Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

- А чем вы занимаетесь, господин Дацлав? - проговорила я, ощущая, как участилось сердцебиение.

Отец с удивлением взглянул на меня, вскинув брови, а вот господин Дацлав, кажется, не был удивлен.

- Скажем так, - улыбнулся мужчина одними губами, - я торговец, леди Мартэ. Предприниматель.

Я нервно вздрогнула. Но не оттого, что он назвал меня столь почтительно, хотя раньше меня коробило подобное обращение, а оттого, что ответил, кем он работает. И я вспомнила, где видела его. Как вспышка в сознании, яркая, почти ослепляющая. Это был он! И я вновь оказалась стоящей в центре Арены Верхнего Рынка, на обозрение публики, испуганная, зажатая, полностью обнаженная. Проданная, как игрушка!..

Сердце сильно забилось в груди, я облизала пересохшие в миг губы.

- А чем вы... торгуете? - проговорила я, побледнев, но стараясь не выдать себя.

Его взгляд пронзил меня до основания, глаза впились в лицо, будто пытаясь узнать,, а губы иронично дрогнули. Он понял, осознала я с ужасом и волнением. Он понял, что я всё знаю и помню!

- Вам кажется, - проговорил он, сощурившись, - что мы встречались?

Прямолинейно, ничего не скажешь. Но как заявить, не оскорбив, что рада была бы, не будь этой встречи.

- Да, у меня есть такое предположение, - вскинула я подбородок. Я даже уверена в этом, хотелось крикнуть мне, но слова не сорвались с языка, они застыли в глубине глаз, и Дацлав их прочел там.

- Возможно, вы ошибаетесь? - усмехнулся он, но глаза его оставались холодными.

- Мне бы этого хотелось, господин Дацлав…

- Прошу вас, - Марк, - мягко перебил он меня, увлекая в магнетический соблазн своих глаз.

- Марк, - покорно повторила я, - но, боюсь, что не ошибаюсь.

Он с пониманием кивнул. Долго и пристально рассматривал меня, будто о чем-то задумавшись, а потом склонил голову набок и легко улыбнулся. Но в глазах его читалась настороженность.

- Тогда, наверное, мне нужно извиниться перед вами, - сказал он.

- Не стоит, - покачал я головой. - Это ваша работа… Марк.

Кажется, он не желал подобной поблажки от меня, именно поэтому глаза его превратились в льдинки? Не желает подобной уступки? Не желает быть... понятым и разгаданным?

- Я рад, что мы достигли взаимопонимания, - проговорил он учтиво и сдержанно.

- Прощай своих врагов, но не забывай их имен, господин Дацлав, - улыбнувшись, процитировала я. - Не так ли?

Губы его дрогнули, а глаза вспыхнули. Мгновение длилось его хладнокровное удивление, я засекла.

- Думаю, Димитрий, - обратился к отцу, - что если ты научишь свою очаровательную и, не сомневаюсь, -посмотрел на меня с усмешкой, - умную дочь предпринимательскому мастерству, она сделает отличную карьеру. Я с удовольствием стану ее партнером, - с двойным смыслом проговорил мужчина, заглянув мне в глаза, и меня обдало жаром. - Но, конечно же, не сейчас, - улыбка его стала почти искренней, - прошу меня простить, мне нужно идти, торговля... – еще один взгляд на меня, - не стоит на месте, - откланялся он и, наклонившись, поцеловал мою руку. - Но я не прощаюсь, леди Мартэ.

- Прошу вас, - Каролла, - вернула я ему его слова, и он улыбнулся. Коснувшись губами моей руки, ушел.

Отец уставился на меня с удивлением.

- Ты его знаешь?

- Видела всего раз, - ответила я уклончиво. - Я знаю, чем он занимается. На самом деле, - добавила я.

Отец изумленно взглянул на меня, глаза широко раскрыты, а губы приоткрыты

- Так ты его там видела? Прости, я не думал... Я не подумал, что он может... Я должен был предвидеть!.. – сокрушался отец, и я мне пришлось тронуть его за плечо, чтобы успокоить.

- Ничего страшного, - проговорила я очень тихо. - Прошлое нужно забывать, разве нет? - и, улыбнувшись, поцеловала его в щеку. - У меня теперь есть ты.

Да, прошлое нужно забывать... Вот только что делать, если прошлое не отпускает и не позволяет себя забыть? А помнить – тоже больно. Но еще больнее, - если не помнить. Его в моем прошлом.

И откуда это давящее чувство в затылке, колется, жжется, будто...

Я резко обернулась, проверяя свои догадки и подозрения, но лишь тяжело и разочарованно вздохнула, осознав, что никто на меня не смотрит. Кроме, сотни гостей, что собрались на вечере, конечно. Но не их я пыталась выхватить глазами из толпы, а его. .. Ладони задрожали и вспотели, а сердце забилось чаще. Что это? Он! Всматриваться в зал не стала, боясь показаться нелепой. Да и кажется мне, перенервничала! Черт, только о нем и думаю, а он... даже не появился на вечере!

Опять отругала себя и, придерживая отца за локоть, поприветствовала подошедшего к нам молодого человека. Улыбнулась ему, протянула руку для поцелуя, ответила благодарностью на его комплимент...

Но давящее чувство в затылке так и не прошло, обжигая меня еще сильнее.

Он наблюдал за ней из своего угла и скрежетал зубами от злости. Какого черта к ней подходят все эти мужчины? И Дацлав здесь! Только его и не хватало. Карим приперся, а уж его-то Штефану хватало с лихвой! Последняя их встреча в его доме, помнится, чем закончилась, а после того случая, Штефан не брал на риск встречаться с ним. Потому что мог бы не сдержаться и придушить мерзавца! И тут он пришел, да еще и к Каре подходит, руку ей целует, улыбается... Нарывается. Однозначно, нарывается!

Штефан едва сдерживал себя, чтобы не кинуться к нему и не оттащить от девушки силой. Но сдержался. Чудом. И то лишь потому, что Вийар около Кары надолго не задержался. Очевидно, с опозданием, но все же понял, что не ждать ему там теплого приветствия.

А ему, Штефану, ждать стоит?..

Он, конечно же, давно для себя решил, что ни за что не пропустит этот прием, - как можно? Но о своем решении семью Мартэ так и не известил. Ему было интересно и... нервно наблюдать за ней. Как она себя ведет, как держится, как себя представляет перед гостями, которые ее пока ни в грош не ставят. Но она, его девочка, не дала себя в обиду! Она не подвела ни себя, ни его... ни его выбор.

Но интересовало его другое. И, вглядываясь из своего угла в тонкий силуэт, пытался разглядеть и черты лица, и блеск глаз, что, конечно, было невозможно, так как стоял он далеко, но руки так и чесались, взяв ее за подбородок, повернуть к себе, вглядываясь в лицо, а ноги, не слушаясь, несли его к ней. Но он скрестил руки на груди и, сощурившись, продолжал смотреть на нее. На то, как хмурится, как улыбается, смотрит на Димитрия... своего отца. Он ловил каждый ее взгляд, каждый вздох и движение, жадно пробегая глазами по миниатюрной фигурке, скрытой за синим платьем. Шикарные черные волосы, заплетенные в длинную косу, нежные руки с тонкими запястьями, большие глаза цвета листвы... Он пожирал ее глазами и лишь надеялся, что она не чувствует его взгляда.

Она обернулась в его сторону, и он стремительно скрылся за колонной. А потом вновь посмотрел на нее.