Вадим Смиян - Месма

- Тебе бы проповедником быть, - буркнул в ответ Влад.

- Мне? Проповедником?- мужик расхохотался, явно не заметив сарказма в словах собеседника.- Да куда уж мне! Я простой механизатор из местного совхоза. Восемь классов школы, да училище при управлении механизации, армия - вот и все мое образование! Какой же из меня проповедник?

- Зато говоришь убедительно, прямо соловьем поешь!

- Да перестань. Что есть, то и говорю! а вот ты, видать, парень ученый! Из Москвы, наверное?

- Из Москвы, - не без гордости ответил Влад. – Студент вуза.

- Эка тебя куда занесло! – покачал головой мужик. – Видно, нужда заставила! – в его голосе не было ни любопытства, ни иронии, одно лишь сопереживание. – Ну так тем более, терпения набраться должен! В такую даль притащился…

- Да причем тут терпение! Просто я не люблю, когда меня унижают…

- Бывают случаи, когда любые унижения вытерпишь, лишь бы от беды избавиться! А тебя всего лишь попросили еще разок в очереди подождать. Это разве унижение?

- Для меня - да! – заявил Влад. – Это было сделано без всякой причины, просто в порядке издевательства

- Ошибаешься, дружок… Видать, была причина.

- Какая? – вскинулся Влад.

- Откуда же мне знать? Про то лишь матушке одной известно. А я не Самсониха, я совхозный механизатор по имени Николай. А тебя-то как величать, гордый ты наш?

- Меня зовут Влад, - отвечал студент не очень охотно.

Заводить здесь знакомства как-то не входило в его планы. С другой стороны, не было причин скрывать свое имя.

- Комсомолец, наверное, а, Влад? – спросил Николай с участием.

- Ну… да, - несколько смущенно ответил Влад. И подумал: «Зачем еще такие вопросы?»

- Я к тому спросил, - пояснил мужик, будто отвечая на его мысленный вопрос, - что если твое институтское руководство узнает, как ты тут в лесной провинции торчишь в очереди на прием к ведунье, то ведь тебя из института и попросить могут, ведь так? Да из комсомола, кстати, тоже!

- А меня здесь никто не знает! – воскликнул Влад. – Встретить знакомого из Москвы нереально.

- Ну почему же? – отозвался Николай. – Из Москвы тут народ бывает каждый матушкин прием! Так-то… Конечно, маловероятно, что встретишь знакомого, но… чего только не случается! Мир ведь широк, да вот тропка узка. А бдительных доброжелателей у нас всегда было немало.

- Послушай, а к чему ты об этом заговорил? – Влад тревожно взглянул на мужика.

- Да к тому, что, отправляясь сюда, ты должен был об этом подумать. Не подумал, значит – глупый. А подумал, но все равно приехал, значит – дело настолько серьезное, что ты пренебрег этим риском. На дурака ты вроде непохож. Значит, остается второе… А раз так, стало быть, сиди, жди, терпи и не рыпайся! Небось, воду на тебе не возят! От ожидания еще никто не умирал. Сиди себе, да воздухом дыши! Воздух-то чуешь, какой чистый, да терпкий… Не чета московскому.

Это была правда. Воздух и вправду был расчудесный, и особенно это ощущалось при воспоминании о загазованных столичных улицах, которые к тому же нынешним невероятно жарким и сухим летом еще и заволакивало дымом от горящих подмосковных лесов.

Уже стемнело, а на сельской улочке зажглись редкие фонари, когда выглянувшая девушка позвала в дом Николая. Влад остался один в опустевшем дворе.

Он невольно задумался над состоявшимся только что разговором.

Николай производил впечатле ние мужика хоть и малообразованного, однако вполне здравого умом и уверенного в себе. Влад никак не мог взять в толк – а что, собственно могло привести его в дом местной ведуньи. Мужиков-то в очереди было немало, однако ведь и среди сильного пола есть люди слабовольные,

впечатлительные и внушаемые; они-то и могли ходить по ведьмам да ворожеям, а этот… Его присутствие здесь среди старушек и личностей, явно страдающих повышенной восприимчивостью к так называемым чудесам, вызывало у Влада недоумение…

И тем не менее разговор с Николаем произвел на Влада странно успокаивающее действие. Исчезло воинствующее неверие, пропала железобетонная уверенность в безрезультатности своего здесь присутствия. Напрочь улетучилась агрессия, переполнявшая душу Влада с того момента, как его вывели обратно во двор, грубо и произвольно отложив прием. Сейчас Влад просто спокойно и даже отрешенно дожидался своей очереди… А может, все это было ерундой, и сказывалась просто накопившаяся усталость, когда человеку становится на все наплевать?

Но вот хлопнула дверь, и на крыльце появился Николай. Он был задумчив, но не хмур. За ним выглянула девушка-помощница.

- Ну вот, - сказала она доброжелательно. – Остались вы. Заходите, пожалуйста!

И зачем-то добавила:

- Матушка вас ждет…

Влад поднялся и шагнул к крыльцу.

- Ну, счастливо тебе! – напутствовал его Николай. – Меньше говори и больше слушай. И помни: матушка не говорит ничего зря. Так что если чего не поймешь, лучше спроси еще раз… С Богом!

И Николай поспешно перекрестил его.

«Фи, да он просто верующий! – подумал Влад. – Тогда все ясно… А может, еще и сектант какой-нибудь. Среди сектантов есть люди и профессий разных и всех возрастов. А самое главное – языки у них хорошо подвешены. Вроде простые вещи говорят, а люди попадаются в их словеса как в липкую паутину. Вот и этот, небось, такой же…»

И ему сразу стало скучно. Ничего необычного. Интрига пропала.

Он вошел в уже знакомые прохладные сени. На сей раз девушка не стала докладывать ведунье о нем, а просто открыла перед ним дверь в горницу, тихо сказав: «Проходите…»

Влад вошел, с порога произнеся:

- Здравствуйте…

И тут же остолбенел от неожиданности.

Перед ним за столом, устланном белой скатертью, сидела совершенно необычная с виду женщина. Влад ожидал увидеть древнюю, согбенную старуху с крючковатым, как у Бабы-Яги, носом, окруженную висящими на стенках горшками, пучками сушеных трав, связками выпотрошенных жаб и прочей колдовской чертовщиной. Ничего похожего не оказалось и в помине, только на столе перед хозяйкой горели две белые свечи, а в углу стояли образа, перед которыми висела лампада. Сама же ведунья попросту ввела его в состояние шока. Она была совсем не старая – женщина за сорок, в полном расцвете своей могучей зрелости! Широкое округлое лицо, темные брови вразлет, прямой нос, плотно сжатые губы… мощная, стройная шея. Она сидела, непринужденно подперев голову рукой, и Влад сразу заметил, какая у нее массивная тяжкая ладонь и длинные, могучие пальцы… Голова ведуньи была покрыта широким узорчатым платком, из-под которого выбивались и спадали по вискам темно-русые волосы…

И еще – она была огромна! Даже когда ведунья сидела, это бросалось в глаза, и Влад понял, что если она встанет, то окажется его выше ростом почти на голову, хотя сам Влад был вполне высоким и крепким парнем.