Noel* - Доверяю, как себе

- Сейчас брошу корень одуванчика, и пусть кипит.

- Северус, сколько тебе говорить, не вдыхай испарения!

- Что со мной сделается. Успокоюсь немного,- шутливо возразил ей Северус.

- Ты и так самый спокойный человек на свете,- качает головой Лили.

-А зачем тебе в этом зелье корень одуванчика?

- Как консервирующий компонент,- Снейп накрывает котел крышкой и поворачивается к девушке.- Вот я и закончил. Тебе помочь?

- Пока я мешаю, порежь папоротник.

Северус аккуратно складывает листья и начинает их резать на кусочки одинаковой длины. Лили случайно его толкает, и лезвие ножа проходит по пальцу. На автомате Снейп засовывает порезанный палец в рот.

-Сколько раз тебе говорить,- начинает девушка, но тут же замолкает, пораженная искренней улыбкой Северуса.

- Я тебя люблю, - заявляет он, прижимая Лили к себе.

- Что с тобой? Я же магглорожденная, ты забыл? Гриффиндорка к тому же. Северус, отпусти сейчас же!

Он растерянно смотрит на девушку:

-Это не мешает мне тебя любить.

Лили пытается вырваться, но Северус еще теснее прижимает ее к себе, заливисто смеясь и крича во весь голос:

- Я тебя люблю, слышишь, люблю, люблю, ЛЮБЛЮ!

Она шепчет ему на ухо:

- Если ты замолчишь, я тебя поцелую…

Поттер тянется к волосам Северуса. Пропускает пряди сквозь пальцы.

- А они шелковистые. Надо же, а на вид кажутся грязными.

Северус отцепляет от себя мальчишку и тащит за собой в лабораторию.

«Еще одно подтверждение того, что это недоразумение - мой сын. Надеюсь, его таким никто не видел».

Вот и лаборатория. Снейп усаживает подростка на стул и, отдельно выговаривая каждое слово, спрашивает:

- Кто я?

- С-снейп.

- Что ты обо мне думаешь?

- Ты злой. Ты дал мне это,- Поттер вытаскивает из сумки мешочек с тремя пузырьками,- они упали, но не разбились. Я обрадовался.

- Почему?

- Ты же, наверное, не хотел, чтобы они разбились, - с надеждой спрашивает гриффиндорец. Северус тихо стонет.

- Ладно, что ты еще про меня можешь сказать?

Поттер хмурится:

- Я тебя не люблю,- пожимает плечами,- не знаю, почему.

- Больше ничего обо мне не помнишь?

- Не-а.

- Ты кого-нибудь видел, после того, как я дал тебе это,- Северус кивает на мешочек в руках мальчишки.

- Джинни. Она ушла. Еще какого-то парня.

- Какого?

Поттер обиженно смотрит на Северуса:

- Не помню. Волосы очень светлые. Длинные.

Снейп пристально смотрит сыну в глаза и бросает ему образ младшего Малфоя.

- Ух ты, как ты умеешь!

- Это он?- спрашивает Северус.

Поттер кивает.

- Он с тобой разговаривал?

- Не-а.

Северус облегченно вздохнул.

- Еще кого-нибудь видел?

- Тебя, - улыбается Поттер.

- Сиди тут, - приказывает Снейп, отправляясь к шкафу с готовыми зельями. Там он находит противоаллергенное зелье и вливает его в рот мальчишке. Тот медленно приходит в себя.

- Что со мной было, - недоуменно моргает.

Северус опирается о стол:

- Я дал Вам успокоительное вместе с укрепляющим. У Вас, видимо, аллергия на данную смесь компонентов.

Поттер поднимается с кресла, сжимая кулаки:

- Я всегда знал, что Вы меня ненавидите, но не до такой же степени!

* * *

Гарри был очень зол. Впрочем, очень - это явное преуменьшение. Он был в ярости. Хуже всего было то, что он прекрасно помнил все, что он делал последний час. А самым ужасным из всего этого было не то, что он наорал на Снейпа, и не то, что тот снял с него тридцать баллов, и совсем не то, что Малфой видел его, когда он сам был больше похож на сумасшедшего. Больше всего Гарри огорчал тот факт, что он прямым текстом заявил Джинни о том, что он скорее пригласит на бал неведомо кого, чем ее. Она явно обиделась, и Поттер не винил ее в этом. Его реакция была бы такой же, а Джинни было еще тяжелей, ведь она была девушкой, а в волшебном мире проявление инициативы слабым полом также не приветствовалось, как и маггловском. «Это же как надо было отчаяться, чтобы начать разговор про бал первой», - вздохнул Гарри.

Когда Снейп выпихнул его из своей лаборатории, первым порывом Гарри было найти Джинни и все ей рассказать. Обдумав эту идею, он был вынужден от нее отказаться. Парень прекрасно понимал, как подобный разговор будет воспринят младшей Уизли. Он даст ей надежду, а этого делать совсем не хотелось. Гарри относился к Джинни тепло, она ему была очень дорога, и, возможно, если бы не война, у них бы что-нибудь получилось. Гарри не мог позволить, чтобы из-за него кто-нибудь умирал. Еще этим летом он дал себе в этом клятву. И не собирался ее нарушать. Конечно, он собирался поговорить с девушкой, но не этим вечером.

Огорчала также и потеря баллов. Вместе с теми пятнадцатью, что Снейп снял с них с Гермионой на уроке, получалась где-то четверть всех имеющихся на данный момент баллов Гриффиндора. А это означало неминуемый бойкот со стороны однокурсников и очень недовольную старосту, по совместительству лучшую подругу Гарри Поттера.

Немного успокоившись, Гарри смог признаться себе, что его злость на зельевара была слишком эмоциональной реакцией. Не мог Снейп же знать, что Гарри после его зелий так по-дурацки себя поведет. Как бы это ни было странно, но профессор хотел ему помочь, пусть даже тот всплеск вины и жалости к себе, что испытал Гарри после язвительной реплики Снейпа, был самим Снейпом и спровоцирован. Каким бы слизеринский декан не был мерзавцем, но он явно испугался за него, если уж потрудился напоить его успокаивающим. И, если подумать, не его вина, что после этого Гарри слетел с катушек.

«Эх, если бы Снейп не был такой язвой, его бы вполне можно было терпеть. Возможно, если бы люди относились к нему мягче с детства, он бы не вырос таким ублюдком»,- подумал Гарри, усаживаясь на свой любимый подоконник. На начало ужина он опоздал, поэтому решил не идти вообще. Тем более, там он имел все шансы наткнуться на Джинни. До встречи с Розалиндой оставалось минут сорок, за это время он надеялся обдумать костюмы.

Мысли сами собой вернулись к Снейпу. Гарри страшился признаться сам себе, но, когда тот сегодня орал на него, у мальчика появилось желание подойти к зельевару и обнять его, и сказать что-нибудь, чтобы поток жестких, холодных слов, что тот изливал на гриффиндорца, остановился. Тогда Гарри подавил в себе этот порыв, удивляясь тому, что подобное вообще могло прийти ему в голову. Сейчас же юноша представил, каким бы был Снейп, если бы судьба была к нему более благосклонна. Замученный мальчик в затасканной одежде, которого Гарри видел в думосборе, вовсе не выглядел любимым хоть кем-то. Того ребенка он иногда видел в своих кошмарах, только в них его не подвешивали вверх тормашками, а убивали. Убивали его отец и его крестный. И эти сны не менее ужасны, чем его обычные кошмары с падением Сириуса за арку.