МамаЛена - В одну реку

Люциус попытался обойти оборотня.

- Подождите! Я понимаю, вам неприятно слушать, но поверьте: Драко нужен вожак. Как вам. ЖЕните его на ведьме - ничего хорошего не выйдет.

- Вы прорицатель, или на картах гадали? - выплюнул Люциус, теряя терпение.

- Я чувствую. Драко тоскует. Позвольте ему того, кого он хочет, или потеряете наследника.

- Да что ты об этом знаешь, тварь! - зашипел Люциус в полной панике. - Он не волк! А ты не человек! У нас все иначе!

- У всех все одинаково. - устало отмахнулся оборотень. - Только мы чуем запах, а вы - нет.

- И чем, по-вашему, пахнет Драко?

- Тоской. Он не тянет ваши игры. И ему одиноко.

- Фенрир… - Люциус сделал над собой усилие. - Простите меня за грубость. Но, я не понимаю, какое вам дело до Драко и всех нас?

- Знаете, Люциус, я давно не встречал такой интересной пары. С тех пор, как умер… да, ладно. Сколько лет вы уже водите за нос Лорда?

Люциус даже оглянулся, несмотря на то, что сам поставил заглушающее еще в начале их разговора.

- У вас прекрасный партнер, он очень умен, вы почти в безопасности. Но остальные - слабое звено. Вы ведь намерены спасать всю стаю?

- Чего вы хотите, Грейнбек?

- Убежища. Если случится непредвиденное - оборотней начнут убивать первыми. Я хочу иметь место, где можно спастись. Ваше поместье в Чехии вполне меня устроит.

- Там люди. - Люциус уже знал, что согласится.

- Ваш друг прекрасно варит зелья.

- Это ваши условия?

- Да. Взамен я присматриваю за Драко там, где вы этого сделать не можете. И знак для своих.

- Что?

- Оберег. Ни один оборотень его не тронет.

- Только не кусать! - испугался Люциус.

- Конечно нет.

Оборотень рассмеялся, глухо и хрипло.

- И еще одно: если Руди или Беллатрикс попросят вас об услуге, вы немедленно сообщаете об этом мне.

- Каждый заботится о своей стае? Я согласен.

- Документы получите завтра, с Северусом я переговорю.

Коротко кивнув, Грейнбек пошел вниз по ступеням.

- Когда полнолуние? - крикнул ему в спину лорд.

- Не скоро, ваша светлость, - усмехнулся тот, - Не беспокойтесь.

27 глава

Лорд уже не казался таким довольным: что-то не получалось. Кажется, Поттер оказался более крепким орешком, чем воображали все. Его нигде не могли найти. По стране бродили патрули, даже среди магглов, постоянно отслеживалась магия, Лорд наложил на свое имя заклинание обнаружения, благодаря которому в руки патрулей попадалось ежедневно множество героически настроенных идиотов, но нужного среди них не было. Вместе с Избранным пропала его лучшая подруга - грязнокровка, и их изображения мельтешили перед глазами с плакатов на каждой стене.

Появившись в Косой аллее, Люциус обнаружил, что почти все лавки и магазины закрылись, заклеенные или выбитые окна наводили тоску и страх, и он поспешил удалиться. Гринготс работал нормально: даже Лорд не хотел ссорится с гоблинами.

До зубовного скрежета Повелителя раздражал «Поттеровский дозор». Радиостанция была неуловима, поначалу Лорд слушал ее с интересом, Люциусу приказали купить приемник, и все устраивались в гостиной, обсуждая, насмехаясь и переглядываясь, но, вскоре Повелитель заметил, что постоянные перечисления жертв угнетающе действуют даже на собственных соратников, и велел Люциусу выкинуть приемник, однако, тот не послушал, и теперь в комнате Нарциссы по ночам собиралось доверенное общество, а утром по секрету новости передавались из уст в уста. Все нервничали. Власть на поверку оказалась не так сладка, как предвкушали многие, а всеобщая ненависть порой не давала дышать.

Лорд предпринял попытку реабилитироваться в глазах магического сообщества, проведя несколько благотворительных акций, и, чтобы придать им веса, поручил все дела сиятельному лорду. Люциус не растерялся и вытребовал себе охрану: он был беззащитен, лишенный палочки, среди враждебно настроенных волшебников. Лорд смилостивился, и теперь Люциуса везде сопровождали Кребб и Гойл, стоящие за спиной, и люди все поняли правильно: лорд Малфой под угрозой смерти выполняет требования победителей. Его начали жалеть, а уж когда Люциус, на заседании Визенгамота и совета Попечителей «не удержал» маскирующие чары, и все увидели его «истинное (наколдованное Нарциссой) лицо», все вопросы отпали сами собой: измученный, потерявший палочку и свободу, сиятельный лорд старался спасти свою жизнь. Героем он, конечно, не прослыл, но и из-за угла шальными проклятьями в него не кидались.

Драко исправно ночевал дома каждые выходные, и Люциус пытался поговорить с сыном, но тот замкнулся в себе, на все вопросы вежливо улыбался и целыми днями просиживал возле приемника, вслушиваясь в имена.

По лесу шатались патрули оборотней, но на доклад к Лорду допускался только Фенрир. Когда Долохов поинтересовался причинами подобной дискриминации, Люциус туманно намекнул на прадедушку, укушенного и, в порыве мести, закрывшего Менор для оборотней нерушимым заклятьем. Когда же русский резонно уточнил, «А Грейнбек?», оборотень вдруг встрепенулся и принялся занудно излагать свою родословную, практически от сотворения мира, и до наших дней, обосновывая свою возможность находиться в Меноре тоже весьма туманной легендой, в которой фигурировал первый Малфуа, болота, предок Грейнбек и долг жизни. Когда он закончил, тупой, но прямолинейный Гойл переспросил:

- И что?

- Рассказать сначала? - обрадовался Фенрир и набрал побольше воздуха в грудь.

- Нет! - хором воскликнули соратники.

- Я тебе потом объясню. - успокоил друга более сообразительный Кребб.

Все прекрасно понимали нежелание Малфоя видеть в Родовом гнезде подобных посетителей, и вечер воспоминаний благополучно прервался.

Люциус продолжал заниматься делами, и его, к счастью, не было дома, когда Лорд в очередной раз не поймал Поттера. Вернувшись, Малфой застал свою столовую в руинах, эльфов - в истерике, гостей - у целителя, а домашних, запертыми в его личных комнатах. Белла успокаивала Нарциссу, Руди отпаивал зельями Драко, а запершийся в гостиной Лорд, шипел что-то на парсалтанге. Змея отвечала ему, и Люциусу показалось, что она жалуется.

Что произошло, Люциусу объяснил взбешенный и паникующий Снейп, возникший прямо посреди спальни Малфоя и принявшийся ощупывать его светлость, не обращая внимания на посторонних. Едва успокоив перепуганного любовника, Люциус потребовал объяснений, и вскоре пришлось успокаивать Драко, забившегося в истерике, услышав, что Нагини поджидала Поттера в Годриковой Впадине и едва не схватила его.

Люциус предусмотрительно наложил на сына Силенцио и прижимал его к кровати, пока Снейп вливал в раскрытый рот свои зелья. И, только после того, как Драко уснул, Люциусу удалось убедить родственников разойтись по своим спальням. «Стая» вспомнил он. Странно: Фенрир считал его вожаком стаи, а Снейпа - вожаком самого Люциуса. Снейп, узнав об этом, только хмыкнул: