Шайла Блэк - Молодая и покорная

— Все аплодисменты публики — твои.

— Замечательно справляюсь с чем? — прорычал Хаммер, поворачиваясь в своем кресле.

Теперь сидя друг напротив друга, Лиам увидел смущение и злость в прищуренных глазах Макена.

— С тотальным крушением жизни Рейн, — усмехнулся Лиам.

— Тебе было недостаточно годами тормозить ее эмоциональное развитие, запирая, как принцессу в замке из слоновой кости. Ты закончил тем, что насильно пытался сделать ей ребенка, эгоистичный ты ублюдок.

— Что? — заорал Хаммер, вскакивая на ноги.

— Все было не так, и ты, мать твою, знаешь это как никто другой.

— Эй! Парни, вдохните поглубже, — произнес Сет, вставая между ними, чтобы не подпустить их друг к другу.

Грохнув свой бокал на стол, Лиам резко поднялся со своего места. Преисполненный желания надавать по морде человеку, которого он привык считать "лучшим другом", Лиам распрямил плечи и сжал кулаки.

— Ну как, наслаждаешься тем, как хорошо Рейн подходит на роль потерянной тобой Джульетты?

— Какого х…, - гаркнул Хаммер.

— Тебе пора взять свою долбанную ревность под контроль, Лиам, и думать, мать твою, что ты говоришь. Если бы Рейн была беременна твоим ребенком, она бы тоже была рада этому. Ты слишком умен, чтобы сейчас так по-идиотски себя вести, кретин.

— Рекламная пауза, — проревел Сет, резанув яростным взглядом сначала Лиама, а потом Хаммера.

— Ревность? Посмотрись, блять, в зеркало. В ту минуту, когда я проявил к Рейн внимание, ты как с цепи сорвался.

— Иисусе, опять началось. Ты же не собираешься снова ныть об этом, нет?

Хаммер оскалился в улыбке.

— Дьявол, я знаю, что ее слова отозвались в тебе глубокой болью. Но ты не прав, чувак. Чертовски не прав. Разберись с тем дерьмом, что осталось у тебя после Гвинет, и не позволяй превратиться в пыль своему шансу на счастье.

— Не надо подвергать мои поступки психоанализу, тварь, особенно после того, что ты сам натворил. Ты ни хрена не знаешь через что я прошел в истории с Гвинет. Ты был слишком занят, трахая пачками сабочек, поэтому, мать твою, завали хлебало.

Хаммер нахмурился.

— Я знаю, ты едва переносишь тот факт, что сучка тебе изменила, но не ты первый на этом поприще, и не ты последний. Прекрати строить из себя великомученика, потому что ты находишься в шаге от того, чтобы разрушить счастье всей своей жизни.

— Что? Фальшивая дружба с человеком, скрывающим от меня все более или менее важное? Нет уж, спасибо, Хаммер. Ты показал свою настоящую сторону, и она уродливее, чем я мог себе даже представить.

— Мы говорим не обо мне, мудак. Я имел в виду Рейн. Она любит тебя.

— Оу, тебя вдруг заинтересовало спасение наших с ней отношений? Странно слышать такое от человека, собиравшегося еще каких-то пару дней назад использовать любую возможность затащить ее в постель. Разве не это твой излюбленный стиль отношений?

— А какой у тебя стиль, Лиам? Срывание с ее шеи своего ошейника и вышвыривание за гребаную дверь? Ты, мать твою, настоящий счастливчик, потому что, если бы она ушла от меня навсегда, я бы убил тебя голыми руками.

— Ушла от ТЕБЯ? Она моя! — прорычал Лиам.

— Больше нет, идиот.

Хаммер ухмыльнулся.

— Все, достаточно, вы двое, — рявкнул Сет.

— Заткнись, блять, — ругнулся Лиам, злобно смотря через плечо Сета на Хаммера.

— Знаешь, я долгое время старался простить тебя за то, что ты многое от меня скрывал. Я даже умудрился испытывать к тебе жалость. И после Дня Благодарения я надеялся на то, что ты, наконец, разобрался со своими проблемами, и мы можем отбросить в сторону наши расхождения во мнениях. Однако, я ошибался. Вместе с Джульеттой ты похоронил самую достойную частичку себя.

— Прекратите! — заорал Бек, становясь рядом с Сетом.

— Сядьте! Оба!

— Отъебитесь!

Хаммер окинул хмурым взглядом другую пару Домов и повернулся к Лиаму.

— Не вмешивай в это Джульетту.

— Как? Ты же сам не можешь оставить ее в покое. Вместо того, чтобы справиться с чувством собственной вины, ты оскорбляешь меня. Ты оскорбляешь Рейн. И тебе, блять, на это совершенно насрать.

Лиам не мог не заметить, как в глазах Хаммера промелькнула искра боли. Вот и хорошо! Этому ублюдку не помешает узнать каково это ощущать, что из твоей груди вырвали сердце — так как довелось ощутить это Лиаму.

— Так значит все дело в твоей жалкой заднице. Не обвиняй меня. Я то думал ты будешь вести себя как мужчина, помогая Рейн. Но ты с большей охотой готов обделать штанишки, чем вытащить свою башку оттуда, куда ты ее засунул.

Хаммер смерил его презрительным взглядом.

— Сними розовые очки, Макен. Ты серьезно веришь в то, что мы заведем дом и хозяйство на троих, чтобы жить долго и счастливо, только потому, что в прошлом ты облажался в точно такой же ситуации? Не хочу лишать тебя иллюзий, приятель, но когда мы выберемся отсюда, Рейн снова будет со мной, — обрушил на него Лиам, зная, что на самом деле не имел права даже надеяться на осуществление своих планов.

— Только через мой труп, — закипал Хаммер.

— Да ради всего, блять, святого! Захлопнитесь! — взвыл Бек, переводя взгляд в направлении лестницы.

Лиам повернулся.

Рейн. Одетая в джинсы и темный свитер, сжимала в руках свой чемоданчик, по ее лицу бежали слезы.

— Бляяяять, — простонал Хаммер.

Небрежно смахнув слезы, Рейн прожгла их обоих сверкающим болью взглядом, от которого у Лиама чуть не подогнулись колени. Его сердце сжалось, а по телу прошелся первобытный ужас.

Пока они с Хаммером пялились на нее, Рейн пригвоздила их обоих уничижительным взглядом, качая головой и предостерегая их от дальнейших высказываний. Лиам изнывал от желания обхватить ее руками, крепко прижать к себе и сказать ей о том, как ему жаль, что он нарушил свою клятву.

Пока она медленно спускалась по лестнице, он почти кожей почувствовал исходящий от нее арктический холод. Он практически слышал, как внутри нее вновь выстраиваются заградительные стены и барьеры, которые, на этот раз, будет невозможно разрушить или пересечь.

У него скрутило живот. Весь прогресс, которого они добились, рассыпался под давлением их с Хаммером неблагонадежности.

— Я согласилась на отношения с вами обоими под одним условием, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

— Всего лишь одним!

Агония в ее голосе наполнила Лиама чувством вины.

Хаммер попытался сделать шаг ей навстречу.

— Рейн, послушай. Мы…

— Заткнись! — оборвала она, сухо осматривая его напряженным взглядом.

— Даже не смей приближаться ко мне.

В первый раз в жизни Хаммер был поражен настолько, что не нашелся, что ответить.

— Я позволила вам обоим привезти меня сюда, чтобы попытаться справиться со своими проблемами и обрести хоть кусочек гребаной счастливой жизни. И у вас даже почти получилось убедить меня в том, что это возможно. Но Лиам только что признался, что вы никогда не сможете делить меня между собой. Как же наивна я была, поверив в то, что все могло быть иначе.