Саския Уокер - Блудница

— Ты дикая штучка, — заметил он.

— О да! Я такая.

Ее рука снова оказалась у него между ног. Член его стал твердым и был готов прорваться к ней, освободившись из плена брюк. Почувствовав это, она ощутила, как ее вагина напряглась и наполнилась желанием.

— Он такой большой, сэр, — прошептала она, дразня его.

— И он станет еще больше в твоих умелых пальчиках. — Взгляд его застыл на ее пышной груди, а все тело замерло во власти безумного вожделения.

Она тихонько засмеялась, а руки ее заскользили по его бедрам, изучая и жадно сжимая их. Мышцы его были крепкими и упругими, он мог бы с легкостью поднять и унести ее. Опустившись по его ногам до самого пола и снова поднявшись, она наконец вернулась к своей цели, которая была теперь прямо перед ней. Его член стал длинным и стоял полный силы, скрываемый лишь преградой из ткани его брюк. Она ощутила между бедер непреодолимый жар и влагу. Со стоном удовольствия она сжала ствол.

— Какое наслаждение, должно быть, воспользоваться таким впечатляющим орудием.

Он выругался, пытаясь овладеть своим частым и шумным дыханием, еще раз торопливо посмотрел в даль коридора и сжал губы, глядя, как она расстегивает сутану, чтобы подобраться ближе к нему.

Джесси заметила, как величественно он возвышался над ней, как был уверен в себе. Мужественный, своенравный и загадочный, он был так соблазнителен. Она страстно желала доставить ему наслаждение. Ей хотелось все большего. Когда его член, пульсируя, вырвался на свободу, она обхватила его рукой и ощутила жар. Другой рукой, пробравшись ниже, она нежно взяла его мошонку. Его яички, сжавшись, отозвались на прикосновение. Если бы он лежал на спине, она была бы рада забраться на него верхом и как следует прокатиться. Абсолютно все в нем вызывало у нее похоть, все тело пронизывало вожделением. Она была уже готова схватиться за прутья тюремной решетки и умолять его овладеть ею сзади и прямо сейчас. Она обхватила пальцами ствол и, ощутив его соблазнительную толщину, не смогла сдержать стона. Вагина ее наполнилась соками, что начинали стекать по бедрам.

Вдруг в одно мгновение он схватил ее руку, не позволяя пошевелиться. На секунду ей показалось, что он хочет остановить ее, но тут она заметила вызов в его горящем взгляде, и сердце ее бешено забилось.

— Они трижды сожгут тебя, распутная ведьма, если увидят, как ты совращаешь священника.

У Джесси захватило дух, она как будто перестала дышать на мгновение при виде этого дерзкого вызова в его взоре. Этот греховный огонь в его глазах выдавал в нем человека чрезвычайно далекого от того, чтобы служить господу.

Пальцы ее обхватили ствол еще крепче, и она в предвкушении облизнула губы.

— Если мне суждено сгореть в огне, я предпочитаю, чтобы на то была весомая причина.

Как только головка его пениса скрылась в ее сладком ротике, Грегор уже точно знал, что этого ему будет мало. Он непременно проникнет между ее бедер и овладеет ею. Когда она опустилась перед ним на колени и стала ласкать с нескрываемым удовольствием, это лишь распалило его, зажгло в нем непреодолимое желание испытать на себе все ее таланты. Быть может, именно этого она и хотела?

Если так, то это вызывало сомнения в ее здравомыслии. Из-за ее вопиющего пренебрежения его маскировкой тюремное заключение грозило теперь им обоим. То, что охранник был всего в нескольких шагах от них, казалось, только добавляло ей смелости и дерзости. Это было подобно безумию. Она покрывала жадными поцелуями ствол, сжимала яички и обволакивала головку горячей влагой своего рта.

Когда член целиком оказался у нее во рту, она нежно провела зубами по его нижней части, что почти заставило его кончить в то же мгновение. Он едва слышно выругался, и из груди ее вырвался стон и отозвался в горле дрожью, необыкновенной вибрацией, которую он ощутил всем своим членом. Это добавило процессу новых, острых ощущений. Страсть ее была безудержна, и он знал, что должен остановить все это, но откровенность, чувственность и пылкость ее действий лишь делали его жажду испытать оргазм все более и более безудержной.

Она взглянула на него снизу, и в мерцающих отблесках света он увидел огонь необузданного желания в ее глазах. Теперь Грегор понимал, как она прославилась столь недвусмысленным прозвищем — она действительно была блудницей, так как ей определенно нравилось ее занятие. Он уже не мог остановиться — ах, если бы он только мог расплавить эту проклятую решетку, что удерживала их. Никогда еще с ним не случалось такого, чтобы женщина вмешалась в его планы и спутала их. Грегор пытался заставить себя действовать осторожнее. Ведь он хотел, чтобы она соблазнила его врага, впрочем, ее упорство и рвение лишний раз подтверждали, что она отлично справится с задуманной им задачей.

Но, даже думая об этом, он чувствовал, как желание вонзить в нее свой член становится сильнее с каждым прикосновением ее языка, скользящего по стволу. Охранник не представлял для них никакой угрозы, так как с готовностью поверил в попытку Грегора перевоплотиться в приглашенного священника, оказывающего помощь местной церкви. И если они будут вести себя тихо, пожалуй, им удастся не разочаровать его. Погрузив пальцы в ее волосы, он управлял ее движениями, пока она жадно сосала его член.

— Тебе неведом стыд.

Ее веки дрогнули, и она освободила рот, взяв пенис рукой и вздохнув с нескрываемым удовлетворением.

— Вы совершенно правы, однако в вашем замечании нет ни доли осуждения, сэр.

Голос ее звучал шутливо и дерзко. Говоря с ним, она сжимала в ладони его напряженный, твердый как камень член, а потом снова наклонилась и, намеренно распаляя его, кончиком языка заскользила по краю головки, где кожа так натянута, так чувствительна.

— Нет, никакого осуждения, но очень скоро нам придется уйти, так что мы должны поторопиться.

Замысловатые тени затанцевали на стенах тесной камеры, словно их потревожил поток воздуха, ворвавшийся из коридора, и он услышал ворчанье старого пьяницы в соседней камере. Сосредоточившись еще сильнее, он уловил, как что-то напевает довольный своим ужином охранник. Эти мелочи и подступающий оргазм Грегора — все это неумолимо вынуждало действовать как можно быстрее.

Язык ее снова кружил по краю головки. Когда горячий влажный бархат ее рта поглотил его набухший член, безумное возбуждение заставило его отступить к стене. Едва слышно чертыхаясь, он оперся плечами о твердую поверхность, в то время как женщина, стоявшая перед ним на коленях, продолжала сжимать и тянуть его яички одной рукой, другой плотно обхватила его фаллос у основания и скользила по нему вверх и вниз. О, как она была хороша, черт возьми, слишком хороша.