Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону тепла

«…Они гадают, что произошло на самом деле! Мерлин меня побери, они еще и думать пытаются! Это выглядело бы смешно, если бы не было так грустно — ладно, я, но даже показания Северуса для Визенгамота уже не значат, оказывается, ничего. Заявить, что никому толком не известно, как именно действует Веритасерум на стихийных магов, и отказаться принимать свидетельство бывшего Пожирателя Смерти — решение, глупее которого сложно придумать.

Они не видели, как это было — и слава Мерлину, мне даже думать страшно, что наворотили бы наши умники, знай они, КАКОЙ силой реально обладают стихийные маги, пусть даже воззвать к ней они способны всего один раз! Даже законченный идиот понимает — осы способны жалить до бесконечности, пчелы — только однажды, но, сунув руку в скопище и тех, и других, с совершенно равной вероятностью получишь на всю катушку. И поэтому нас будут сгонять в резервации и пытаться запрещать проявления силы — и плевать им на то, что нас проще не трогать, чем контролировать. Мы умудрились показать себя не с самой приглядной стороны, и мне приходится жить, зная, что именно я — вместе с тобой — виновен в том, что тысячи магов отныне урезаны в правах и низвергнуты до положения агрессивных магических существ…»

Порой Драко одолевали мысли, от которых хотелось выть, до боли впиваясь ногтями в кожу. Они разъедали душу, кружась, как прилипчивые мухи, не давая вздохнуть. Мысли, выжигающие остатки желания продолжать верить, надеяться, ждать, выклевывающие разум, как стая голодных стервятников. Драко ненавидел их больше всего, но не мог не признать — это и есть то самое, что у людей называется совестью. И, если ему суждено умереть от ее мук, то, возможно, это будет вполне заслуженным исходом.

«…Я мог бы заткнуть собственную ревность и не мешать Джинни встретиться с тобой, не препятствовать ей с самого начала — может, тогда она оставила бы все попытки разлучить нас.

Я мог бы чуть сильнее сомкнуть пальцы, когда сжимал ее горло, и придушить ее еще до того, как она подбросила мне портключ.

Я мог бы угробить Финнигана еще в июле, во время любого из совместных рейдов, и списать все на несчастный случай.

Я мог бы рвануть следом за Ноттом со всех ног — вместо того, чтобы осторожно выбираться из подземелий, и прибежать в Зал на три секунды раньше, успев попасть внутрь до того, как ты начал Ритуал — и огненная стена закрыла вас всех внутри, оставив меня бессильно кусать локти.

Я мог бы попытаться достать для тебя амулет, защищающий от воздействий стихии, вместо того, что защищал от заклятий.

Я мог бы, черт возьми, не быть такой упертой тупицей и уделять больше внимания твоим попыткам найти способ убить Волан-де-Морта, и, возможно, вместе мы все же успели бы придумать, как сделать это, не жертвуя никем.

Я мог бы сделать что угодно из этого списка, и этого было бы достаточно, чтобы ты остался в…»

Не думать о произошедшем теперь было так же невозможно, как жить в этом доме и не помнить о Гарри. Листая по утрам газеты, Драко по крохам собирал информацию о настроениях в кругах верховной власти, пытаясь вычислить, какую именно версию случившегося в Малфой-Меноре в ночь на первое августа они в итоге примут за истину. Скрывать положение дел, прикрываясь грифом «ведется расследование» до бесконечности, невозможно — народ все активнее требует ярких историй с участием геройских имен, и рано или поздно Визенгамот должен решиться и объявить какую-то из них восстановленной истиной.

«…Меня передергивает, когда я вижу упоминание имени Люциуса Малфоя среди скрывающихся от правосудия. Они не нашли тело — и, значит, официально он все еще жив! Порой я просыпаюсь в кошмарах, представляя, что было бы, если бы его действительно нашли… в том виде, в каком я оставил его, выходя из камеры. Элементарный осмотр показал бы, что все заклятия, кроме первого, были выпущены из моей палочки, которую мой отец так неблагоразумно притащил с собой, понадеявшись то ли на свою силу, то ли на мою беспомощность… то ли просто побоявшись бросить ее в замке без присмотра, пусть даже и под замком…

Я помню этот взгляд, когда я выдернул трость из его рук. Ох, Мерлин, иногда я думаю, что министерским ищейкам все же стоило бы увидеть труп Люциуса — по крайней мере, тогда вопрос о причастности Финнигана к кругам Пожирателей Смерти можно было бы считать исчерпанным навсегда… Только воздушный маг способен вырастить человеку отрубленную кисть руки из сжатого вихря! Даже представлять не хочу, чего это должно было стоить самому Симусу… Всегда говорил — гриффиндорцы ужасающе безбашенны, когда им что-то приспичит.

Я помню, как выплюнул в отца первое Круцио, не сводя глаз с моей Циссы на его запястье. Я помню, как он кричал под разрывающими проклятьями, и как я молча и равнодушно смотрел на его мучения, все пытаясь отыскать в себе хотя бы крохи, отзвуки мстительного удовлетворения. На самом деле, я превратил своего отца в мешок костей, обтянутый кожей, да и то не везде — не чувствуя к нему ничего. Я просто пытался дать понять, что чувствует жертва. Интересно, понравилась ли ему роль, которая всегда отводилась мне?

Я убил человека, который был моим кошмаром на протяжении семнадцати лет, а взамен всего лишь получил право на другие страхи. Я вижу их во сне, до сих пор, но теперь я твердо знаю, что это не закончится — мне больше некого убивать.

Мне снятся потные руки Финнигана, елозящие по моему телу.

Мне снится твой отчаянный взгляд, когда ты разбивал кристалл, уходя навсегда.

Мне снится моя истерика, когда я понял, что ты все еще жив.

Мне снится огненная стена, не пропускающая меня к тебе.

Мне снится боль в твоих глазах — перед тем, как пламя охватило вас троих, чтобы унести с собой, и мой крик, которого ты не услышал…»

Драко знал, что медленно сходит с ума, сознательно запирая себя в доме, полном теней прошлого. Но даже Снейп с его змеиной изворотливостью и слизеринской способностью надавить на все нужные точки тремя словами — не сумел бы уже вытащить его отсюда.

Драко отдавал себе отчет в том, что именно его убивает, и не мог заставить себя собраться и отказаться от этой постыдной тайны. Ни за что на свете он не признался бы в том, что происходит с ним в этом доме — именно потому, что в противном случае его выволокли бы отсюда за шиворот, поместив даже не в госпиталь св. Мунго, а сразу в резервацию для рехнувшихся магов.

У него был свой маленький секрет, о котором не знал никто — и дороже которого, наверное, на этом свете для него не осталось уже ничего.

* * *

Впервые — здесь, в поместье Блэков, — это случилось давно, еще в начале осени. Драко тогда оправдался перед собой ожиданием чуда и истерической, отчаянной надеждой на то, чтобы с ним произошло хоть что-то подобное. Попытка убедить себя в том, что он всего лишь выдает желаемое за действительное, стоила Драко бессонной ночи, бутылки вина и всех остатков выдержки.