Алекс Новиков - Английские эротические новеллы

Прекрасную Эллин хлыст тоже не оставил равнодушной. Ее первый муж несколько раз насиловал рукояткой, но делал это гораздо грубее, чем Алисин. Впрочем, тогда боль от порки заглушала все ощущения и всю прелесть отполированного дерева госпожа смогла оценить только теперь.

— Разрешите? — Алисин прикоснулась пальцем к шоколадному отверстию Эллин.

— Давай!

Верная служанка ввела палец в кишку и там, сквозь тонкую перегородку почувствовала движение твердой рукоятки. Именно этого не хватало Эллин для полного блаженства.

— Еще, еще! — Стонала она.

Эллин было так хорошо, что сладостный стон Алисин она пропустила мимо ушей.

«Чем только не приходится заниматься, когда муж в отъезде!» — думала она, в полном бессилии упав на кровать.

Алисин отдохнуть не удалось. По заведенному обычаю ей еще предстояло вылизать госпожу.

«Похоже, она довольна! — думала служанка, слизывая солоноватые капельки. — Значит, из замка меня не выкинут и замуж за висельника или в услужение духовнику не отдадут!»

— Иди сюда! — Удовлетворенная госпожа развязала узел на хлысте и освободила служанку от ременной упряжи. — Вон, смотри, какая кожа мокрая!

Эллин хитро улыбнулась и понюхала хлыст. Кажется, тебе самой понравилось?

— Да, госпожа, — призналась Алисин, — в начале мне было страшно и неудобно, а потом…

— Потом будет завтра, — Эллин убрала хлыст в тайник, — утром как следует, намажешь хлыст салом, а вечером завтра я сама тебя попользую!

На портрете дедушка Максимилиан довольно улыбался.

Мартин приехал год спустя, уставший и постаревший. После подлой измены сюзерена, лорда Оливера Хаксли душа вассала закоченела, как у покойника, успевшего раскаяться и принять причастие. «Все, отвоевался! Ни одна сила не заставит меня покинуть замок!» — решил он.

Эллин первая увидела мужа во время прогулки по стене замка. Она схватила плащ и выбежала во двор навстречу. Встречавшие хозяина домочадцы молча расступились перед госпожой, а Мартин, сойдя с коня, поцеловал ей руку, а потом губы.

— Слава Богу! Мы не зря молились с утра до вечера! — Эллин была рада увидеть мужа целым и невредимым, но сразу поняла: что-то случилось страшное и непоправимое. Прикосновение губ рыцаря было холодно-вежливым, и ее радость сменилась испугом.

— Что-то не так? — Эллин пробрала дрожь, но не от холодного ветра, трепавшего ее плащ, а от дурного предчувствия. — Что случилось? Ты не ранен?

— Fortune de la guerre! [23] Воинское счастье переменчиво! — Франц. Много чего случилось, дорогая, но позволь мне войти. Теперь, слава Богу, спешить больше не надо. Отвоевался! Мой сюзерен, лорд Оливер Хаксли, нас предал накануне решающего сражения! Где старые добрые понятия о рыцарской чести? Ему в обмен за измену обещано местечко поближе к трону короля, а я… Я вернулся навсегда.

— Совсем?! — Эллин не могла поверить своему счастью. — Мы так по тебе соскучились!

Как и каждая женщина, она хотела, чтобы муж сидел дома, занимался семьей и детьми. Но холодность мужа не на шутку испугала ее.

«Похоже, война убила в нем любовь, — подумала Эллин, увидев, что глаза мужа устремлены мимо нее. — Если я не отогрею его сердце, все пропало! От былой страсти, казалось, не осталось и следа. Ничего, рыжая Алисин мне поможет! А не поможет — выгоню!»

— Пойдем, осмотрим наш замок! — Он подставил ей руку, так как джентльмен предлагает руку знакомой даме. — Проверю, как ты занималась хозяйством!

Призрак дедушки Максимилиана перестал появляться! — Пыталась развеселить мужа Эллин. — Говорит, что не выносит детских криков.

— Призрак меня мало волнует. Он никого не предавал и умер как настоящий мужчина. А я вернулся совсем, без трофеев и без победы, которую украл у нас Оливер Хаксли! — Кулаки рыцаря непроизвольно сжались. — Хватит! Повешу меч в кладовую, если, конечно, не придется отражать нападения на наши владения. Это я еще смогу сделать. А так все! Хватит! Отслужил! Кстати, а где Алисин?

— Ты сейчас все увидишь и все поймешь! — Эллин повела его в дальнюю комнату, где Алисин дремала над двумя детскими кроватками.

— Сэр Мартин! — Алисин вскочила со стула, тут детки хором заплакали.

Настроения рыцарю малыши не прибавили: отцовским чувствам нужно время, чтобы появиться!

Со стены улыбался прадедушкин портрет. Осмотр замка продолжился в обеденной зале.

— Ah, mes belles! [24] Ах, мои красавицы! — Франц. — Рыцарь взялся за третьего цыпленка. — Давненько я так сытно не ел!

Скромный обед удался на славу. Эль лился рекой, а жареные цыплята были чудо как хороши, но Мартин сидел за столом, чернее тучи.

Слуги, поняв, что господин не в настроении, старались не попадаться ему лишний раз на глаза.

— Да простит Господь нашего сэра Мартина! — Поварята на кухне чистили лук и обсуждали последние новости. — Что-то будет!

Солнце скатилось за горизонт, ударил вечерний колокол, и обитатели замка пошли спать.

Мартин сидел в корыте с горячей водой без улыбки смотрел на раздевающуюся жену.

«Неужели это те самые женщины, о которых я мечтал целый год? — думал он. — Ни следа былой страсти!»

— Как мы тебя долго ждали! — Эллин глубоко вдохнула и стала гладить низ живота Мартина более энергично, а потом решила поцеловать заслуженный меч господина.

Алисин помогала Мартину оттирать с господина походную грязь.

«Я могу даже утверждать, что такой лаской легко возбудить мужчину! — Эллин решила, что на этот раз ей должна принадлежать инициатива. — В конце концов, женщина я или не женщина?»

— Ты устал после похода, — супруга наклонилась и с легкой, почти дьявольской улыбкой погладила яички, — так предоставь инициативу нам, хорошо?

— Mes anges! [25] Мои ангелы! — Франц. — Мартин смотрел на прелестных женщин, все еще не веря, что война позади и он теперь дома. — А почему Алисин до сих пор не постели? Может, она забыла свои обязанности и ждет розги?

— Я жду приказа! — Алисин выдернула шнуровку из рубашки.

«Да, и от лисички, что пришла к нам в постель в первую брачную ночь, практически ничего не осталось, — подумал Мартин, любуясь обнаженной наложницей: формы ее округлились, груди набухли и соски потемнели, — Теперь это прекрасная женщина! Роды пошли ей только на пользу!»

Его колени неожиданно задрожали, когда Эллин с легкой улыбкой уперлась в них руками. Затем пухлые губы Алисин сомкнулись вокруг меча, и на несколько секунд остановились.

— Ты что, разучилась? — Прикрикнула на нее Эллин.

Алисин, глядя на господина снизу вверх, принялась за работу. В ее широко раскрытых глазах загорелся лихорадочный блеск: сейчас губы ее и госпожи работали над мечом Мартина с двух сторон. Такого утомленный воин не мог даже представить!