Шахразада - Грешник Шимас

Молодая женщина стояла, не шевелясь, не в силах побороть околдовавший ее свет любимых глаз.

Черты Шимаса смягчились, он протянул руку и погладил нижнюю губу Халиды подушечкой большого пальца.

— Я хочу, Халида, чтобы ты от сего мига и всегда жаждала меня. Хочу подарить годы наслаждения. Открыть радости, о которых ты не могла даже мечтать.

Страсть пульсировала между ними, кровь шумела в ушах молодой жены. Перестав даже делать вид, что сопротивляется, Халида подняла голову.

— Довольно болтовни, глупый франк. Поцелуй меня, — хрипло сказала она.

Больше ничего не потребовалось говорить. Склонившись, Шимас снова завладел ее ртом, беспощадно лаская, и Халида ответила такой же лихорадочной пылкостью. Они неистово целовались, дни неудовлетворенного ожидания вулканом извергали в их тела жар и страсть.

Где-то на задворках затуманенного разума молодой женщины проскользнуло осознание, что платья на ней уже не осталось и что теперь ее увлекают к центру комнаты, на раскрытое в ожидании ложе. Не прерывая поцелуя, Шимас начал опускать Халиду на подушки, но в последний момент повернулся и лег на спину, так что возлюбленная упала на него сверху, а ее волосы закрыли обоих, словно черная шелковая занавесь.

Язык и губы Шимаса терзали нежный рот наслаждением. Халида всю себя, без остатка, бросала в огонь его страсти, урывками глотая воздух. Она не могла насытиться его поцелуями, не могла отгородиться от желания и плотского голода, заставлявших кровь вскипать в венах, подчинявших себе каждый нерв, каждую мышцу ее тела. Халида нуждалась, до безумия остро нуждалась в чем-то, и губы Шимаса уже не могли ей помочь. Она хотела от него большего, гораздо большего.

Чуть ли не хныча, Халида отчаянно прижалась к сильному, прекрасному мускулистому мужскому телу, лежащему под ней, и внезапно поняла, что муж обнажен так же, как и она сама. Что ей открыто все — и его горячая кожа, и его нагие чресла… и налившаяся твердость, прижатая к ее животу. Девушка инстинктивно обхватила Шимаса бедрами, силясь еще крепче прижаться к нему.

Со сдавленным стоном юный муж оторвался от губ любимой. Его пальцы запутались в шелковых волосах, а глаза поймали замутненный взгляд Халиды.

— Если ты боишься меня, скажи это сейчас .

Девушка прекрасно поняла, о чем ее спрашивают. В горле у нее пересохло, дыхание окончательно сбилось, сердце вырывалось из груди. Халида медленно подняла глаза и ответила на взгляд Шимаса:

— Я хочу этого… хочу всего… хочу тебя.

Пламя вспыхнуло в его глазах. Шимас перевернулся, прижав собой любимую к подушкам. Миг — и он уже склонился к ее груди, обхватил губами одну упругую вершину. Халида едва не лишилась чувств от сладостного ощущения.

Сжав оба затвердевших соска вместе, Шимас одаривал вниманием пульсирующие бугорки, пока молодая женщина хрипло не застонала от невыносимого желания:

— Шимас… пожалуйста…

Халиде казалось, что она сгорит, если Шимас не овладеет ею прямо сейчас, само ее женское существо изнывало от испепеляющего голода.

Поднявшись над возлюбленной, юный муж замер, дав девушке несколько секунд любоваться собственным сильным телом. Затем, опустившись на колени между расставленных ног Халиды, Шимас обхватил руками нежные бедра и склонился над ней.

Когда волшебные губы Шимаса нашли ее женскую сердцевину, девушка ответила полустоном, полуплачем — беспомощным, молящим звуком, превратившимся в пронзительный крик, когда муж начал со сладострастным умением терзать ее, лаская губами, глубоко проникая внутрь языком. Пальцы сами собой вцепились в черные волосы Шимаса, всепоглощающий огонь превратился в геенну огненную и наконец взорвался у нее внутри.

Когда Халида немного пришла в себя, то увидела, что Шимас по-прежнему стоит на коленях, с нежностью наблюдая за ней. Его лицо раскраснелось и стало напряженным — так тяжело ему уже было сдерживаться.

— Пожалуйста, не останавливайся… — хриплым шепотом взмолилась Халида.

Шимас замер. Долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Время остановилось, и Халида слышала только, как стучит сердце супруга, эхом повторяя дикий ритм ее собственного пульса. Она понимала, почему тот мешкает. Он ее первый, единственный, ее любовник, ее муж.

— Шимас, — снова прошептала молодая женщина, протягивая к нему руки.

Улыбка юного супруга была многозначительной и неотразимой, а голос низким и хриплым, когда он ответил:

— Я не остановлюсь.

Шимас опустился на Халиду, закрыв ее собой, и еще шире раздвинул ее ноги своими бедрами. Во взгляде стало еще больше нежности, а его губы снова прильнули к губам молодой женщины. Поцелуй Шимаса, бывший до этого неистовым и голодным, смягчился и не терзал теперь, а околдовывал и обольщал.

Халида почувствовала, как муж ищет вход в ее тело. Когда Шимас вторгся на долю сантиметра, она замерла.

— Постарайся расслабиться, любимая. Я буду очень осторожен.

С изысканной заботой Шимас начал продвигаться вперед, медленно, медленно скользя внутрь… В какой-то момент Халиде стало больно, но неприятные ощущения быстро утихли. Она ощущала только пульсирующую целостность, когда Шимас, наконец, вошел полностью.

Ее супруг замер, чтобы она смогла привыкнуть к чужеродной твердости у себя внутри, лаская нежными поцелуями ее лоб, щеки, губы.

Однако замер всего на миг. И вот уже он начал двигаться, то немного отступая, то снова устремляясь вперед. Руки тем временем играли с ее грудью, лаская большими пальцами затвердевшие чувствительные холмики. Халида задрожала и вскрикнула, когда новая вспышка пламени родилась глубоко внутри, внизу ее тела.

Девушка не ожидала, что настолько сильно возбудится, так скоро после предыдущей опустошительной атаки на ее чувства. Но, к изумлению Халиды, внутри нее снова стал нарастать огненный вихрь. Внезапно все ее тело охватило пламя. Обнаженная кожа Шимаса обжигала ее, его тело заставляло ее пылать. Дыхание превратилось в короткие судорожные глотки воздуха, а бедра сами по себе начали двигаться, пытаясь слиться с Шимасом в едином, старом как мир ритме.

Как и Халида, мучительно задыхаясь, Шимас поднял голову, чтобы взглянуть на прекрасное лицо возлюбленной жены. Он хотел видеть пик счастья Халиды, хотел видеть, как пылает от страсти ее кожа в самом первом для их союза соитии. Однако чувствовал, что уже почти не в силах контролировать себя, что его голод и желание больше ничем не сдержать. Шимас изо всех сил старался не спешить, когда Халида извивалась и стонала под ним, но когда она выгнулась ему навстречу и закричала в экстазе, он с хриплым криком отдался на волю страсти, изнемогая и содрогаясь от такого же испепеляющего наслаждения, какое испытывала она.