Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности

— Мама, сколько раз Вам повторять, что я уже давно не мальчик, и не надо так меня называть, тем более в общественном месте. Я Паулин Борисович. И никак иначе, запомните это.

— Не правда ли чудесная погода! – умела «графиня» перепрыгивать с темы на тему. – Валенсия, а ты знаешь какой завтра день?

— Понедельник! – радостно заявила я. К счастью, мне завтра на работу! Но вслух я этого, естественно, не сказала. – 4 апреля. А что?

— А то, что погода сегодня хорошая! И чтоб ты знала, 4 апреля почитается память священномученика Василия Анкирского, которого в народе называют Василием Теплым.

— И все Вы знаете, мама! – улыбнулся Паулин, переводя взгляд на меня.

— Конечно, сынок, мне же не 26 лет, как твоей жене.

Я знала, что Изольда Бенедиктовна считает разницу в 16 лет недопустимой, и хотела бы вместо меня видеть невесткой 40-ка летнюю женщину, которая еще бы знала от корки до корки библию и народный календарь со всеми приметами. Но я не такая, и свекровь не упускала возможности напомнить мне об этом.

— Уважаемая Изольда Бенедиктовна, торжественно обещаю вам, что к 63-ем годам постараюсь запомнить, когда почитают память Теплого Василия, а когда Теплого Алексея!

«Графиня» искоса одарила меня требовательным взглядом, ничего не говоря, а Паулин демонстративно покашлял, намекая мне быть, наверное, тактичнее и терпимее к его маме.

Мы вошли в полупустое кафе. Первое что сделала «графиня» это присела на уровне первого столика и провела пальцем в белой перчатке по столешнице. Я ничуть этому не удивилась, как и серому пятну на её, несомненно, дорогой перчатке.

— Куда вы меня привели? Эта забегаловка ниже моего достоинства. А сидения? Вы посмотрите.

Сидения, насколько я поняла, были вымыты грязной тряпкой. И разводы на поверхности были вовсе не приемлемы для нашей «королевской особы».

— Но в прошлом году мы довольно хорошо здесь посидели, мама, и Вы ни на что не жаловались? – удивился Паулин.

Кафе на самом деле было не настолько плохим. Его единственный минус, с моей точки зрения, был в завышенных ценах. И поэтому сюда заходило мало посетителей. Но атмосфера была довольно приятной, если не считать невымытого как следует стола и стульев. По крайней мере, здесь чувствовалось присутствие современного ремонта с элементами отделки в стиле «хай тек». Натяжные потолки отражали свет из пластиковых окон, горели софиты, за барной стойкой аккуратный официант поправлял черную бабочку на белом воротничке рубашке. Играла приятная симфоническая музыка, как под заказ для нашей гостьи. Но Изольда Бенедиктовна, скривив недовольную гримасу, уже хотела выйти наружу.

— Какой чудный запах кофе! – голос пожилого мужчины неожиданно появившегося с ниоткуда остановил «графиню» у двери.

Она окинула взором всё кафе. Что за мысль пронеслась в её голове, осталось загадкой, но решительные шаги привели нашу пани к стойке.

— Три кофе, молочный коктейль и 4 свежие булочки, – тоном королевской особы, гордо поднимая подбородок, сделала свекровь свой заказ. – И, пожалуйста, посадите нас за самый чистый столик. Или они у вас все такие, как тот, что у входа?

— Прошу следовать за мной, – молодой официант в белой рубашке со смущенным лицом повел нас к столикам между желтыми диванчиками.

В его руках было чистое полотенце, которым он старательно натер и без того чистый стол и два мягких дивана. Мы с Паулином опять переглянулись, и мне почему-то стало его немного жалко. Ведь ему целую неделю придется во всем угождать своей маме, которая вечно всем была недовольна.

— Я 42 часа тряслась в поезде, плюс еще около 5-ти часов провела на московском вокзале, ожидая пересадки. Итого почти двое суток! – возмущалась Изольда Бенедиктовна, усаживаясь поудобнее. – И это еще называется «самый быстрый маршрут»?

— Мама, Вам надо было лететь самолетом. Это заняло бы меньше времени, – предложил Паулин.

— Самолеты падают. А сколько сейчас террористов?! Уж лучше поездом.

Пока мы пили кофе в прикуску с хрустящей булочкой, Изольда Бенедиктовна безустанно рассказывала об авиакатастрофах и репортажах телевизионных журналистов с мест событий. Нам же оставалось только слушать и соглашаться с ее доводами относительно небезопасности воздушных передвижений.

Но это были только цветочки. Приехав, домой, Изольда Бенедиктовна не смогла не сделать хотя бы нескольких замечаний. Это была бы не наша «графиня»!

— У вас воняет кошатиной, – заявила она с порога. – Кошачий лоток нужно тщательно мыть с белизной, Валюшка!

— Именно этим я и планировала сейчас заняться, – и на самом деле запах в квартире был катастрофически испорчен нашей Мурчелой.

Разувшись и повесив на вешалку свой плащик, я взяла лоток и пошла с ним в ванную. Шум воды отвлек меня от мыслей о приезде свекрови, но не надолго.

— Ты моешь вонючий горшок в ванне? – округлила глаза «свекровушка».

— А, по-вашему, я должна мыть его в кухонной раковине? – я специальной мочалкой вспенила моющее средство, и продолжала натирать лоток.

— Вот говорила вам, покупайте дом. Нет, вы купили эту квартиру. Так кошечка делала бы свои дела на улице, и не приходилось бы мыть горшок в ванне.

— Вот осталось нам только под кошечку подстраиваться, – ну, хоть Паулин пришел спасти меня от своей назойливой мамочки.

— Сынок, при чем здесь подстраиваться? – и снова длинная лекция о достоинствах частного дома…

А потом – совместное приготовление праздничного обеда. Не зря я с самого утра выпила две капсулы успокоительного состава: корень валерианы лекарственной, страстоцвет и шишки шмеля. Теперь мне не были особо страшны волнения и нервное напряжение, я надеялась, что смогу держать себя в руках, не поддаваясь на провокации свекрови. А она так и старалась ужалить, как оса.

— Вот, зачем тебе кухонный комбайн? Пищу нужно готовить своими руками, так она получается вкуснее.

— А с комбайном быстрее!

— А посудомоечную машину еще не купили?

— Вы знаете, Изольда Бенедиктовна, мне не тяжело помыть три тарелки вручную!

Потом очередной длинный монолог свекрови ввел меня в полусонное состояние, и я машинально заканчивала приготовление окрошки, селедки под шубой, блинчиков с маслом и красной икрой, при этом не забывая поглядывать на фаршированный болгарский перец, томившийся на слабом огне.

Паулин лишь изредка появлялся на кухне, контролируя процесс приготовления обеда. А Елисей и вовсе в 13.00, как по расписанию лег спать.

Изольда Бенедиктовна, как истинная леди, к обеду сменила наряд. Теперь на ней было строгое зеленоватое платье с высоким вырезом и жемчужные классические бусы в ансамбле с серьгами и довольно интересной брошью в виде веточки ландыша. Такая шикарная женщина, и одна, – мелькнула мысль у меня в голове и тут же погасла.