Джорджия Ле Карр - Его собственность (ЛП)

— Завтра я должен быть в Нью-Йорке, но мой секретарь позвонит тебе и сделает все необходимые приготовления.

Она благодарно кивает и смотрит в сторону. Она, как будто находится во сне.

— Где ты живешь?

— Килбарн.

— Дай код города? — просит он.

Она называет, и он устанавливает его в системе GPS.

Какое-то время они едут в молчании, пока она не в состоянии больше сдерживаться.

— Разве вы не хотите знать, сколько?

— Да, скажи мне.

Она называет сумму, и его глаза на миг покидают дорогу, чтобы взглянуть на нее.

— Что заставило тебя думать, что Руперт тот мужчина, который готов к этому?

Она пожимает плечами в темноте.

— Я не знаю. Я услышала сплетни, его секретарша иногда выполняла его поручения, бронируя дорогие номера в отеле и оставляя конверт с десятью тысячами фунтов наличными.

— Я знаю, — говорит он тихо.

— Почему я?

Они останавливаются на красном свете светофора. Его пальцы сжимают руль. Длинные, сильные пальцы. Она смотрит на них.

И думает о том, как бы они передвинулись на ее тело. Он поворачивается к ней, его глаза резкие и опасные, полные обещаний.

— Ты хочешь узнать цветочную версию или напрямую.

Она прикусывает губу.

— Напрямую.

— Я хочу тебя жестко трахнуть до бесчувствия с того момента, как наши глаза встретились.

— А цветочная версия?

— Сейчас я думаю об этом, нет цветочной версии. Есть то, что есть.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на его профиль. Он по-прежнему непреклонный.

Похоже, она прыгнула из огня, да в полымя? Все богатые люди тайно имеют какие-то извращения в своих сексуальных желаниях?

— Под трахнуть меня жестко и до бесчувствия, вы подразумеваете какие-то жуткие или эксцентричные сексуальные вкусы?

Он мельком смотрит на нее. И опять же, выражение его лица, находится за пределами ее понимания.

— Нет, но я хочу использовать тебя настолько часто, насколько пожелаю, не зависимо от способа, в течение всего времени, пока я буду хотеть.

— Ох! — Как не странно, но его оскорбительные слова высвобождают вспышки острого сексуального возбуждения в ее теле. — Я... и как долго вы думаете?

— Я решу это завтра. Но я предполагаю, один месяц буду это делать.

— Что делать?

— Не дашь мне скучать.

— И вы готовы заплатить сто тысяч фунтов за это?

Его губы скрутились в иронической улыбке.

— Когда я сделал свое предложение, я не представлял, во сколько ты оценила себя, это очень высоко, но я не расстраиваюсь из-за этого. Несмотря на все заверения об обратном, никто не хочет торговаться. Они соглашаются на это только лишь потому, что не могут позволить себе лучшее, — он бросает взгляд на нее. — Дешево, как правило, означает, что ты получаешь гарантию безопасности, ты, в сущности, озвучив такую цену, становишься под удар.

Лана думает, что ее мать прочесывает супермаркеты, в поисках вещей, которые выставлены со скидкой, потому что по завышенной цене их не могут продать к определенной дате.

— Я потребую деньги вперед. Итак, как мы это сделаем?

— Мой адвокат составит соответствующий договор, ты должна будешь подписать его. После того, как ты это сделаешь, деньги будут на твоем счете в течение нескольких минут.

— Что-то вроде контракта?

— Соглашение о неразглашении.

Она кивает.

— Я полагаю, что богатые люди должны защищать себя.

— Да, — отвечает он коротко. Восстанавливается неловкое молчание.

Он, кажется, занят своими мыслями. Лана поворачивает голову, в которой поселилась уже пульсирующая боль, и смотрит в окно. Он быстро едет, и они уже на Эдгваре Роуд.

— Я пошлю кого-нибудь завтра в полдень, чтобы отвезти тебя в твой офис, и ты сможешь забрать там свои личные вещи.

— Окэй, я могу пойти туда и сама.

— Я чувствовал бы себя счастливее, если бы ты была с сопровождением. Доставь мне удовольствие.

Она задумывается на мгновение. Ее точно не слишком прельщает перспектива, случайно наткнуться на Руперта.

— Ну, у меня только пара старых кроссовок там. Я не буду заморачиваться, чтобы забрать их.

— Как хочешь.

Они подъезжают к блочным муниципальным многоквартирным домам, в котоом она живет.

Он с удивлением оглядывается вокруг. Это ужасная жилищная недвижимость, которую он считает глубинкой города. Раньше он никогда не был в таком ужасном районе.

— Ты живешь здесь? — он не может скрыть своего отвращения.

— Да, — просто отвечает она.

Он останавливает машину напротив двухэтажного многоквартирного дома.

— Который твой?

Она указывает на последнюю квартиру на первом этаже, и говорит:

— Это моя.

Он не выключает двигатель, но поворачивается к ней.

— Дай мне свой телефон.

Она протягивает ему.

Он нажимает некоторые числа и ждет. Когда его телефон звонит, он нажимает на кнопку «отключения».

— У меня есть твой номер, и ты получила мой, — говорит он и протягивает ей телефон обратно.

— Спасибо.

— Возьми пару таблеток аспирина и ложись спать. И оставайся свободной завтра. Весь день.

— Oкэй.

— Я буду на связи завтра вечером.

Он наблюдает за ее шатающейся походкой и нерешительно передвигающимися ногами в этих ужасных туфлях, с усиливающимся цокающим звуком об асфальт, поднимающейся по лестнице и держась за металлические перила. У входа в дом, она разворачивается и поднимает руку, чтобы сообщить ему, что она благополучно дошла домой, и, что ему не следует ее больше ждать. Он не реагирует.

Просто сидит в машине, наблюдая за ней. Она пожимает плечами, и садиться на переднюю ступеньку, снимая с себя туфли. Держа их в руке, она вставляет ключ в дверь.

Только когда Лана закрывает свою переднюю дверь, то слышит журчание мощного двигателя, срывающегося с места, она вдруг осознает, что ни один мужчина не захотел узнать, зачем ей нужны деньги. Квартира освещается только светом от уличных фонарей. Она идет босиком на кухню и шарит в темноте. Находит упаковку парацетамола, берет две таблетки и садиться за кухонный стол со стаканом воды, полностью ошеломленная, из-за того, что произошло этой ночью. У нее была абсурдная идея и...

— Я сделала это, — шепчет она среди знакомых теней, и широко улыбается. Она думает, о каменных бицепсах, накаченном животе, когда встретились ее руки с его телом. Она дотрагивается до своих губ. Она все еще может чувствовать его губы, его руки. Она помнит, как потеряла контроль и совершенно забыла себя. И о совершенно незнакомом чертовски хорошем ощущении, которое он вызывал в ее теле и между ее ног. Это сон? Это не может быть в ее жизни.

Не очень-то радуйся пока. Он все еще может передумать.

Она глотает парацетамол, и избегая всех скрипучих мест, на цыпочках поднимается по лестнице. В маминой комнате свет не горит, поэтому она тихо открывает дверь, чтобы просто взглянуть на нее спящую. Но мама сидит на стуле у окна. Она, должно быть, видела, как Лана вернулась.