Д Гудвин - Десять писем

— Был бы тебе инстинкт, если бы мы опаздали на 20–30 секунд! А приказ, с которым мы прибыли пригодился бы только для тех двух туалетов, в которых ты нас ждала. Ха — ха — ха!.. А того человека надо найти. Не спроста все это!

Рэд задумчиво смотрел на мою руку некоторое время, медленно натиравшую его уже довольно напряженный член.

— Да, надо уезжать. — сказал он..

— Ты уже говорил об этом, но…

— Погоди! Я долго думал и еще надеялся на этого француза.

— Почему-то и меня он интересует. Ты не сердись, Рэд, но мне очень хочется с ним встретиться. И быть может, нам это будет полезно.

— Хорошо. Попытайся и ты вытянуть у него все, что можно. Только смотри не ложись под него! — шутливо добавил он.

— Не буду, — в тон ему ответила я, разве только захочется помять ему яйца… Вот так!

— Ой, больно же! Что ты делаешь!

— Чтоб ты не говорил глупостей!

— Попробую тебе устроить встречу с ним после дела.

— Опять?

— Нам нужны деньги.

— У нас их уже достаточно. А мои нервы не железные.

— Это последнее дело. А если… Исси — двоюродный брат Одэ.

— Хорошо, но мое чувство мести давно уже насытилось и я устала.

— Как раз в этом и состоит одна из причин того, что нам надо уезжать от сюда! Послушай! Вашим консульством ты восстановлена в правах и получила наследство. Больше тебе здесь делать нечего. Почти все деньги мы израсходывали на бесплодные поиски. Босс уже не верит мне. В полиции ждут предлога, как освободиться от меня. Наши «дела» дают нам некоторые средства, но…

— За такие «дела» недолго опять угодить…

— К этому я и веду разговор! Пока в полиции нет ни одной ниточки. Уж я то знаю! Но они могут появиться. Пора кончать. Согласен и Исси — последний из родственников Одэ. И у него кое-что есть. После тебе придется только панику создать и сейчас же уйти. После этого организую тебе встречу с французом, а потом уедем.

— В Америку?

— Да, в Филадельфию. Там ты отдохнешь в волю! Там ты и поможешь состряпать одно дельце.

— С этим самым Ричардсом, о котором ты говорила?

— Именно с ним! Я ему обещал, что он меня еще попомнит!.. Я ведь был акционером его фирмы и сватался к его старшей дочери. Он по-мошеннически лишил меня моей доли в фирме. Ободрал меня, суд оказался на его стороне, а дочку он выдал за сенатора штата.

— Держу пари, что ты успел ее попробовать!

— Само собой… Не отказываюсь. Она так визжала и кричала, что пришлось увести ее на пустую виллу и там уже окончательно надеть ее на "него"…

Рэд сладко потянулся и кивнул на свой член, уже стоявший, как кол в моих руках.

— И ты ее тоже мучал, как меня? Или сразу?

— Понимаешь, есть парни, которым нравиться сам факт лишения девственности. И это мне по душе. Но только я люблю это делать очень медленно и очень долго. И очень люблю долго слушать как девчонка подомной плачет и кричит.

— Рэд, это ведь очень жестоко!

— Но и приятно! Вот в чем дело!

— Ну, и ты ее долго мучал?

— Мне удалось провести с ней несколько дней с перерывами. Первый раз, когда это случилось в их доме, в гостинной. Помню был жаркий день, в доме никого, кроме нас. Мне удалось снять с нее трусики и посадить ее верхом себе на колени. Я прижал член к ее девственной плеве и около часа она вздрагивала, дрожала, плакала, кричала, порывалась встать.

— А ты?

— А я ее крепко держал и еще все время надавливал на ее плеву. В конце концов, от этих усилий и этой возни я спустил. Она была вся мокрая, но не спустила. Через два дня мы с ней ушли далеко в лес, на прогулку. Там я держал ее под собой два раза примерно по часу. Она кричала и плакала почти непрерывно. Я спустил оба раза, надавливая все время на ее плеву, но не разрывая ее.

— Рэд, это ужасно! Ты же не представляешь ее мучение!

— Да, но она сама согласилась через три дня после этого поехать со мной на пустую виллу, ключь от которой уже был у меня. Думаешь она не знала, что ее там ждет? И ехала туда веселая, радостная и возбужденная… И там позволила себя раздеть без малейшего колебания… Так что еще неизвестно, что она испытывала!

— И опять?

— Да. Она стонала, выла, билась, визжала, рыдала… И так два часа. Один раз я спустил, не разрывая плевы, а во второй раз так и не выдержа л… Надел все-таки на «него»… Но зато и она спустила. Элли, а ты не очень!.. Видишь какой он! Чувствует, что скоро будет у тебя в животе!.. Хочешь?

— Давно уже! Так что же с этим Ричардсом?

— Сенатор устроил ему какой-то скандальчик. Надо будет узнать поподробнее. Но у меня есть планчик, от выполнения которого Ричардсу не поздоровиться. У него есть еще младшая дочь. Попробуем устроить тебя гувернанткой туда. И сама отдохнешь и мне окажешь содействие. И денег будет достаточно.

— А младшую дочку Ричардса ты тоже думаешь… надеть на "него"?

— И если удасться и если ты не будешь возражать, то…

— Только в моем присутствии, хорошо?

— Ладно… А пока… Я тоже хочу. У меня уже кажется и яйца начинают болеть… Раздевайся…

— Рэд… А! Рэд… Я тоже хочу, чтобы ты меня… как жеребец кобылу.

— На четвереньках?

— Как захочешь…

Ночь пролетела незаметно. Ласки сменялись обсуждением разных планов, разговоры уступали место новым объятиям…

— Ричардса заставим дать деньги на продолжение розысков бумаг Ришара! — убежденно говорил Рэд.

— А если они вообще не существуют!

— Видишь ли, фактов нет, но есть чутье, а оно меня никогда не обманывало. И отступать я тоже не привык. Но сейчас надо немного отойти назад, осмотреться, как следует подготовиться и тогда опять двигаться вперед и схватить цель обеими руками! Надеюсь обеспечить себе более солидную поддержку вместо моего босса. Парень он не плохой, но идти в потемках до конца на свой страх и риск побаивается.

В эту ночь я впервые разрешила Рэду вдвинуть в меня почти весь свой огромный член. Он осторожно сделал это, прижал мне матку и с пол часа лежал неподвижно. От нестерпимой боли я страшно кричала и плакала, но терпела… К боли примешивалась какое-то новое острое наслаждение, которое хотелось продлить…

В беседе с Рэдом в эту ночь, как в фокусе отразилось сложнейшие моменты моей жизни в Токио в последние два — три месяца и я решила слово в слово записать эту беседу в дневник и теперь с ним на перепутье. Скоро в дальнюю дорогу. Но расчитываем мы так, что говорит нам судьба?

Удивительный день выпал на мою долю! С могу ли я в памяти восстановить все перепитии этого необыкновенного дня? А это надо! И как можно более тщательно.

И так, на кануне того дня я вновь, — какой уже раз! — распрашивал Марсель о ее работе, которая по-прежнему является загадкой для меня и ее намерений. И вновь она отвечала так, что можно было ей верить и не верить.