Луис Эмедиату - Зеленые годы

Настоящий отчет отпечатан на машинке на 4 (четырех) страницах, подписан и оформлен надлежащим образом. К нему прилагаются 6 (шесть) фотографий, снабженных пояснительными подписями.

Сан-Паулу, 25 октября 1975 г.

Мот оо Шиота

Институт судебной медицины штата Сан-Паулу

Отдел охраны политического и общественного порядка

Зарегистрировано 27.10.1975 за № 54.620

Подпись: Мария Орн

Постановление о расследовании состава преступления

Осмотр тела

Двадцать пятого октября тысяча девятьсот семьдесят пятого года в городе Сан-Паулу нижеподписавшиеся Арилду ди Т. Виана и Харри Шибата, судмедэксперты, назначены доктором Арналду Сикейрой, директором Института судебной медицины штата, для расследования состава преступления, осмотра трупа Владимира Герцога и получения ответов на следующие вопросы:

Первый: наступила ли смерть?

Второй: какова ее причина?

Третий: каким орудием или предметом она была причинена?

Четвертый: вызвана ли смерть отравлением, ожогом, взрывом, удушением, пыткой или иной насильственной причиной? (Ответить подробно) .

Проведя экспертизу, мы пришли к следующему заключению: Осмотрев сегодня в анатомическом театре Института судебной медицины труп мужчины, означенного как Владимир Герцог, белой расы, тридцати восьми лет, женат, натурализованный бразилец, журналист, сын Зигмунда Герцога и Зоры Герцог, проживавший по улице Оскара Фрейре, номер две тысячи двести семьдесят один.

Сообщение:

Отдел охраны политического и общественного порядка сообщил, что арестованный покончил с собой, обманув бдительность охраны.

Одежда:

Коричневые брюки с ярлыком "Old England", рубашка с ярлыком "Jean Paton", белые трусы, синяя куртка с ярлыком "Correa", синий шерстяной пуловер. На ногах черные ботинки и носки.

Констатация смерти:

Все признаки смерти налицо.

Внешний осмотр:

Труп взрослого мужчины белой расы, на вид тридцати восьми лет, малого роста, нормального телосложения, глаза темно-зеленые, зубы целые, лицо треугольное, лоб широкий, небольшая лысина, волосы каштановые, вьющиеся, брови сросшиеся на переносице, нос прямой, небрит, носит бакенбарды. Шея и торс симметричны. Живот, конечности и гениталии без изменений. Веки полуоткрыты, язык высунут, слизистая оболочка на нем сухая. Цианоз щеки и ушных раковин. Шея: полукруглая борозда, завершающаяся на уровне правого виска, расположена в верхней части шеи и наклонена вправо, кожа вдоль нее высохшая; над бороздой цианоз; под ней кожа бледная. На поверхности мошонки небольшое количество осадка, половой член в состоянии частичной эрекции. Цианоз ногтей на руках и ногах.

Внутренний осмотр:

Произведя двусторонний вертикальный разрез и удалив кожный покров с волосами, мы обнаружили гладкую, без каких-либо повреждений поверхность черепа. При вскрытии черепной коробки обнаружен легкий отек головного мозга, без каких-либо иных изменений. Вскрыв грудную и брюшную полость, мы обнаружили наполненные воздухом легкие и сердце в систоле. Внутренности покрыты трупными пятнами. Печень и другие внутренние органы налиты кровью, без каких-либо иных изменений, представляющих интерес для экспертизы. Рассечение шеи выявило подкожные кровоподтеки в клеточной ткани вдоль описанной борозды. Исследование обеих сонных артерий не выявило сколько-нибудь видимых изменений.

Выводы:

1. Отсутствие признаков насилия по всему кожному покрову.

2. Остатки выделений в затылочной борозде, на спине, ягодицах и наружных половых органах.

3. Язык высунут.

4. Борозда, произведенная затянутой петлей с наклоном вправо и прерывающаяся на уровне виска (где, по-видимому, находился узел).

5. Легкие подкожные кровоизлияния в клеточной ткани, в области щитовидной железы и вдоль описанной борозды.

6. Трупные пятна на поверхности легких, указывающие на затруднение дыхания. В целом исследование совокупности этих повреждений позволяет сделать вывод о типичной смерти от асфиксии по причине повешения.

Ответы на вопросы:

На первый — да;

на второй — асфиксия;

на третий — повешение;

на четвертый — нет.

Примечание:

Взяты пробы (кровь + содержимое желудка) на токсикологический анализ.

На этом завершаем настоящий отчет.

Сан-Паулу, 27 октября 1975 г.

Подписи: доктор Арилду Т. ди Виана и доктор Харри Шибата.

Получив предложение изложить во всех подробностях то, что со мной случилось после ареста — незаконного, ибо он не основывался на действующей конституции — и до моего освобождения, произведенного после непрерывных допросов и при условии не покидать страны до постановления суда, могу рассказать следующее.

Утром 5 августа 1974 г. я собиралась идти на занятия, что делала ежедневно, когда кто-то позвонил в дверь. Поскольку родители мои еще спали, а домработница запаздывала, я пошла открывать сама. Я была в нижнем белье и лишь слегка приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто там. Это был высокий мужчина, имени которого я так и не узнала, но которого смогу опознать при любых обстоятельствах. Мужчина с силой распахнул дверь, схватил меня за руку и, угрожая револьвером, велел мне не шуметь и следовать за ним, чему я безропотно повиновалась, ибо иного выхода из положения не было.

Этот мужчина, который посадил меня в машину, где ожидали еще трое, один из которых был вооружен автоматом, не предъявил мне никакого ордера на арест, которого, впрочем, я уже ожидала, как будет видно из дальнейшего повествования.

В этой самой машине меня отвезли в незнакомое место, предварительно накинув на голову мешок, но это после того как мнимые полицейские, арестовавшие меня, разъезжали по всему городу, и я сначала подумала, что мой арест на поверку окажется обычным похищением с целью получить выкуп. Эта догадка, при всей абсурдности, несколько успокоила меня.

Вскоре, однако, моя судьба стала внушать мне опасения. Когда мне сняли с головы мешок, закрывавший глаза, я поняла, что здание, к которому мы подъехали, похоже на тюрьму: на всех окнах грубые железные решетки, а у ворот люди в форменной одежде, вооруженные крупнокалиберными револьверами и автоматами.

Не знаю, сколько дней и ночей я провела под арестом, почти без пищи и воды, пока не начались допросы, на которых я сначала хранила молчание, помня указания товарищей держаться, пока хватит сил, несмотря на давление, которое может быть оказано допрашивающими.