Роузи Кукла - «Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши

Конечно же, я его все время соблазняла и ревновала. Когда он стал со своей первой подружкой встречаться, я просто места себе не находила. Придет поздно домой, а я его жду и сразу же с расспросами. Что было, да как? Поначалу он отнекивался, а я настаивала, умоляла. Даже одно время, не разговаривала. Во! Какая настырная была. Ведь я же считала его своим мужчиной, единственным, не собиралась его делить с кем-то, тем более кому-то отдавать. Втайне мечтала женить его на себе и детей завести. Глупая была и наивная. Так вот. Поначалу он мне почти ничего не рассказывал, так кое, что. Но я требовала подробностей, и он сдался, после того, как к ней было полез, а она его отшила.

Вот тут-то я и стала для него, просто кладом. Я ему все подробненько так рассказывать стала, что девочки любят и как с ними надо. Он послушал и на следующий день пришел сияющий. Они уже целовались. Я потребовала испытаний на себе. Он сначала уклонялся, но я же, настырная, все-таки настояла на своем. Когда он неумело стал меня целовать, я его от всей души так засосала, что он отскочил от меня и еще полчаса в себя прийти не мог. А потом, сказал, что со мной эти эксперименты надо прекращать. Но не тут-то было. Я же тоже, во вкус вошла. Я к нему, он от меня. Так и не дался в тот вечер. А я же оторва. Он заснул, а я дождалась, наконец, и к нему. Присела рядом и осторожно рукой под одеяло. Дрожу от возбуждения, а сама думаю, что я ему такое сейчас сделаю, что он о своей подруге сразу забудет. Никогда не забуду, как я ласкала его в ту ночь. Он только под утро заснул в изнеможении, а я так и осталась в его ногах сидеть. Все повторяла, что он мой, мой мужчина. На следующий день я его никуда не пустила. Все говорю, я вместо любой твоей женщины буду. Говори, что ты хочешь, я все для тебя сделаю! Господи, как только он меня не обзывал? И матом и всем, чем можно. Но, ты, же ведь знаешь, какими девки бывают настырными, когда своего хотят добиться? Я все его крики и ругань, как свои награды восприняла. Хуже было бы, если бы он молчал. Вот тогда бы я ничего не получила бы. Часа два он бушевал и все из дома выйти хотел, а я ключи от двери спрятала. Вот как я за него боролась. Наконец он стал остывать. Сел на диван бессильно. Я к нему. Он толкается, сбрасывает меня, но я все равно лезу к нему и лезу. Где-то, через час, я его уже голову к себе на колени положила и глажу его, как маленького, хотя он меня старше на целых пять лет. Вот что значит баба! Он глаза закрыл и молчит, то ли спит, то ли думает о чем то. А, я, пока он бушевал, уже все приготовила для его соблазнения, лифчик и трусики сняла, он даже и не заметил. Он лежит с закрытыми глазами, а я халат расстегнула и ему на лицо грудь свою положила. А она уже тогда была о-го-го, какая! Он глаза открыл и уже сдался, говорит. Что же ты сестричка со мной делаешь, ведь так же нельзя. Ты, что не понимаешь? А я ему говорить не даю и все своим соском по губам, пальцами сжала его и вожу. Целуй, говорю, а то я тебе ночью яйца отрежу. Ты представляешь? Вот, до чего я дошла? И отрезала бы, точно!

Когда он губами сосок прижал, я, как будто бы улетела. Так мне стало хорошо, так меня словно потянуло куда-то всю к нему, к соску этому. Возбудилась сразу же, вся дрожу. Ведь я все отлично понимаю, что это все запретное. Но сделать с собой ничего не могу, меня, словно подменили, как будто бы и не я это, а какой-то другой человек из меня вылез, женщина необузданная и страшно развратная. Говорю ему, соси. Соси, а то задушу! И за горло его держу, крепко сжала. Он на меня смотрит, а я улыбаюсь ему и еще раз. Соси же, ты! Ты, что, хочешь, чтобы я тебя задушила? Он несмело, а потом ничего, осмелел, во вкус вошел. Еще бы! Никакая бы женщина на земле не смогла бы ему такого предложить как я, сестра его, любимая. Потом, пока он сосал, я их к нему по очереди рукой подталкивала, чтобы ему было удобнее. Он толкается, брыкается. Но я наклонилась над ним и прижала его лицо сиськами, а сама рукой к нему и только дотронулась, как все поняла. У него такое возбуждение, что член его просто выскочил мне в руку. Он мычит, а я ему спокойно так, говорю. Вот видишь, как твой организм ждем меня, а ты брыкаешься? А ну-ка, прекрати! Не дергайся, я все для тебя устрою. Только стала на нем туда-сюда кожицу двигать, как он разу же кончил. Да так сильно, что мне даже на лицо кое, что попало. Сижу, счастливая! Мне так хорошо, что на меня мужчина впервые кончил, ответил на мои ласки! И кто? Братик мой, самый любимый! Добилась своего. Вся рука в сперме и на одежде. Он сразу обмяк и стал паинькой мальчиком. Я его осторожно уложила и трусиками своими обтерла. А потом в ванную ушла и как только дверь закрыла, то рукой к себе, и буквально от двух движений сразу же до оргазма себя довела. Да такого, какого еще ни разу в жизни не испытывала.

Вот так мы стали мужем и женой, но только на руках и губах, без сношений. Но все к тому шло. Я то, кроме страсти необузданной, опыта никакого не имела. Понятия не имела, как с мужчиной обращаться, все по наитию, да понаслышке. Матери, ни слова. Она почувствовала и видит, что что-то между нами происходит, и решила от греха подальше меня спровадить. Сначала к себе в комнату отселила, не оставляла одну, все время при себе, а потом решила, что я в десятый класс не пойду, а поеду учиться на медсестру. Вот так я туда и попала. Благодаря маминым заботам. Ну и правильно, ведь? Как ты считаешь?

Я поражена всем ее откровением и молчу. Еще бы, от кого же услышишь такого признания? А ведь же, так бывает в некоторых семьях, и молчат об этом. Но, стоит ли говорить об этом? А вы как считает? И надо ли им мешать, ведь все с любовью и чувствами у них там!

Отскочила и звонко задребезжала по полу, пустая винная бутылка. Я случайно сшибла ее ногой, когда стремительно заскочила в кабинку, после долгого и терпеливого ожидания своей очереди в туалет. Это ожидание сопровождалось ежеминутными стрессами и разочарованиями. Сначала две девчонки заспорили из-за очереди, потом еще две сцепились и яростно пререкались по тому же поводу. Остальные стояли и обреченно ждали. С облегчением вздохнула и все еще пытаюсь не дышать. Все помещение туалета утопает в густом табачном дыму. Девочки успокаиваются и расслабляются. Пока я делаю свое дело, слышу еще одно звонкое дребезжание по полу. Очередная порция успокаивающего зелья, принятая прямо из горлышка, моими сотоварками, делает свое действие. И пока я поправляю одежду, то слышу взрыв громкого и не приличного смеха и смачный мат веселой рассказчицы.

— Он меня обнимает. — Неестественно громко говорит одна. — А я ему сунула руку, схватила за х… и драчу, и драчу!

Я замечаю ее раскрасневшееся лицо, пьяные глаза, как только выхожу из кабинки, пропуская на свое место, очередную нетерпеливую девицу. Я почти сталкиваюсь лицом с пьяной рассказчицей, окруженной такими же ярко накрашенными и явно пьяными девицами. Пробираюсь в табачном дыму и с трудом уклоняясь в тесном проходе, отгороженным ими своими телами, пытаясь побыстрее выбраться из этого прокуренного девичьего омута.