Патрисия дель Рока - Грех

Они рассмеялись, атмосфера разрядилась сама собой.

– Волнуешься? – Трэйси стала рядом, наблюдая, как их драгоценный директор уходит к лифту под покровом вечера. Он обернулся и помахал им, ухмыляясь.

Рита невольно вспомнила, как в обед он поставил ее раком и отимел так, что у нее до сих пор болело между ногами. И даже то, что она была более чем равнодушна в его объятиях, совершенно его не волновало и на уровень эрекции и на оргазм никак не повлияло.

Единственное, что оказалось положительным в этот раз, это отсутствие попыток ее удушить, уколоть булавкой в зад и других садистских штучек.

– Немного, – призналась Рита. – Наверное, я пойду, спущусь вниз – надо ведь провести маму через охрану.

– Все будет в порядке, – ободряюще улыбнулась подруга. – Ладно, я пойду в конференц-зал, подожду тебя там. И заодно начну прощупывать почву для будущей статьи. Она пойдет в следующий номер. Кстати, надеюсь, ты не слишком злишься, что статью заказали написать мне, а не тебе? – осторожно уточнила она.

Рита рассмеялась мягким смехом:

– С каких это пор ты такая моралистка, Трэйси? Кажется, мы всегда придерживались убеждения, что дружба – дружбой, а служба – службой. К тому же, нет, я не обижаюсь и не злюсь. На сегодня мне моей мамы хватит. А если бы я еще за всеми бегала и интервью брала… Совсем бы умом тронулась. Так что так даже лучше, – она улыбнулась ей, втайне испытывая признательность за то, что Трэйси попыталась пощадить ее чувства.

Рита спускалась на лифте, ощущая, как ускоряется биение сердца. Она волновалась, но пыталась этого не показывать. Несколько раз глянула в зеркало, чтобы убедиться, что она выглядит «на все сто». Что тушь не потекла, а тени не осыпались, а помада не размазалась по передним зубам. Так как мама всегда выговаривала ей, если, по ее мнению, Рита не следила за собой.

В свое время ее отучили грызть ногти, ударяя по рукам, а также буквально всучивали модные журналы и заставляли смотреть передачи, посвященные косметике и новым линиям одежды.

Рита вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которая изо всех сил пытается угодить матери. Когда-то она всерьез задумалась, а что было бы, если бы ее внешность не соответствовала материнским понятиям об идеале? Наверное, мама отправила бы ее на «свидание» к пластическому хирургу. К тому же, даже когда их общение почти полностью сошло на нет, мать все равно оплачивала ее визиты в салоны красоты и занятия фитнессом. Когда-то та даже выдумала, чтобы Рита ходила на йогу, но она отказалась, доказав, что не обладает необходимой гибкостью и желанием в зрелом возрасте учиться садиться на шпагат.

Тогда они в очередной раз разругались.

Вздохнув, Рита попыталась представить, изменилась ли мать хоть немного за то время, пока они не виделись. Но, в конце концов, пришла к выводу, что люди в таком возрасте уже никогда не меняются. Да и зачем?

Лифт остановился, и она с бьющимся сердцем отправилась к выходу.

Как оказалось, Рита успела вовремя: мать как раз выходила из своего изумрудного роллс-ройса.

Мать, как всегда, отвез шофер, так как она сама не любила водить. Он же и вежливо отворил дверь перед элегантно одетой женщиной.

Та лишь едва ему кивнула, и со снисходительной усмешкой направилась навстречу дочери.

Рита отметила, что мать выглядит потрясающе, как и всегда. Стройная, подтянутая, одета в золотисто-коричневый деловой костюм. Изящные туфли из крокодиловой кожи. Ее волосы были на этот раз выкрашены в темно-каштановый цвет.

– Привет, хорошо выглядишь, – Рита заметила как всегда придирчивый взгляд матери. – Только слишком бледна. И этот тональный крем не слишком подходит к тону твоей кожи. Он слишком темный. Тебе надо было брать тональный крем на два тона светлее, и, наверное, не эту марку.

– Да, мама. Конечно, мама, – ведя женщину к посту охранников, терпеливо отвечала она, по опыту зная, что переспорить мать совершенно невозможно. А, тем более, полностью ей угодить.

Когда проверили ее документы и их обеих впустили внутрь, Рита немного расслабилась. Предстоял разговор на деловую тему. А уж в этом плане они обе были профессионалками и просто были обязаны найти общий язык.

– Я им перезвонила и уточнила, что они от меня хотят, – голос матери звучал отстраненно и сухо. Выражение ее лица тоже было холодным. – Знаешь, они меня просто взбесили! Я бы ни за что не пошла, если бы мы с тобой не договорились встретиться.

Рита ощутила укол совести и одновременно раздражение.

– Извини, мама.

– Да ничего. Переживу. И не такое видала, – женщина почему-то тяжело вздохнула, удивив этим дочь. Кажется, впервые в жизни она видела на лице матери виноватое выражение, а в глазах – что-то похожее на сожаление и печаль.

Они некоторое время молча шли клифту. Возле лифта никого не было. Они зашли в кабинку в полном молчании. Наконец женщина заговорила снова, явно с неохотой, выдавливая слова:

– Однажды из-за меня погибло больше десяти человек. Вернее, одиннадцать. Это было ужасно. Я никогда этого не забуду!

Глаза Риты расширились, она открыла рот, застыв.

– Ты… ты серьезно? – наконец выдавила она. Рита не могла в это поверить.

– Да! – резко ответила женщина, сжав ручку сумочки. – Неужели ты думала, что я просто так, без всяких причин бросила отлично оплачиваемую работу на телеканале, разом похоронив и свою карьеру, и свои амбиции?!

– А я думала, что ты ушла с работы из-за моего отца. Ну, любовь – и все такое прочее… – она почувствовала себя одураченной, что все годы верила в эту сказку.

– Ролан, – женщина горько улыбнулась. – Он всегда был таким милым… И всегда меня поддерживал. Но я познакомилась с ним позже. Уже после всех тех ужасных событий. Я не хотела тебе об этом говорить. И вряд ли когда-нибудь расскажу подробности. Но… просто я хочу, чтобы ты поняла. Работа и карьера очень важны для любой женщины. И я рада, что ты делаешь прекрасную карьеру, – быстро добавила она, заставив Риту еще больше изумиться.

Дальнейший путь они проделали молча.

В конференц-зале, который резервировала то одна, то другая редакция журналов и газет, арендующих офисы, царила свободная атмосфера. Официальная церемония еще не началась.

Журналисты и приглашенные гости разбивались на парочки или стояли группками, увлеченно что-то обсуждая.

Трэйси с некоторой нервозностью проверяла свой цифровой диктофон и что-то одновременно пыталась посмотреть в ноутбуке.

На мгновенье оторвавшись, она помахала им, а затем полностью углубилась в свои дела.

Рита заметила, как взгляд матери становиться все более неодобрительным и презрительным. Проследив ее взгляд, она заметила несколько групп женщин, одни из которых явно напоминали лесбиянок, а другие – не менее явно – феминисток.