Евгений Кабанов - МИССИОНЕР

– Да и они ж в воде, а я плавать не умею…

– Да, незадача какая, – согласился Аполлон. – Есть другой вариант… Ты знаешь, у пиявок тоже два атриума… Пиявок тут на пруду навалом… И без воды долго выдерживают…

Клава снова изумлённо уставилась на собеседника.

– Как это?.. Два этих пери… подиума… а ещё три в уме?.. Это что ж, всего пять получается?

– Ладно, – Аполлон хмыкнул. – Они всё равно для тебя слишком маленькие… Не забивай себе голову… Ты лучше скажи, что ты предлагаешь? Наверняка ты уже чего-нибудь надумала…

Клава оживилась.

– Выйти замуж за вас двоих, – как будто ждала этого вопроса Клава. – За тебя и за Ваню.

Аполлон аж подскочил от такого предложения. Опять начинается! Он даже забыл, что завтра рано утречком рвёт когти, и снова испугался, что Клава потащит его в сельсовет. И действительно, сам ведь виноват. Это ж надо было не допереть, к чему, с Клавиными-то способностями, приведёт это двойное внедрение. Приревновал… Посоперничать с Жувом захотел… А с другой стороны, там бы и сам Папа Римский не удержался…

– Клавочка, – Аполлон постепенно собирался с мыслями, – ты думаешь, что ты говоришь? У нас же двоежёнство запрещено.

– Так то ж двоежёнство, – попыталась убедить не то Аполлона, не то саму себя Клава. – А двоемужество, может, нет? – спросила она, и с надеждой посмотрела на половинку своего предполагаемого гарема.

"Чёрт, может, и действительно нет, – задумался Аполлон. – Да ну, будет она мне ещё мозги компостировать…"

– Клавуля, – нежно сказал он, – да ты сама подумай, никакой же разницы нет. А потом, как на тебя другие бабы смотреть будут? Ты подумала об этом? Они ж тебя со свету сживут… Может, от зависти… – пробурчал он уже совсем тихо, под нос.

– Да, – вздохнула Клава.

На глаза у неё навернулись слёзы.

– А что ж мне делать, Аполлончик? Я с ума сойду… Страсть, как хочу сразу двоих!..

Последнюю фразу она уже почти прорыдала. Аполлону искренне стало её жалко. Какой же он сам всё-таки негодяй, до чего бедную женщину довёл. А с другой стороны, поди ещё найди тут другую бабу, которая бы хоть раз такое блаженство испытала, как Клава.

– Успокойся, Клавочка, – Аполлон обнял её за плечи. – Что-нибудь придумаем.

– Правда? – встрепенулась Клава, вытирая слёзы.

Аполлон с нежной грустью посмотрел на неё. Она верила в него безгранично!

– Правда, – улыбнулся он. – Ты лучше скажи, когда свадьба?

– Заявление вчера подали в сельсовет, а свадьба – через месяц.

– Пригласить-то не забудешь?

– Нет! Ты ещё спрашиваешь! – Клава улыбнулась.

– В общем, договоримся так. Я завтра еду в командировку, а как вернусь, так мы с тобой всё хорошенечко обсудим.

– А сейчас нельзя? – с мольбой в голосе спросила Клава.

– Да, понимаешь, мне ещё собраться надо, – от лживых обещаний возвращался к действительности Аполлон. – А в твоём деле спешка вредна. Согласна? – он встал.

– Согласна, – Клава кивнула, и тоже встала.

Они вышли из кадепы.

– Клавочка, у тебя морковка на грядках, или огурцы, растут?

– Ой, – вплеснула руками Клава, – я и не подумала, – она с сочувствием, даже с какой-то материнской заботливостью, посмотрела на него. – Совсем ты исхудал… Я принесу тебе и огурчиков, и морковки… У меня и кабачки растут, и помидоры будут, и кукуруза… Редиска вот отошла… Ты только приезжай поскорей!

– Спасибо, Клавочка, – Аполлон грустно ухмыльнулся. – Ну, редиска для тебя маловата будет, а вот молоденькие кабачки, думаю, в самый раз… А кукуруза, так, вообще, класс! На пару с Жувом…

Последнюю фразу он пробурчал едва слышно. Но Клава услышала.

– Для меня, Аполлончик?.. Да у меня всё есть… Я всё люблю… И Ваня тоже… Я тебе…

– Хорошо-хорошо, спасибо, милая, – Аполлон чмокнул Клаву в розовую щёчку. – А ты на досуге подумай, как эти дары природы ты сможешь применить, когда страсть как двоих захочется… Ты же у меня сообразительная… и очень настойчивая, когда чего-то сильно захочешь…

Клава удивлённо посмотрела на него.

Они дошли до калитки. Он ещё раз нежно поцеловал её, а потом долго смотрел вслед, когда она пошла по улице в сторону плотины.

Прибыв в Горький вечером, Аполлон прямо с поезда, заглянув только в автоматические камеры хранения, направился в гостиницу, где для него – стараниями Никиты Николаевича, конечно – уже был забронирован номер. Оставив в комнате сумку с канистрой и своими галантерейно-бельевыми принадлежностями, он спустился в ресторан поужинать.

Зал ресторана, ввиду сравнительно раннего времени, был заполнен только наполовину. Музыканты играли какую-то лёгкую мелодию.

Аполлон устроился за столиком у окна и, поджидая официанта, рассеянно глазел по сторонам, погружённый в свои невесёлые мысли.

В глубине зала за свободный столик грациозно опустила на стул туго обтянутую платьем попку красивая блондинка лет двадцати пяти, и с задумчивым видом начала изучать меню.

"Какая эффектная женщина, и совсем одна… – подумал Аполлон, глядя на неё. – Неплохо было бы с ней расслабиться, спешить-то всё равно некуда – все заботы начнутся завтра…"

Девушка подняла голову и, встретившись взглядом с Аполлоном, приветливо ему улыбнулась. Этого было вполне достаточно для его любвеобильной влюбчивой натуры. С первыми аккордами новой мелодии, он встал и подошёл к её столику.

– Разрешите пригласить?

Девушка посмотрела на него с улыбкой, молча встала из-за столика, вложила свою ладошку в руку Аполлона. Они присоединились к нескольким парам танцующих.

– Такая красивая девушка, и одна? – глядя прямо ей в глаза, спросил Аполлон. – А где же ваши многочисленные поклонники?

– А с чего это вы решили, что у меня много поклонников? – в свою очередь задала вопрос она.

– А что, неужели совсем перевелись ценители прекрасного?

– Выходит, перевелись… – она улыбнулась хоть и грустно, но с некоторой долей кокетства.

– В таком случае, разрешите пригласить вас за мой столик.

Девушка вопросительно взглянула на него в молчаливом ожидании.

– Как видите, я тоже один, – ответил на немой вопрос Аполлон. – У меня сегодня день рождения, и дата между прочим, круглая, а даже некого пригласить отпраздновать это событие – я здесь в отпуске… Путешествую вот по Волге… У нас, учителей, отпуск большой…

Аполлон на ходу сочинял новую, уже свою собственную, легенду.

– Правда? – как будто бы удивилась блондинка. – И какая же это круглая дата? Если не секрет, конечно…

– Не секрет. Двадцать пять. Четверть века.

– Я вас поздравляю!

Она вдруг совершенно неожиданно поцеловала его в щеку, едва прикоснувшись горячими губами. И от этого, такого непосредственного, поцелуя Аполлон начал терять голову.