Dalou28 - Принятие

Он слышал, как между стонами и криками раз за разом прорывалось его имя, но голоса не узнавал. Но он не обращал на это внимания, слишком уж ему было хорошо...

Ему хотелось видеть больше, и, не выходя из тела любовника он, подхватив его за бедра, приподнялся и сел на колени. Не позволяя возлюбленному ни обхватить себя ногами, ни упереться ступнями в постель, он почти полностью вышел из жаркого тела, а потом, внимательно глядя на свой член, снова резко вошел в тугую, пламенную глубину, вызывая гортанный вскрик своего любовника. И этот вскрик еще больше возбудил его, и он стал резко входить в жаждущее его тело, ожидая, что возлюбленный взмолится о пощаде, потребует завершения. Но тот, запрокинув голову, уже был не способен на связные слова и просьбы, и мог только стонать и кричать от наслаждения. Его каштановые волосы разметались по плечам и подушке...

Каштановые волосы?

Очередное движение гибкого мужского тела навстречу выбило все мысли из и без того одурманенной головы.

Полностью позабыв о сдержанности, он распластал свою добровольную жертву на постели, и начал яростно вбиваться в податливое тело. И каждое его движение его любовник встречал с не меньшим пылом. Уткнувшись носом в каштановые пряди, оборотень глубоко вдохнул невероятный запах своего любовника, наслаждавшегося своим добровольным подчинением...

Каштановые пряди? Кто этот мужчина?

Хотя разве это важно? Этой ночью они оба вели себя как звери в пору спаривания, не думая о том, что будет завтра!

Он крепче обнял своего любовника, как будто бы желая стать с ним единым целым. Страсть возобладала над разумом. Его чудесный любовник выгнул спину, меняя угол проникновения... Как же это было восхитительно! Он полностью отдавал себя ему-человеку, и точно так же отдавал себя ему-волку! Оборотень прекрасно понял, что его приняли таким, кокой он есть, полностью!

Очередное движение бедер, и его мышцы напряглись в невероятно бурном оргазме. Оборотню даже показалось, что сильнейшего он в жизни не испытывал...

Мощный оргазм разбудил его, и он, задыхаясь и трепеща, понял, что все это только что ему приснилось, что он один в своей постели...

Мерлин, что же одиночество сотворило с ним! Давно такого не бывало, но вот сейчас все изменилось, подстегнутое удачей, почти улыбнувшейся ему... Вейла! И почему он не понял, как ему повезло, еще тогда?

Фенрир, смакуя, вспомнил свой сон. Мужчина под его могучим телом, казалось, не боялся его пыла... И вроде бы тело оборотня не вызывало в нем отвращения... То самое тело, о котором Фенрир с гордостью заявлял, что в нем слились черты человека и зверя, не зависимо от того, есть на небе полная луна или нет. Но то, что на поле боя оказалось невероятным преимуществом, любовников в восторг не приводило. Пришлось отказаться от этой стороны жизни и постараться загнать даже малейшую тягу к кому бы там ни было как можно глубже. Но приснившийся ему мужчина принимал его таким, каков он есть, принимал его, как никто раньше... Для этого темноволосого мужчины он оказался альфой!

Стоп! Темноволосого! У приснившегося ему мужчины были каштановые волосы... А как же Драко? Он же блондин, причем его волосы настолько светлые, что ошибиться невозможно! Так кто же ему приснился? Кто этот мужчина, оказавшийся для его подсознания притягательнее вейлы?!

* * *

Со дня атаки на Хогсмид миновало несколько дней. Погибших, к счастью не оказалось, но раненых хватало. Хотя юность все же брала свое, и в Хогвартсе потихоньку становилось веселее.

Гари и Драко с тех пор не перемолвились ни словом. С другими они разговаривали, но не улыбались, почти не ели... Все беспокоились за них, но вмешиваться никто не решался. Только Северус и Сириус пытались поговорить с ними обоими, но тщетно.

Это утро почти ничем не отличалось от уже миновавших. Драко потихоньку терзал свой тост, отправляя в рот маленькие кусочки, которые пережевывал невероятно долго. Голода он не испытывал. Ему даже казалось, что это его вина всей тяжестью налегла ему на грудь, мешая жить, мешая дышать. Как же он мог сказать такое своему партнеру? Как он вообще мог? Наверное, сейчас Гарри действительно ненавидел его, по-настоящему ненавидел, и теперь он отвергнет его, обрекая на смерть. Драко боялся. Впервые с тех пор, как он оказался связанным с Мальчиком-Который-Выжил, он боялся его... Отложив свой тост, Драко потянулся за чашкой чая.

Гарри держал свою чашку так крепко, как будто от нее зависела его жизнь. Он не осмеливался смотреть на вейлу, сидящего рядом с ним. Но он понимал, что должен поговорить с ним, попросить объяснений. Он никак не мог поверить, что в произошедшем виноват именно он. Разве это возможно? Он сделал все, о чем его просили, и сам же страдал от этого, испытывая боль телесную, головную... и сердечную тоже. Он держал свою чашку в руках, смотрел в ее глубину, но выпить хотя бы глоток не мог.

Обеспокоенная Гермиона следила за ними обоими. А Рон, усевшись рядом с ней, в очередной раз приходил в отчаяние. Он не понимал, как можно лишиться аппетита. Оторвавшись от обожаемых им яиц, бекона и сосисок, он обратился к подруге:

- Скажи ты им хоть что-нибудь, Миона! Тебя они послушают!

- Они достаточно взрослые, чтобы самостоятельно решать, что им есть, Рон.

- Вот только больше похоже, что они сейчас решили поучаствовать в каком-нибудь конкурсе голодовок, причем упорно нацелились на верхнюю ступеньку пьедестала почета!

Ответа на свой выпад он не получил. Завтрак они заканчивали в полном молчании.

* * *

Гарри летел совсем рядом с Эндрю, показывая ему один за другим разнообразные финты, чем невероятно радовал мальчишку. Вот только гриффиндорцу хотелось сейчас забиться в постель, задернуть полог и спрятаться в одеяле, в темной тишине... А приходилось оставаться здесь, над квиддичном полем, под лучами солнца, освещавшего радостных громогласных детей...

Гарри посмотрел на Драко, как обычно рисовавшего что-то на одной из скамей трибуны.

Ничего ни изменилось... Только головная боль стала много сильнее!

* * *

Вот и тренировке подошел конец. Гарри просто жаждал попасть в свою комнату, выделенную ему в покоях родителей. Приземлившись, он приставил свою метлу к ограждению у трибуны, а сам развернулся проследить за приземлением команды.

Драко поднялся, готовый уходить.

Рон уже давно думал, что хватит сдерживаться и ждать у моря погоды. Не важно, что слизеринец ему не особо нравится...

Ему казалось, что следует подстегнуть события. А тут еще в голову пришла одна идея, которая, как ему показалось, могла помочь. Не обдумав все как следует, он решительно начал ее воплощать в жизнь.

Наверняка Гермиона станет гордиться им, а его друг будет счастлив, пусть и со змеем!