Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Честное слово, я не знала, что ему ответить. Я редко теряю дар речи, но потом тема секса стала регулярной в наших с Адамом беседах.

Адам:

Мне очень жаль, если ты подумала, что это немного преждевременно (ха! прямо многосерийная драма от ВВС с моим участием), но ты действительно мне нравишься. Я думаю, ты яркая и интересная. За время нашей переписки я пришел к выводу, что мог бы делать жестокие вещи с тобой. И для тебя.

София:

Возможно, это и преждевременно, но я прощаю тебя. Хорошо, что ты не сказал мне это в лицо. По крайней мере, ты не увидел, как я покраснела.

Адам:

Я хочу видеть, как ты краснеешь.

Я разрывалась. Разум все еще говорил мне, что рано снова пытаться идти на какие-либо отношения, тем более по общему соглашению, «для здоровья». Но мое сердце (ну ладно, будем честны, места, расположенные слегка пониже) находило Адама приятным и сексуальным, а поскольку тон его сообщений стал более игривым, чем раньше, я все больше и больше задумывалась: а почему бы и нет?

Мы переписывались достаточно долго, чтобы узнать друг о друге гораздо больше, чем любая пара, познакомившаяся в клубе субботним вечером.

Адам не подгонял с ответом насчет встречи, но наши разговоры все больше и больше приближались к больной теме. Сейчас я могу сказать, что тогда это воспринималось как лекарство, даваемое им в предвкушении того удовольствия, которое мы могли бы испытать вместе, и интригующего меня достаточно, чтобы попробовать. Да и как могло быть по-другому: как копирайтер, он был чрезвычайно изобретателен, когда мы беседовали о том, что могли бы делать. Как-то незаметно со временем наши беседы сместились от вещей, которые мы делали или хотели бы сделать, к вещам, которые мы могли бы делать вместе, и я все чаще обнаруживала, что по ночам, лежа в постели, размышляю о созданных им сценариях.

Диалог наш так и продолжал виться между темами причудливых фантазий и реальной жизни. Однажды на неделе у меня выдались два тяжелых дня, совершенно забитые вечерней работой, и наши имейлы были короткими. Мы обсуждали в основном новости дня. Однако когда на третий день я открыла письмо Адама, то обнаружила длинные абзацы — он выслал мои случайные комментарии по поводу секса без обязательств в виде полноценной истории о нас как главных героях.

Тем не менее понадобилась пара секунд, чтобы я это осознала. Я сидела на работе, за своим столом, и когда просмотрела сообщение, почувствовала, что залилась яркой краской. Я закрыла письмо на случай, если кто-то из нашего офиса вздумал бы подсматривать через мое плечо.

Потом Адам прислал следующее сообщение, чтобы узнать, понравился ли мне рассказ. Я сказала, что еще как следует не прочитала, но была слегка шокирована, получив такое посреди рабочего дня. Его ответ предполагал, что меня потенциально должно волновать его намерение смутить меня.

Адам:

Это заставило тебя покраснеть ?

Я почувствовала, что улыбаюсь, несмотря на то, что до сих пор ощущала, как горят щеки. Как будто я собиралась сказать ему об этом!

София:

Хрен тебе .

Ладно, может быть, задним числом я и рассказала ему…

Все это еще больше заставило меня задуматься: каким же доминантом он может быть, как будет контролировать меня?

После этого рабочий день показался мне самым длинным в мире, но в конце концов я попала домой и начала читать историю. Это было потрясающее сочинение. Сценарий был горяч и очень хорошо написан — возможно, это не самый существенный фактор, но поверьте, для меня это важно. К тому времени, когда я дочитала до конца, мои руки уже двигались внутри трусиков.

Поразительно, но он сосредоточился на восприятии женщины-сабы, исследуя ее мысли. В сущности, это была эротика, которой я наслаждаюсь в любом случае, но помимо этого я нашла интересным выбранный им стиль изложения — глубокое проникновение в суть чередования страха и возбуждения, понимание и объяснение ее образа мышления, ясно показывающее, насколько он проницателен. Все это еще больше заставило меня задуматься: каким же доминантом он может быть, как будет контролировать меня? И конечно, как легко он сумел разобраться в моих собственных реакциях, если мы никогда не были вместе? Он определенно был умен.

Как только я завершила чтение, сразу же открыла почту и послала ему сообщение.

София:

Наконец мне удалось уединиться и прочитать до конца. И я просто хочу сказать тебе громаднейшее спасибо за эту историю. Она восхитительна. Никто и никогда еще не писал для меня ничего подобного (вот в чем опасность быть профессиональным сочинителем).

Адам:

Ты слишком доброжелательна. Я рад, что тебе понравилось. Ты протекла?

Руки замерли над клавиатурой. Конечно же, я протекла. И мы оба это знаем. Так почему же так трудно написать об этом?

София:

Да.

Адам:

Хорошо.

С того момента в нашей переписке по электронке появилось некоторое количество непристойностей. Адам не выставлял никаких требований, не действовал как какой-то сверхдоминант, но делал такие супервежливые замечания, что у меня не было сил отказать — и в это время я мысленно проклинала необходимость угождать, так присущую моей натуре. Но я знала, что это было нечто большее. Все сильнее и сильнее мне хотелось угождать именно ему .

Для него я тоже написала историю, вложив в нее множество мыслей, возникавших у меня ночью в постели, по поводу того, чем мы могли бы заниматься вместе. Он прислал мне сообщение, рассказывающее, какое удовлетворение он от этого получил и что у него возникла эрекция. И то и другое вызвало у меня дрожь возбуждения. Потом он предложил несколько вещей, которые мы могли бы осуществить, из того сценария, который я набросала, и в итоге у нас получилась творческая непристойная беседа.

Это было огромнейшее удовольствие. Ничто не имело пределов — отчасти из-за спокойной открытости Адама, отчасти оттого, что наша дружба была относительно недавней, не возникало опасности сказать что-то грязное, что могло бы навсегда ее разрушить — и мы могли говорить обо всем: о фантазиях, ограничениях и поощрениях. Для меня это был новый уровень общения, и он был действительно прекрасным и раскрепощающим. Часто он был и просветительским, например, когда стало очевидным, что мы оба достаточно непредвзяты в своем отношении к D/S.

Адам:

Я нахожу весь этот вздор с именованием «Мастер» или «Господин», по сути, немного стесняющим. Ты не обязана награждать меня специальными титулами, чтобы выразить уважение в подобной обстановке.

Я не успела даже начать печатать ответ, как пришло следующее сообщение.

Адам: