Макс Ренуар - Дьявольские Карты

Я молчал.

- Рэм, сейчас едем в крематорий, больше нельзя тело держать дома. Машина у подъезда. Ты садись в первую, Эльзу перенесут туда.

- Хорошо.

Пришли рабочие переносить гроб и тесть убежал к ним. В это время из соседнего зала подошли все пришедшие проводить мою жену. Среди скорбных фигур я сразу заметил молодую красивую Мэри со своим рыхлым стариком-мужем. Она была на голову выше его, не видя мужа перед глазами, частенько забывала его, переговариваясь со своими ухажерами через его голову. Совсем недавно она была предметом моих мечтаний. Я несколько раз пытался подружиться с ней, но безуспешно - она была занята тяжелым флиртом с американским полковником из штаба оккупационных войск. Теперь она слегка улыбалась, искала мои глаза пристальным взглядом. Но для меня она уже была не интересна.

Я осматривал гостей сквозь маску сделанной скорби, то там, то здесь замечая явные признаки скуки. Кто-то шепотом рассказывал новый анекдот, но на него зашикали. Только старики, чувствующие своим дряхлым телом дыхание смерти, неотрывно следили за гробом с явным удивлением, что в нем еще не они. Но вот гроб освободили от цветов и шесть молодцов понесли его на плечах к выходу. Все двинулись за ним. Я вышел последним. У дверей меня ждала Мэри, предусмотрительно отправив вперед своего мужа.

- Рэм, здравствуй. Сочувствую твоему горю.

- Спасибо, - холодно ответил я, пытаясь отвязаться от нее. Мы уже были у выхода и она, чувствуя, что дальше идти неудобно, скороговоркой шепнула:

- Завтра вечером у меня будет банкет, будут все свои. Приходите.

Я ничего не ответил. Из крематория вернулся поздно. Тесть, убитый горем, не хотел в эту ночь оставаться один и попросил меня побыть с ним. Время подходило к двенадцати, я скрепя сердцем согласился. Мы сидели в кабинете у камина и он все время говорил о дочери, расхваливая ее многочисленные добродетели, а я, не слыша его голоса, с ужасом следил за стрелками своих часов. В кабинете старика своих часов не было: они своим стуком напоминали ему об уходящей жизни. Без трех

- 25 -

минут двенадцать я вышел из кабинета, предупредив тестя, что сейчас вернусь. Войдя в свою комнату, я заперся на ключ и, не зажигая света, я увидел в полумраке женскую фигуру. Она потопталась на месте и тихо спросила:

- Здесь есть кто-нибудь?

Я ничего не ответил. Я, хотя и хотел, чтобы она пришла, но был на нее зол за ее несвоевременное появление. Она осторожно пошла к двери, вытянув перед собой руку…

- Как темно, - прошептала она. У двери она остановилась и стала шарить по стене, отыскивая выключатель.

- Не надо зажигать свет, - сказал я.

- Ой, здесь кто-то есть, - испуганно вскрикнула она, повернувшись ко мне.

- Кто это?

- Это я.

- Почему здесь так темно? Вы здесь живете?

- Да. А потому темно, что я хочу побыть в темноте.

- Но ведь страшно.

- Нисколько. Бояться нечего.

- Я хочу вас видеть. Идите ко мне.

Она пошла я увидел голые плечи, отливающие лунной белизной и золотистые волосы с испуганными глазами. Я обнял ее за талию и посадил к себе на колени. Она попыталась протестовать.

- Послушайте меня, - остановил я ее безуспешное барахтанье. Она затихла. - У меня умерла жена и я должен сейчас идти к безутешному тестю, он ждет меня в своем кабинете. Вы дождитесь меня здесь. Я скоро вернусь.

- А я буду здесь совсем одна? В темноте?

- Ну и что же? Это лишь несколько минут.

- Я все равно боюсь.

- Ну я зажгу свет.

Она подумала.

- Хорошо, я подожду, только вы не долго. Если через полчаса вас не будет, я поднимусь к вам.

- Ни в коем случае, - зашептал я, поднимаясь со стула, - ждите меня здесь.

Я опустил шторы на окнах и включил настольную лампу. Теперь я мог получше рассмотреть ее. На ней была сиреневая блузка с широким декольте, открывающая плечи, грудь и черные трусы. Красивые, золотистые волосы обрамляли строгое нежное лицо с ярко-красными пухлыми губами. Большие карие глаза смотрели на меня с удивлением и страхом. Увидев, что она босиком, я подал ей свои туфли.

- Ждите, я скоро приду.

Она согласно кивнула головой, удивленно озираясь. Старик уже нервничал и, когда я вошел, взглянул на меня с укором и недоверием.

- Извините, я плохо чувствую себя с дороги, - попытался объяснить я. Он молча кивнул головой и, глядя на огонь, погрузился в свои мысли. Так в полном молчании мы с ним провели минут двадцать. Я нарочно зевал, изображая неодолимую сонливость. Наконец, старик вздохнул и тихо сказал:

- Извини, Рэм, я не должен был так утомлять тебя с дороги. Иди спать, завтра не ходи на завод. Я справлюсь один. Пришли ко мне Макса. Я почему-то боюсь одиночества.

Откланявшись, я вышел. По телефону я вызвал телохранителя тестя Макса и побежал к себе. Полчаса уже прошло, я боялся, что девочка

- 26 -

наделает каких-нибудь глупостей. Но она спокойно сидела за моим столом и рассматривала наш семейный альбом. Я облегченно вздохнул и подсел к ней. Увлекшись, она не заметила, как я вошел и теперь испуганно вздрогнула.

- Вы уже вернулись? Как я испугалась!

Она захлопнула альбом и посмотрела мне в глаза.

- Вы устали?

- Немножко.

Ее красивые оголенные плечи возбуждали во мне желание впиться в них губами и почувствовать на губах их нежную бархатную мягкость. Я погладил ее по оголенной груди, пытаясь просунуть руку под блузку, но она движением тела отстранилась от меня.

- Не надо.

Но в меня уже вселился бес плотского вожделения и я не мог удержать свои порывы. Вскочив со стула, я встал за ее спиной и, обхватив ее за плечи, стал иступленно целовать ее спину и ее шею, под золотом пушистых волос. Она вся сжалась и рукой загородилась от меня.

- Зачем вы так? Не надо.

- Надо, - задыхаясь ответил я и с еще большей страстью стал целовать ее, постепенно захватив ее пухлые, мягкие груди. Я приник к ее полураскрытому рту губами и она обхватила мою голову своими руками. Постепенно я проник под ткань ее блузки и, сгорая от наслаждения, взял в руку ее голую грудь.

- Подожди, я сниму блузку, - сказала она, схватив мою руку. - Ты порвешь ее.

Она быстро разделась догола и потащила меня на кровать.

- Давай ляжем, я слабею. У меня дрожат ноги.

Я не заставил себя долго ждать и быстро, сняв носки, лег рядом с ней. Наши руки стали лобзать тела. Наши губы спаялись в долгом поцелуе. Она прижималась ко мне грудью, обняв меня за талию, стала гладить ягодицы. Я ласкал ее бедра и гладил ее атласную спину, чувствуя, как она мелко вздрагивает каждым мускулом под моими пальцами. С каждым мгновением росло ее возбуждение и любовное иступление. Она забросила свою ногу на мои бедра и стала двигать ею. Она терлась животом о головку моего напряженного члена, уткнув его себе в пупок. Потом она встала возле меня на колени и стала гладить мое тело руками, с жадным вожделением глядя на остолбеневший от страсти член. Я просунул руку ей между ног и стал нежно мять половые губы: