Данила Врангель - Мышеловка на Эвересте (СИ)

А что к чему?

Как тебе сказать. Ты хороша, слов нет...

Ну?

Но без сестры ты теряешь смысл... И сейчас мой танец с тобой прекрасен тем, что его видит твоя сестра и заплетает косу, мечтая тебя заменить. Ты же это хорошо знаешь. И я знаю, что ты знаешь, что я всё знаю. Поэтому и любишь меня.

Возможно, ты прав. Но я не могу тебе предложить любовь втроем. Сестра не согласится. Я то не против. Я как ты. Мы одной крови.

Да, милая, мы с тобой одной крови. Поэтому танго втроём нам ни к чему.

2

Кошка с грацией убийцы изящно соскользнула с камина и исчезла в глубине комнаты, плотно оставив ауру кошачьей собранности в точке покоя.

Блондин предположительно проговорил, глядя на представителя:

— Она русская?

— А это имеет значение?

— Да нет, конечно. Это значения не имеет. Имеет значение, какой язык ей родной.

— Русский.

— Я это и хотел узнать. Мне очень интересны её рассуждения относительно опиумного следа идущего через кавказский меловой круг, где Афганистан повязан с Европой.

— Вы про осетинскую войну?

— Не только. Я про сербскую мафию, которая выбивает косовских наркодилеров и которой мешает Брюссель, купленный Афганистаном.

«Оргии адриатических нимфоманок»

Яркая вспышка на солнце вывела из строя всю высокочувствительную аппаратуру, установленную в горах Таджикистана и обслуживающую через спутники российский космический центр контроля околоземного пространства, находящийся глубоко под землей в районе Москвы, соединенный с мегаполисом линией метро.

— Чёрт, - сказал дежурный полковник, - что-то зависло опять. Исчезла моноблочная головка в момент изменения орбиты. - Посмотрел на генерала. Спросил: - При вас такое было?

— Нет, - ответил тот. Нахмурился. Проскрипел, задумчиво закуривая сигарету: - Это не совсем есть хорошо, что моноблок в режиме работы импульса, потерял управление. Такого ещё не было. Самостоятельно он может вырулить куда угодно. Это предусмотрено. Внештатная автономия управления. Он может вообще целеопределиться, если включится режим автономного пуска. А эти параметры управляются только бортовым процессором, программирование которого неизвестно никому - уровень режима секретности номер один. Я звоню главкому.

На лазурном побережье Монтенегро, в Адриатическом кумаре Черногории, отдыхали турецкие безработные, сдав в аренду женам свои дома в Стамбуле, продав очередную партию гашиша и опиума из Афганистана, переправленную через посредничество грузинских пограничников и албанских патрулей в благодатную, цветущую майскими розами Европу. Деньги были. Но их, как всегда, не хватало.

— Посльюшай, - сказал бородатый турок своему коллеге, - надо их всех, этих убльюдошных эвропейцев посадить на опий. Они созрели. Пора.

— Посадим, - ответил лысый бородатый наркодилер и выстрелил из револьвера в пролетающего альбатроса. Тот увернулся и умчался в сторону расползающегося моря.

— Сэр, у нас сильная проблема с увеличением поставок афганской наркотерапии в Королевство. Англичане скоро перестанут пить виски, а начнут курить героин. Потом колоть героин. А потом легализуют его.

— Переживём, - ответил премьер-министр, думая о загруженном кальяне, стоящем под столом. - Если нужно, легализуем.

— Это ничего, - ответил генералу Главнокомандующий. - Ты не переживай, Глаз в Туркмении закрылся по расчётным параметрам. Да не только он закрылся, и американцы тоже ослепли. В действие вступил план "Меркурий". Наша станция наконец-то долетела до Солнца. Это фотонный удар по приемным матрицам, который отрабатывали десять лет.

— Я догадался, - ответил генерал. - Но хотел слышать подтверждение.

— Вы его только что услышали.

— Никогда не трахайся с неграми. Поняла?

— Почему?

— После черного члена, ты уже не привыкнешь к белому.

— Я ещё не пробовала. А что за члены у них?

— Тебе не стоит знать. А теперь, милая, давай считать, что у нас в остатке.

— В остатке семьсот кораблей.

— Да, марихуана ещё есть. Не хватает презервативов с первитином. Не пробовала?

— Один раз. Больше боюсь. Клиент меня трахал двадцать минут за сто евро, а потом я потратила пятьсот на ресторан, снимая кобелей.

— То-то же. Траву кури, от неё только мыслей меньше. А секс-приправу оставь дурам в подарок к похоронам.

Моноблок всё-таки изловчился и вертикально, с первой космической скоростью, ударил по мегаполису.

Веселье длилось недолго. Чайки улетели на север.

Тяжелая болванка эквивалентом пятьдесят мегатонн разорвалась над городом на высоте трёхсот метров. В радиусе двухсот километров упали все дома. В радиусе тысячи перестало работать электронное оборудование, и сгорела электропроводка, создав массовые пожары. Система раннего предупреждения никого не предупредила ослепленная "вспышкой на Солнце".

— Сильней, сильней, - стонала белокурая красотка под упругими толчками чёрного члена чёрного негра. Негр старался, и дама была удовлетворена в достаточной мере, чтобы удовлетворился негр.

Закурили. Выпили по коктейлю. Он лежал, она сидела. В окно светили огни галогеновых дорожных слонов. Монтенегро жил своей, неведомой посторонним жизнью. В заповедных каньонах форель говорила на черногорском языке и упрашивала не неволить её. Но её неволили, жарили и подавали к столу в изысканных маленьких ресторанчиках, разбросанных вдоль всего Адриатического побережья бывшей Югославии. Председатели Гаагского трибунала любили поедать эту форель. И поедали, закусывая югославскими генералами, подсудными в геноциде ислама, ставшего в той таинственной стране в один ряд угнетенных, вместе с ненавистными исламу иудеями. Магометане, иудеи, христиане, но не негры, боготворили каждый своё божество. Негры боготворили свои члены, которые давали им возможность заработать в порнофильмах, потом вообще в киноиндустрии, затем в шоу-бизнесе, в религии, политике, и большой политике, после принятия присяги черномазым представителем большинства выборщиков, несущих тем самым своим выбором в мир смуту, неведомую ранее при правлении ястребов, понимавших, что желая мира, следует готовиться к войне, коий принцип никто не отменял, и отменить не мог, а желая так называемого добра и демократии, называемого добром и демократией либералами, волокущими человечество к Суду Всевышнего, на самом деле являешь возможность пришествия того, никто не знает чего, и называемое умным словечком парадигма. Вот парадигма и пришла. Не маленькая - пятьдесят мегатонн.

— Ты слышала, что война началась? - спросил черный у белой.

— Нас не коснется, мы заповедник. - Шуршаво повела ногами под простыню. Попросила: — Возьми меня ещё раз. Негр взялся.

Дразнящие брызги морской волны выволакивали чувство независимой юности, валяющейся в неге своего незнания действительности. Дельфины парами и по одному сновали туда-сюда, словно маршрутные такси океанических теплокровных млекопитающих, живущих своим счастьем пребывания в родной стихии и атакуя от нечего делать холоднокровных акул, избегавших жизнерадостных китообразных как черти дымовой завесы из ладана. Адриатика гуляла курортный сезон. Мулаты курили гашиш. Скандинавы пили водку. Англичане готовили зонты от солнца. Негры рвали презервативы, проникая внутрь адриатических проституток. Самый главный либеральный негр вспомнил Ку-клукс-клан и лихорадочно перематывал ассоциативные решения в голове в поиске нужного под воздействием новоявленной парадигмы, поедающей инфраструктуру вверенного ему хозяйства.