Портия Коста - Плоть

«Невероятно!» – все еще не в силах успокоиться, мысленно воскликнула она, опускаясь на стул, чтобы как следует обо всем поразмышлять.

Спустя некоторое время Беатрис вполне успокоилась и перестала размышлять об убийстве Юстаса. Она перечитала его истрепанное послание несколько раз. Побуждения, которыми он руководствовался при написании ей письма, по-прежнему оставались для нее загадкой, но, как оказалось, в сердце ее не осталось больше ненависти к нему. Она не могла не признать, что, не соверши он того, что совершил, у нее не было бы почти никаких шансов встретиться с Эдмундом Эллсвортом Ритчи.

– Спасибо, Юстас, но нет, – пробормотала она, снова беря в руки перо.

«Мой дорогой Юстас,

благодарю тебя за письмо и предложение о возобновлении нашей дружбы. Я очень ценю твою доброту ко мне, но, к сожалению, должна отказаться, так как больше не считаю, что мы созданы друг для друга, и не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня своей репутацией.

К счастью для себя, недавно я познакомилась с состоятельным и добропорядочным джентльменом, которому дела нет до репутаций, дурных, безукоризненных или каких-либо еще. Смею надеяться, что и ты в скором времени встретишь подходящую молодую леди, которая станет тебе гораздо лучшей парой, чем когда-либо была я.

С наилучшими пожеланиями,

Беатрис Уэверли».

– Надеюсь также, что в следующий раз, выйдя из дому прогуляться, ты непременно наступишь на кучу конского навоза, – вслух добавила Беатрис, ставя на записке свою витиеватую подпись. – Поскользнешься и сядешь на свою напыщенную задницу прямо посреди улицы. – Ничуть не заботясь о том, чтобы аккуратно сложить послание, Беатрис поспешно затолкала его в конверт, не давая себе времени ужаснуться собственной самонадеянности.

Возможно, не следовало ей упоминать о «состоятельном и добропорядочном джентльмене», но очень хотелось дать достойный отпор Юстасу, который имел нахальство косвенно назвать ее порченым товаром. Из его письма следовало, что он намерен оказать ей величайшую милость, вновь появляясь в свете в ее обществе.

В ней не было абсолютно ничего плохого! Напротив, Ритчи находил, что она наделена многочисленными достоинствами!

Беатрис совсем было собралась еще раз позвонить в колокольчик, но тут снова раздался стук в дверь, и на пороге возникла Полли с серебряным подносом для писем.

– Еще одно письмо, мисс Беа.

Это было послание, которого она ожидала с таким нетерпением. Твердый, решительный почерк Ритчи она различила даже с расстояния нескольких футов. Поспешно схватив письмо с подноса, Беатрис попросила Полли попозже зайти за ответами.

Письмо от Ритчи не было снисходительным. В действительности то было и не письмо, а всего-навсего коротенькая записка, содержащая лишь дату и время – «Белангерс», 7:30 вечера – и слова: «За тобой приедет мой экипаж».

Далее следовала его крупная бескомпромиссная подпись и постскриптум: «Я изголодался по твоей красоте».

Беатрис провела пальцами по буквам, представляя, как он выводил их, сжимая перо в своих длинных изящных пальцах.

«И я по твоей тоже, – подумала она. – И я по твоей тоже!».

В указанное время Беатрис прибыла в «Белангерс», где получила еще одно billet doux от метрдотеля, обращающегося с «госпожой де Латур» очень предупредительно, будто бы она многие годы являлась завсегдатаем заведения.

«Беатрис, прости меня, я ненадолго задержусь, – значилось в послании от Ритчи. – Я распорядился о том, чтобы тебе подали легкий ужин в нашем номере. Наслаждайся им, пока будешь ждать меня, и набирайся сил».

Она явственно представила, как он заговорщически подмигивает ей темно-синим глазом. Какие же он планировал утехи, могущие потребовать от нее сил? Она едва смела мечтать об этом, но не могла думать ни о чем ином.

«Значит, на этот раз мы не станем создавать на людях видимость респектабельного ужина в ресторане?» – подумала Беатрис.

Поднявшись в ту же комнату, которую они занимали в прошлый раз, Беатрис решила внимательнее ее изучить. Обстановка была столь же пышной и радушной, что и прежде, в вазах стояли свежие цветы, освещение было приглушенным, а на раскладном столике палисандрового дерева был сервирован ужин, состоящий из пирога с птицей, холодной дичи, нескольких видов сыров и экзотических фруктов, импортированных из далеких стран. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка лимонада, а рядом стоял кувшин лимонада.

Еда выглядела очень аппетитно и на вкус была просто восхитительна. В этом Беатрис убедилась, пальцами отщипнув кусочек цыпленка и положив его в рот. Она находилась в одиночестве, поэтому ей не было нужно соблюдать правила этикета. В действительности она не испытывала голода, но все же решила попробовать понемножку всех блюд на столе. Делала она это стоя, нетерпеливо постукивая ногой и выжидая, выжидая, выжидая.

Насколько Ритчи задержится? Чем он сейчас занят? И где находится?

Разумеется, куртизанка должна спокойно относиться к опозданию своего любовника и быть готовой ублажать его, когда, где и как он пожелает, ведь именно за это он ей платит.

Однако Беатрис отдавала себе отчет в том, что мыслит несколько по-иному. Она предпочитала обманывать себя, уверяя, что у них с Ритчи более «традиционная» любовная связь, а не просто сделка.

– Глупая, глупая, глупая, – ругала она себя, делая глоток лимонада из бокала для шампанского. Напиток был божественно вкусным, сладким, но острым и бодрящим, раздражающим вкусовые рецепторы. В некотором роде он напоминал ей о Ритчи – что ж, все в этой комнате ей о нем напоминало.

Отойдя от стола, Беатрис подошла к кровати и присела на край. Она возбуждалась от одной мысли о том, что сидит на кровати, где они с Ритчи очень скоро будут заниматься любовью. Она очень надеялась, что на этот раз оба будут полностью обнажены. Ей очень хотелось как следует изучить его тело и убедиться, что оно соответствует созданному им элегантному образу. Прошлой ночью Беатрис видела его обнаженный торс, и зрелище это показалось ей чрезвычайно соблазнительным. Сейчас же у нее начали покалывать кончики пальцев от желания провести чувственное исследование потаенных уголков его тела.

Если она хочет, чтобы на этот раз они полностью обнажились, возможно, ей следует снять одежду еще до прибытия Ритчи, чтобы он, вдохновившись ее примером, также захотел как можно скорее раздеться и присоединиться к ней.

Кроме того, раздевание являлось хоть каким-то занятием, чтобы скоротать время, причем очень захватывающим и смелым, но, к сожалению, то не был первый раз, когда она снимала одежду для мужчины.

«Какая досада! – подумала Беатрис. – Я не планировала вспоминать о Юстасе сегодня!»