GrayOwl - Звезда Аделаида - 1

И кузнец с мальчишкой немедля выполнили заказ высокородного патриция, вот только имени его кузнец припомнить не мог - словно какая-то завеса в памяти, на которую он прежде не жаловался, мешала ему, а спросить повторно - значило оскорбить патриция, снизошедшего до его кузни.

И ясно было, как свет дня, зачем понадобился пуго высокородному патрицию в иноземной тунике и… штанах, пришедшему на закате и уходящему глухой ночью, хоть и пришёл он, как и положено, с двумя амбалами, но понятно, что трусливыми, как все рабы. Защищаться от лихих людей нужно было высокородному патрицию, расплатившемуся так щедро за простой пуго, жизнь и честь свою оборонять, вот зачем…

… Северус уже не торопился - рапиру он взял в руку, достав её из-за грязной пазухи раба, несмотря на удивлённые взгляды «говорящей скотины» - мол, откуда у меня бережно придерживаемое рукой странное острие?

Одному из рабов Снейп буквально насильно сунул в руку пуго. Второму, самому крупному, оставалось надеяться только на удачу и собственные сильные, волосатые руки-грабли, в одной из которых коптил взятый у кузнеца для распознавания дороги смолистый факел.

И разбойники вышли из темноты в свет факела, который нёс невооружённый бритт.

Головорезов было пятеро - настоящая банда. У двоих были короткие гладиусы, остальным - победнее - денег хватило только на пуго.

- Х`а! - гортанно выкрикрикнул вожак - Смотрите, с каким коротким дротиком идёт не-пойми-кто в штанах и при этом под охраной рабов!

Ты кто, чучело носатое? Из дома Снепиуса Малефиция?

Прикажи рабу отдать мошну с монетами - ишь, как их там много! - и ступай, куда шёл!

- Crucio! Crucio! Crucio! А ты, зараза, получай этим «дротиком»! О-п-па! Куарэ, бей левого пуго! Дур-рак!

Северус наклонился за кинжалом, и в этот миг его Круциатусы, наложенные второпях и без должного тщания, спали с жертв магической атаки.

Раб Куарэ, впервые за сознательную жизнь получивший в руки оружие, разумеется, оказался мёртв.

Оставался ещё факелоносец - воинственный по крови бритт уэскх`ке Ныфпа, успешно сражавшийся факелом безо всякого оружия и поджёгший тунику вожака, который сначала орал, как резаный, вместо того, чтобы стянуть загоревшееся сукно через голову, а потом… стало поздно.

В воздухе, жарком, душном, завоняло горелой человеческой плотью.

Трое лихих людей, даже не постанывая после валяния в пыли под Crucio, с ожесточением напали на злого колдлуна и его раба. Вскоре факел, всё ещё смоливший, выпал из мёртвых рук Ныфпы, и Северус остался один, зато и с пуго и, главное, с рапирой, которой он убил ещё двоих нападавших. В этот момент он почувствовал сзади сильную, обжигающую боль меж нижних ребер и… аппарировал, всё же подобрав с земли мошну…

… Минерва проснулась на койке в Больничном крыле, отгороженной ширмами от нескромных взглядов, посвежевшая и, на радость всем профессорам, в добром психическом здравии.

Перво-наперво, поблагодарив мадам Пофри за заботу и покинув лазарет, профессор МакГонагал отправилась к господину Директору.

Когда в речи рассудительного и холодного заместителя прозвучали слова: «пикты», «бритты», «колесницы», «каменное и бронзовое оружие», Альбус вовсе не решил, что Минерва сошла с ума.

Напротив, он с интересом и, не прерывая ни единым вопросом, выслушал профессора Трансфигурации. Хотя вопросов у Дамблдора накопилось более, чем достаточно, он решил повременить с ними.

И вот Минерва закончила, и настала «пора разбрасывать камни», то есть спрашивать о наболевшем.

- И что же ж, уважаемая Минерва, так-таки и прыгали вокруг вас с моим мальчиком?..

…И горшки у них вручную слепленные, да необожжённые?..

…И в мёде эти самые, ну то есть, извиняюсь, трупики пчёл присутствовали, и вы с Северусом, не брезгуя, смаковали ж этот мёд, и был он лучше и ароматнее того, что подают нам изредка на завтрак домашние эльфы?

… И Северус тоже ж ел сладкое?

Минерва терпеливо, но односложно отвечала. Допрос продолжался и подходил к самому неприятному для неё моменту - позорному бегству в Запретный лес и чудесному возвращению в школу.

МакГонагал решила перехватить инициативу и повести монолог, но господин Директор во всём, что касалось «его мальчика», был неумолим.

- Так-таки и сбежали ж при виде блещущих на солнце наконечников копий, мечей и стрел и при одном лишь взгляде на всего лишь диковиннные колесницы?..

…Как же ж так страшно, Минерва? А Stupefy на что?..

…А, Вы, уважаемая, слышали выкрики Северуса? То же ж самое и кричал? Я ни-ког-да не сомневался в его храбрости и находчивости!..

…И, слыша, что он творит магию, Вы всё равно убежали?..

…И так далеко, что уже и голоса не слышали? О, Минерва, не мне Вас осуждать, но брошенному Вами в одиночестве во времена оны Северусу!..

…Ну конечно, конечно, Минерва, Вы сами осуждаете себя! Я в Вас нисколечко не сомневаюсь. Теперь, когда Вы в чистом и уютном двадцать первом веке…

Голос господина Директора по мере рассказа Минервы постепенно менялся от участливого к неживому, стальному.

- Какие, к Мордреду в зад, простите, Минерва, родственники? Северус, конечно, чистокровный маг, уж почище нас с Вами, да-да, но не до такой же степени!

Альбус зашёл слишком далеко в осуждении своего заместителя, ведь его мальчик рассказывал старику, что именно в пятом веке на Альбионе появились его прародители. Но Дамблдор был очень зол на Минерву и, потому, уже не знал меры в злословии и некоторой… лжи. Он хотел, как можно сильнее унизить миссис МакГонагал.

- Нет, Минерва, не до пятого века восходят родословные чистокровных волшебников. Тогда и о волшебстве-то толком, понятия в нашем пониманиии, не существовало! Ну, могли порчу или морок навести, но это ведь не то!

Тем паче, что только римляне могли подобное сотворить - их колдуньи, много реже - колдуны, про пиктов и говорить нечего, а о бриттах святой Норньон - их креститель - в этом отношении ничего и не написал.

Да, Вы свободны, уважаемая профессор МакГонагал. Признаюсь, от предводительницы «львиного» Дома я ожидал большей храбрости, но что сделано, того не вернёшь.

Видимо, Северусу удалось принудить вождя бриттов к тому, чтобы тот отправил моего мальчика к римлянам. Ну а уж, что происходит с ним там сейчас, пожалуй, даже Мерлину всеблагому неизвестно…

Да, он же ж дитя пока, будущий великий Мерлин.

Ступайте же, Минерва, ну что Вы стоите, как маггловская нищенка на паперти? Сегодня ж я не подаю.

С такими, правду говоря, слишком уж жестокими словами, рассерженный господин Директор выпроводил расплакавшуюся Минерву из своего кабинета, напоследок, не обращая никакого внимания на слёзы пожилой ведьмы, настоятельно порекомендовал ей подготовить билеты к