Саския Уокер - Блудница

Грегор нахмурился, твердо решив не позволять ей оказывать на него влияние.

— Нет, твои навыки поведения за столом определенно требуют совершенствования. В следующий раз мы займемся именно этим.

Она смотрела на него, чрезвычайно оскорбленная его замечанием.

— Поведение за столом?

Грегор подавил улыбку. В ней было слишком много гордости для женщины, торгующей своим телом, чтобы хоть как-то прожить. Он готов был поспорить, что это не раз становилось причиной ее проблем. Он просто не мог устоять перед соблазном подразнить ее.

— Ты умеешь молиться?

Глаза ее округлились от удивления.

— Возносить молитву Господу?

Она воздела руки к небу.

— Я знаю, что вы имели в виду. И да, я умею молиться. Я только не понимаю, почему я должна производить впечатление на этого вашего врага таким способом.

— Ты должна будешь вести себя достойно не только для него. Если нам удастся упрочить твою позицию в его доме…

— Нам удастся, — перебила она с очевидным раздражением.

— Так вот, когда у нас это получится, — продолжил он, — тебе и всю остальную прислугу необходимо будет убедить, что ты всего лишь трудолюбивая, благочестивая юная девушка, которой нужна эта работа и которая ни в коем случае не создаст им никаких проблем.

Она обожгла его предостерегающим взглядом, когда он особенно подчеркнул «никаких проблем».

— Я способна на все, о чем вы говорите, — ответила она, принимая оборонительную позицию. — Я не всегда была шлюхой. Я могу выполнять и прочую работу, умею очень многое, и вам не стоит волноваться о моих манерах. — С этими словами она встала и устремилась в свою комнату, зайдя в которую решительно хлопнула дверью.

Грегор смотрел на дверь, за которой она только что скрылась, и впервые ему стало интересно, чем еще она занималась. Он практически ничего не знал о ее прошлой жизни. Родилась ли она в Данди? Какой и откуда была ее семья?

Как только Джесси ушла, Грегор вдруг остро ощутил, что ему ее не хватает. Нахмурившись, он подумал, почему все, что они делали, — это бесконечно спорили и бранились. Он встал и потянулся за бутылкой портвейна. Наверное, так происходило оттого, что он не привык к тому, чтобы проститутка была постоянно в его распоряжении, когда бы он этого ни захотел. Да, он спал с женщинами при любой возможности, но то были встречи в порту. Все начиналось с распутства и пьянства, но потом он снова возвращался в море.

А теперь дерзкая и соблазнительная женщина была рядом с ним. Никто не устоял бы на его месте. Необычность ситуации несколько осложняла дело, но не более того. Лишь только он пытался разобраться в своих смешанных и противоречивых ощущениях, как вновь вспоминал ее взгляд тогда утром, когда она лежала у него на коленях, вниз лицом, и член его мгновенно наливался твердостью. Он сделал большой глоток портвейна прямо из бутылки.

«И все же хорошо, что она ушла», — подумал он. Она остра на язык и чрезвычайно хитра, что могло означать только одно — ему еще придется не раз схватить ее и, лишив возможности сопротивляться, отшлепать по славной попке. И если это случится, то его обет воздержания неизбежно будет нарушен.

Портвейн немного успокоил Грегора и окутал легким дурманом, и он отправился спать. И тут почувствовал, что запах ее витает повсюду. Как такое могло быть? Он стал оглядываться и метаться по комнате. Ее образ здесь, в его постели, такой соблазнительной, вызывающей и жаждущей страсти, лишал воли его рассудок, овладевал его мыслями и грезами. Наконец опустился закат, и, хотя день выдался непростой, он был горд собою, что снова устоял.

Впрочем, как только солнечный свет вновь заполнил комнаты, Джесси выпорхнула из своей комнаты, и одежды на ней было не больше, чем в то мгновение, когда она появилась на свет. Грегор выругался едва слышно — его обет воздержания был под большой угрозой. Ее веки были томно опущены, что придавало ей страстности, соблазнительная улыбка коснулась губ, когда она подошла к нему.

Отдаваясь воле судьбы, он дал себе новую клятву — заставить ее заслужить это удовольствие.

— Ты все еще выглядишь слишком искушенной, Джесси. — Он протянул к ней руки и схватил ее.

Джесси испуганно вскрикнула, в действительности довольная тем, что он захватил ее в плен своих объятий.

— Ты только что сама осложнила свое положение, — сказал он, притягивая к себе на кровать.

Едва проснувшись, она уже думала только о том, чтобы оказаться в этой теплой и мягкой постели вместе с ним, и решила, что подойдет к этой проблеме неординарно и прямолинейно — обнаженной. План состоял в том, чтобы застать его врасплох, появившись в таком виде, и проскользнуть к нему под одеяло, прежде чем он соберется с мыслями. Возбуждение мгновенно овладеет им. Такой план не мог провалиться. Единственной сложностью было набраться смелости и решимости, чтобы приблизиться к нему в таком виде. Не так часто ей приходилось быть полностью обнаженной, но она набралась храбрости и овладела собой, полная уверенности, что он не сможет сдержаться, если, проснувшись, ощутит тепло ее тела в своей постели.

Он схватил ее прежде, чем она попыталась оказаться к нему слишком близко.

Что бы он ни собирался сделать, она лишь усугубляла свое положение. Однако сама она так, похоже, не считала. Волнующие мурашки побежали по всему ее телу, едва он прикоснулся к ней. Он уложил ее на спину, придерживая одной рукой. Не имея возможности пошевелиться, она изогнулась, лежа спиной на его твердых бедрах. Вдруг она заметила озорной огонек в его глазах. Была ли это насмешка?

Положение, что он заставил ее принять, было совсем не таким, как она представляла себе. Груди ее выдавались вперед, и все самые сокровенные места были видны и легкодоступны, но она не могла ни вырваться, ни даже пошевелиться.

Положив одну руку ей на ключицу и удерживая ее на месте, другой он бродил по всему ее телу. Он был довольно груб — сжимал и словно пробовал ее плоть в самых чувствительных местах. И хотя его замечание насторожило ее, действия заставляли таять в волнах возбуждающего тепла, ее соски становились твердыми, а между ног уже было влажно.

— Вы такой властный и очень искусный. — Она не смогла удержаться от комментария.

— В таком случае подчиниться мне не составит для тебя труда, — ответил он с нескрываемым сарказмом.

Он продолжал гладить и мять ее груди, пока она не застонала от удовольствия, и тут он неожиданно остановился. На мгновение ее дыхание сбилось.

— Поднимайся.

Джесси не пошевелилась. Тогда он повернул ее и уложил на кровать. Так как ее ступни касались пола, она схватилась за матрас, чтобы приподняться, и едва успела сделать это, как он встал с кровати и оказался перед ней.