Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Я знала, что Адама не настолько волнует боль. Он больше сосредоточивается на получении удовлетворения от унижения.

Я пыталась успокоиться. Если сотня ударов деревянной ложкой прямо между ног была тем испытанием, которое я могу выдержать, то я, несомненно, смогу справиться с тем, что Адам принесет с собой, верно? Ничего из того, что он мог бы сказать, сделать или заставить сделать меня (непрошеные мысли лезли в голову и поднимали целые вихри новых вопросов), не могло бы потребовать с моей стороны больших усилий, чем эта невыносимая боль, правильно? Я не была так уверена, особенно потому, что не имела никакого представления, что Адам может с собой принести. Неизвестность делала меня нервной, у меня подкашивались ноги, от чего, конечно, я становилась влажной, а потом раздраженной. Через некоторое время он постучал в мою дверь, и я почувствовала облегчение — еще пятнадцать минут, и, наверное, мое самоедство вылилось бы в головную боль.

Когда я открыла входную дверь и увидела улыбающегося Адама, первым моим чувством было замешательство. Как же я не заметила, как у него резко очерчена линия подбородка и как сексуальна его улыбка? В угаре ярости от необходимости улаживать это свидание вслепую, все, что я в мыслях видела перед собой, — это его растрепанные темные волосы и слегка самодовольный вид. Первое можно было наблюдать и сейчас, а от второго не осталось и следа, ну, по крайней мере, на данный момент. Еще, простите мне пристрастие к таким вещам, одет он был в костюм. И сидел он на нем хорошо.

Мы поздоровались, и я отступила назад, чтобы пропустить его внутрь, неожиданно почувствовав неловкость. Адам прошел мимо меня и остановился, не уверенный, куда идти дальше. Я засмеялась, как мне послышалось, тонким голоском, показала на коридор в направлении гостиной и начала болтать какую-то ерунду, чтобы избавиться от неожиданно возникшего неловкого молчания (по крайней мере, я чувствовала себя неловко):

— Я так никогда раньше не делала, в смысле, никто раньше так не приходил ко мне. И я не вполне уверена, как надо себя вести. Не хотите ли чашечку чаю, или кофе, или…

Сейчас я думаю, что, возможно, хорошо, что Адам своими действиями прервал мой монолог, иначе я перечислила бы все напитки, которые были на тот момент в моей кухне. Он двигался так быстро, что я совершенно не успела понять, как очутилась прижатой им — губами к губам — спиной к стене. Я задохнулась от неожиданности, и он этим воспользовался, приоткрыв мой рот и осторожно проникнув в него языком.

У поцелуя был вкус мяты с нотками кофе. Наверное, это было затянувшееся воспоминание об обеде, который только что закончился. Когда мое удивление прошло, я начала в ответ целовать Адама более агрессивно. Внезапно наши языки начали поединок, и он прижал меня к стене сильнее, удерживая бедрами на месте, в то время как его ладони ласкали мои руки, заставив меня слегка затрепетать, прежде чем он мягко коснулся моего лица. Он заправил мне за ухо непослушную прядь волос, и я тихо заскулила, когда его палец коснулся ушной раковины. Он улыбнулся и протянул руку обратно, чтобы сделать то же самое, а я боролась за контроль над своими реакциями, пытаясь получить от поцелуя свое, даже в тот момент, когда извилистое кружение пальца Адама заставляло мои ноги подкашиваться.

— Ты готова? Ты уверена, что хочешь этого? Если нет, я буду совершенно счастлив просто попить чаю.

Я не знаю, сколько мы так простояли. Через какое-то время он прервался, чтобы оглядеть меня на мгновение — мои соски затвердели внутри лифчика, а на щеках был румянец. Он нежно погладил мои волосы и поцеловал в переносицу.

— Ты готова? Ты уверена, что хочешь этого? Если нет, я буду совершенно счастлив просто попить чаю, — он улыбался мне, но в словах чувствовалась насмешка. — Или кофе. Молочный коктейль, если у тебя есть, или…

Я сильно тряхнула головой.

— Я готова. Я уверена. Определенно. — Я усмехнулась нелепости нашего диалога, осознавая, как убедительно прозвучали мои слова.

Он внимательно посмотрел на меня, как будто хотел для себя убедиться, что сказанное мною — правда. Наконец кивнул.

— Хорошо. Вспомни, что мы говорили по поводу стоп-слова и ограничений. Сейчас я собираюсь воздействовать на тебя легко, потому что мы вместе в первый раз, и мне необходимо изучить твои реакции; но если тебе потребуется остановить меня или замедлить, ты знаешь, что сказать?

Я кивнула, снова помрачнев и немного нервничая. Но потом он снова наклонился, и его последнее «хорошо» прошелестело около моей нижней губы, когда он куснул ее, прежде чем снова начать целовать.

Почти сразу, как его губы воссоединились с моими, сила поцелуев Адама изменилась. Они уже не были такими изысканными, как вначале; теперь губы Адама почти сминали мои своим напором, придавливая вниз, пока его язык прокладывал путь. Его руки скользнули к моей заднице, оставив верхнюю часть туловища плотно придавленной к стене, в то время как талию и бедра он прижимал к себе.

Я обхватила руками шею Адама, привлекая его ближе, но он фыркнул мне в рот, быстро сменил положение, чтобы схватить меня одной рукой за оба запястья, заведя их за голову. Минуту я поборолась, чтоб освободить их, но его руки остались неподвижны; и осознание того, что он полностью подчинил меня, быстро накрыло меня всплеском похоти. Адам был ненамного выше меня, но в нем была жилистая крепость — я не могла получить свободу иначе, как с его разрешения. Я снова пошевелила запястьями, пытаясь сдвинуться, но он был непреклонен.

Вдруг другая его рука перестала нежно гладить мое лицо. Она двинулась — на ощупь, сминая одежду, поочередно сдавливая груди, заставляя меня задыхаться, выворачивая пальцами через одежду мои соски. На секунду мои мысли застыли от неожиданности, я не знала, стоит ли пытаться сильнее оттолкнуть Адама, даже когда мое тело изогнулось от его прикосновений, помня о том, как сильно возбуждает меня грубое обращение. На мгновение я улыбнулась. Было забавно, что даже сейчас, после всего, что я испробовала, у меня до сих пор остался этот первобытный инстинкт освобождения, мой мозг протестует против правды моего тела, но каждая клетка моего существа знает: это то, чего я хочу. Умоляет об этом. Тоскует по этому. И я не могу дождаться, чтобы посмотреть, как это произойдет.

Мне не пришлось ждать долго, чтобы обрести желаемое. Неожиданно мы начали перемещаться. Адам протащил меня по коридору, продолжая крепко сжимать запястья, на мгновение остановился, чтобы определить, где спальня — точно так же я не могла выбрать, какую купить еду , — а затем открыл дверь и зашвырнул меня внутрь. Он отпустил мои запястья и сел на край кровати, а я стояла напротив, не зная, что делать дальше.