GrayOwl - Партизаны Подпольной Луны

Мисс Лавгуд замолчала, но обиделась. Она такое для Ремуса сделала, столько… такого, а он… а он. Вот поганец! Да гад он отъявленный, подонок настоящий, тоже ещё нашёлся, неотразимчик дементоров!

Послав будущего супруга к Дементорам - так далеко и надолго, как она ещё никогда, даже мысленно никого не посылала, Луна застопорилась, сделала паузу, глубоко вдохнула и выдохнула три раза, и разом, как ни в чём не бывало, сменила гнев на милость.

- Он же такой… Вот именно, что неотразимчик. Но вовсе не… дементоров, а мой, только мой. И к лорду Малфою я его на выстрел волшебной палочки не подпущу, а то, как бы чего такого не вышло плохого. И на бал не пущу, а то много дурного из этого последует, - подумала провидица.

… Их заключение закончилось внезапно - к ним аппарировал мистер Флетчер, попросив всех не перебивать его, как он выразился, глупыми ответами на вопросы: «Где он был с восьми до одиннадцати?», «Как он вызнал аппарационные координаты сокрытого от всего и вся замка?» и прочие пустяки - да, именно не заслуживающими внимания и ответов пустяками, а поскорее выслушать «зашибенную» новость. Министра магии выбрали. И это вовсе не Арбиус Вустер, как все поголовно считали, а какой-то молоденький подпевала Скримджера, как поговаривают, из Большого Круга, дружок его, покойника, по истинному призванию - быть Пожирателем.

Глаза поголовно всех фениксовцев, даже внешне непробиваемой и презрительно относящейся к Флетчеру МакГонагал, фениксовцев так вылупились на Мунди, что он вынужден был ответить только на самые главные посыпавшиеся градом вопросы, а он сам, глубокомысленно икая от выпитого для заряда бодрости дерьмогого огневиски, выбирал, на какие отвечать, а какие проигнорировать. В числе последних оказались все вопросы о его местопребывании во время государственной охоты на орденцев, всех и сразу.

- Ну и как тебе-то пришлось в одиночку по подвальным знакомым своим прятаться, старина?

- Как же Вы выжили, мистер Флетчер?

- Мунди, тебя Ауроры не потрепали?

- Ты виделся с профессором Люпином и Тонкс?

- Конечно, виделся, когда и все вы, прямо сейчас и виделся, - невозмутимо сказал Флетчер.

Нет, он совершенно не хотел рассказывать ничего о тех восьми часах в подвалах Министерства. Давно уже признался только излишне честный и совестливый дурачок Люпин, что они вместе с Тонкс были, хотя и в разных местах, отловлены Аурорами и объединены в одну группу допрашиваемых. Ведь их только избили, правда, Мундунгуса избили значительно сильнее Люпина, поломав ему несколько рёбер, но почек, как покойнице Тонкс, не отбивали.

А Люпин отделался лишь синяками и изрядно побаливающими местами, до которых он ещё некоторое время, лечась у домашних эльфов Гоустл-Холла, а, скорее, волшебной целительской магией эльфов замка Северуса, усиленно старался не дотрагиваться. Но… сильно, до крови покалечился, пока, хоть и недолго, благодаря подвигу Луны, был волком. И у него снова всё болело, особенно сейчас, когда он увидел свидетеля своего малодушного поступка и боялся, что Флетчер сорвётся под лавиной расспросов и всё ещё раз расскажет, а фантазия у Мунди такая… Что Люпина обязательно исключат из Ордена, только на этот раз окончательно и без права апелляции.

Да и к кому апеллировать? Главу-то нового орденцы за всё время двухмесячного (sic!) спокойного сидения в тиши замка и поедания огромного количества провизии выбрать так и не удосужились. Просто потому, что были уже к этому моменту совершенно чужими друг другу людьми. Орден загнивал на корню, и никто не хотел встать и сказать: «Я буду первым! Кто хочет - идёт за мной, а остальные - в топку!». Не нашлось такого мужчины или женщины среди орденцев.

Каждый думал только о себе, но никто - и о других, тоже боясь одного - их слишком много. Прокормят ли такое количество жадных до вкусненького ртов домашние эльфы?

Только вкусная жратва, ванны с горячей водой, да свежее постельное бельё на мягких кроватях под балдахинами оттенка синего с обязательной серебряной каймой - в этом заключались все их интересы.

Яростная, неистовая, безрассудная до безумия Арабелла Фигг, погибшая уже много лет назад - вот, кто мог бы превратить стадо жующих, отмокающих в водичке с травяными пенами и спокойно лежебочняющих животных в прежних боевых соратников, переживших вместе… слишком многое, чтобы вспоминать минувшие дни.

Орденцам было лень. Их интересовало только, когда им будет возвращена свобода передвижений, и это всё. Разумеется, о выборе главы Ордена время от времени заговаривали самые молодые и гарачие - братья Уизли, но их попытки сдвинуть сообщество с мёртвой точки были, видимо, недостаточно конструктивными.

Один раз Джорджи и Билли-бой дошли даже до всеобщего одобрямса в выборе даты избрания главы. Но в тот мартовский день, казалось, вернулась зима, и было очень холодно, даже в пиршественной зале, где собрались орденцы, хотя топились все восемь каминов, но соратники (бывшие?) посидели, естественно, вкусно поели, с изрядным недовольством посидели в полной тишине, позябли и разошлись по своим комнатам. Единственное, что они сделали - назначили, лишь предварительно, лиц для голосования. Этими персонами оказались Гестия Джонс, которая всё пыталась взять самоотвод, но её так и не «отпустили», Элфиас Додж и… Уильям Уизли. Вот такая чехарда была в мозгах орденцев - кто в лес, кто по дрова.

Разумеется, будь среди членов Ордена мисс Лавгуд, она бы и оказалась в итоге главой, с её-то решительностью и боевым запалом. Но Луна была, по определению, вне игры, и принимать её в Орден только, как невесту Люпина, никто не собирался, хотя Джорджи и был чуть младше её. Но Уизли - это для орденцев всегда звучало гордо, и по достижению совершеннолетия все Уизли без пререканий принимались в закрытый «клуб».

А что такое и кто такие эти полупомешанные Лавгуд? Что отец, что дочь. И кому они, спрашивается, в Ордене нужны? Ну, хорошо, пусть не «они», а «она». Ну, подумаешь, делов-то - подлегла под вервольфа в ночь Полной Луны! И хоть каждый из них сидел, дрожал, боялся, а она подошла, и не с простыми целями. И пусть девушка использовала Непростительное на нелюде, это можно, это - дэцкий. А она, наверняка, и применила ПНЗ, чтобы заставить, по его же собственным словам, гея, переспать с женщиной. Ну, может, он би. Теперь.

Вон, какая рожа довольная была, когда он с невестой в залу спускался, так легко и непринуждённо поддерживал её под локоток, чтобы, не приведи Мерлин, не оступилась при спуске. Словно одинокий профессор Люпин всю жизнь только тем и занимался, что был умелым дамским угодником.

На некоторое время в умах орденцев всё затмило произошедшее по всем магическим законам Венчание, а венчал «влюблённых» сам мистер Додж, с последующим роскошнейшим свадебным пиром. И где только эльфы наворовали столько деликатесов?