Наконец они простились. Сюцай при расставании четырежды низко поклонился другу.

О том, что случилось с Полуночником затем, вы узнаете в следующей главе, а пока мы сделаем такое замечание:

«Соперник Куньлуня по своим человеческим достоинствам превосходит Вэйяна раз этак в десять, а потому дружбу с прохвостом и бандитом завязал вовсе не Полуночник Вэйян, а Соперник Куньлуня!»

После разговора с Соперником Куньлуня молодой сюцай перебрался в новое жилище, которое подыскали для него слуги в храме Чадодарителя Чжана. [77] Чадодаритель Чжан (Чжан-сянь, Святой Чжан) — один из даосских святых, покровитель чадорождения. Свободных помещений в храме было не так уж много, поэтому богомольцы здесь останавливались редко. Вэйян не поскупился на расходы: вместо ляна в месяц, что обычно платили в других местах, он предложил два, и монах-даос, позарившись на деньги, уступил. Почему же Полуночник не торгуясь выложил такую крупную сумму? Потому что в ту обитель приходило множество женщин из разных мест, не только ближних, но и дальних. Они понаслышались о чудесах, которые творил покровитель храма, поэтому валом шли сюда, дабы испросить у бога чадо. Среди богомолок были всякие женщины, как говорится, на разный вкус, выбирай любую, кого пожелает душа. Вот почему молодой сюцай решил остановиться в храме святого Чжана. Действительно, женщин, которые ежедневно приходили сюда на богомолье, было множество. Отметим кстати, что они заметно отличались от посетительниц других святых обителей. Среди десятка женщин находились одна или две поразительно красивые. Вы, возможно, спросите, в чем тут дело? Объясню. В другие храмы женщины шли не то чтобы слишком старые, но все же в возрасте, а молодых, кто обликом своим мог бы привлечь взор мужчины, попадалось совсем немного. Здесь, наоборот, их встречалось много, так как в храм Чадодарителя Чжана шли те, кто желал родить дитя. Что до старух или женщин пожилого возраста, у которых жизненная влага давно иссохла, а способность дать жизнь дитяти пропала или вот-вот скоро пропадет, то им приходить в сию монашескую обитель было бесполезно — ведь радости деторождения они уже вряд ли испытают. Итак, храм Чадодарителя Чжана обычно посещали молодые женщины, однако их, как водится, сопровождали одна иль две старухи. Возрастом своим богомолки самые разные: от четырнадцати лет до двадцати. Среди них, понятно, были девы довольно страшные, но встречались женщины с лицами приятными, а порой попадались писаные красавицы — ну прямо как цветок персика. Их прелесть могла поколебать душу любого мужчины. Словом, из дюжины богомолок непременно можно найти одну или две, которые привлекали взор.