Сильвия Дэй - Обожженные (ЛП)

Я нарочно наступила ему на ногу.

― Ты пил, ― обвинила я, почуяв едва уловимую нотку ликера в его дыхании.

― Рьяно пытался, ― он откинулся назад, напрягши челюсть, ― Я не знал, что будет так чертовки трудно снова увидеть тебя.

― Я упрощу это для тебя. Помоги нам с Лей выбраться отсюда.

― Не сейчас, ― его мягкие губы потерлись о мою бровь, ― Я провел вечер с твоей семьей. Ты задолжала мне вечер с моей.

― А потом я должна исчезнуть и никогда больше не видеть тебя?

Я действительно хотела этого. Золушка на балу снова превратилась в неподходящую девушку.

Его грудь потерлась о мою, когда он притянул меня ближе.

― Таков план.

Джекс протанцевал со мной еще две песни, резко отказавшись передать меня Яну или двум другим джентльменам, попытавшимся прервать нас. Я поняла сообщение так же ясно, как и, уверена, все остальные: я прибыла с Яном, но теперь была с Джексом.

Теперь я решила играть свою роль Золушки до самой последней строчки. Звучавший в голове голос, угнетавший меня последние два дня, я загнала подальше в укромный уголок и покрепче зафиксировала ножки в воображаемых хрустальных туфельках.

― Я хочу шампанского, ― внезапно объявила я.

Джекс посмотрел на меня:

― Правда?

― Ага.

Его глаза зажглись знакомым мне порочным блеском.

― Пойдем.

Взяв за руку, он вывел меня сквозь толпу с танцпола. Она приблизилась к нему, пытаясь поглотить нас, но он был искусен в резких приветствиях и грубых отказах. Я заметила знакомое лицо прекрасной Эллисон Кэлси ― женщины, мальчишник жениха которой свел нас с Джексом — затем вид сменился на ярко освещенный холл. Отсюда Джекс провел меня через двойные двери в огромную, промышленных размеров кухню, жужжащую деятельностью.

Я осмотрелась, заметив несколько рабочих поверхностей и черно-белую униформу, которую раньше видела только в кино. Джекс вырвал бутылку шампанского из рук официанта, отточенным движением обвил безымянным пальцем ножку бокала, затем потянул меня к выходу в другой холл.

― Куда мы идем? ― спросила я, все еще настороженная оттого, что была с ним наедине. Я хотела его. Никогда не переставала.

― Увидишь.

Звуки вечеринки стали громче, и я постаралась не обращать внимания на укол разочарования, который почувствовала при мысли о возвращении туда. Серьезно, мне уже надо было принять решение.

Джекс провел меня сквозь открытые французские двери на террасу с видом на волшебный сад. Во всяком случае, именно таким он выглядел для меня со всеми освещенными факелами, дорожками из гравия и красивыми старыми деревьями, сверкающими белыми огоньками.

― Кому принадлежит этот дом? ― поинтересовалась я.

― Это особняк Ратледжей.

То, как он произнес это, убедило меня в принадлежности дома больше, чем сами слова.

― Ну конечно.

― Представь, что мы явились сюда незвано, — сказал он, проводив меня по вымощенной булыжником дорожке к изогнутой в виде полумесяца мраморной скамье.

Я присела, наблюдая за тем, как он налил шампанское и протянул мне бокал.

― Похоже, все это время мы притворялись, правда?

Джекс сделал глоток прямо из бутылки и вытер рот тыльной стороной ладони, беззаботно и немного вызывающе.

― Возможно. Я все еще знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

― Мне кажется, что я совсем тебя не знаю.

― Так узнай меня, ― предложил он, ― Чего ты боишься?

Я сделала маленький глоток шампанского.

― Потерять по пути колеса и попасть в тупик.

― А нельзя просто наслаждаться поездкой?

О, я бы с удовольствием. Меня пронзила волна жаркого желания.

Он поставил бутылку на скамью рядом со мной.

― Я собираюсь поцеловать тебя.

У меня перехватило дыхание.

― Нет, ты этого не сделаешь.

― Попробуй остановить меня.

Я поднялась на ноги.

― Джексон…

― Заткнись, Джиа.

Он взял мое лицо в ладони и поцеловал.

Мгновение я не двигалась, застыв от ощущения прикосновения его губ к моим, таких мягких и в то же время таких твердых. Болезненно знакомых. Нежных. Его язык облизал мой рот вдоль расщелинки между губами. Я открылась ему с низким стоном, и он проник внутрь.

Я уронила бокал. Отдаленно услышала, как он разбился, но это меня совершенно не волновало. Мои руки обвили его широкие плечи; пальцы запутались в волосах. Я упивалась им, пробуя шампанское и Джекса, поднимаясь на цыпочки, чтобы углубить поцелуй.

Как всегда он давал мне то, что я требовала от него.

Крепко удерживая меня, он пожирал мой рот, лаская бархатными прикосновениями языка, покусывая, скользя губами вдоль моих. Смакуя меня. Прекращая простой поцелуй в эротическое действо, заставившее меня дрожать от удовольствия.

Боже, как я скучала по нему. Скучала по тому, как он заставлял меня чувствовать себя.

Он зарычал, резкий звук завибрировал напротив моих губ. Его руки скользнули ниже, поглаживая меня по спине, удерживая на месте, в то время как он двигал бедрами и терся о мое лоно толстой длиной своей эрекции. Меня пронзило желание, окрасив румянцем кожу. Он так вкусно пах, тонкий аромат мыла смешивался с мужским запахом, присущим только ему. Я хотела слиться с ним как раньше, прижимая мое голое тело ближе к своему, чтобы даже воздух не мог проникнуть между нами.

― Джиа, ― хрипло пробормотал он, скользя губами по моей щеке, ― Боже, хочу тебя.

Я закрыла глаза, сжав в кулаках густые пряди его волос. Я пылала для него в огне, ощутив, какой напряженной и чувствительной стала моя кожа.

― Я была твоей.

― Я принял правильное решение, оставив тебя, ― его дыхание овевало мой висок, ― Но это не значит, что я не жалею об этом.

Тоненький голосок предупреждающе закричал.

― Ты причинишь мне боль.

― Я буду поклоняться тебе, ― одной рукой он обхватил мой затылок, другой схватил за бедро, расположив твердый член напротив моего клитора, ― Ты помнишь, как это было. Часами мои руки и губы были на тебе, мой член — в тебе…

― Как долго? — мое лоно сжималось, напрягалось в ожидании оргазма.

― Недели, ― простонал он, ― Месяцы. Господи, я так тверд, что это причиняет боль.

Я стала вырываться из его хватки.

― Мне нужно больше, чем секс.

Он отпустил меня, однако взгляд его был яростным и жарким.

― Я отдам тебе все, что у меня есть.

― На несколько недель? — я дрожала от усилий, прикладываемых для того, чтобы держаться подальше от него, в то время как он был всем, чего я желала, ― Несколько месяцев?

― Джиа. — Джекс потер ладонями лицо, ― Проклятие. Прими то, что я могу дать тебе.

― Этого недостаточно!

― А должно быть. Боже… Не проси меня превратить тебя в одну из них!

Я отпрыгнула назад, пораженная его горячностью.

― О чем ты говоришь?

Он повернулся спиной к дому и, схватив бутылку шампанского, сделал глубокий глоток.