Татьяна Розина - Кама с утрА. Картинки к Фрейду

Мать Кирилла словно подозревала сексуальную немощность сынули, хотела удостовериться в ней. Естественно, она ничего не смогла бы увидеть, даже встав рядом с постелью со свечкой. Мы лежали в полной темноте, закутавшись одеялом по самые подбородки и вовсю орудуя руками, несмотря на непрошенный ночной визит. Свекровь включала в комнате свет, чтобы найти нужную книгу. Возможно, ей действительно, страсть, как хотелось увидеть, чем же мы занимаемся. Но порой мне казалось — ей просто в голову не приходят мысли, что муж и жена могут заниматься в постеле чем-то другим, кроме чтения периодики. Рассматривая за ужином серого, невзрачного с плешью на макушке отца Кирилла, я пыталась представить его голым в обнимку с женой и аппетит тут же пропадал, а кусок застревал в глотке.

— Кирилл, ты слушал последние известия? — произносил папаша скрипучим женским голосом, бросив короткий взгляд колючих глаз в сторону сына. Он противно морщил нос, ковыряясь во рту двумя длинными пальцами, вылавливая косточки от рыбы, поданную на ужин.

— Нет, не поверю, чтобы этот леденец мог поцеловать свою жену. Не то что там куда-то вглубь… даже в рот, он вряд ли целует. Разве что по великим революционным датам в щёку, не более того, — размышляла я, примеряя папашу к сексу.

Родители Кирилла не сильно отличались от моих. Одно поколение. Поколение без секса. Они родились ещё при Сталине, когда в детях воспитывали только одну любовь — к вождю. Как можно трахнуть вождя? Нельзя, ясное дело. Значит любовь и секс две вещи несовместимые. Этот логический ряд приводил к чему? К тому, что если и любишь жену, то платонически. То есть как Платон. Философ такой. Причём тут Платон? При том… можно трахнуть Платона? Конечно, нет. Вот в этом и смысл. Люби жену, но не имей с ней интима, как с Платоном.

Жена в те времена должна была быть другом и соратником. В крайнем случае, матерью твоих детей. Но никак не сексуальным партнёром. Если уж сильно хочется, найди бабу для этих грязных дел и трахай её. Роль жены — стирать, убирать, кормить, рожать. Роль любовницы — удовлетворять сексуальные потребности мужа. Кому в голову пришло разделить эти функции на двух женщин, трудно сказать. Думаю, мужчины считали, что секс это непотребное занятие и можно обидеть родную и чистую жену, принуждая её этим делом заниматься. А чужую тётку вполне можно… Как-то так…

Трудно сказать, какими мотивами руководствовалась Кириллова мать, считая возможным запросто, слегка стукнув в двери супружеской спальни, зайти и включить верхний свет. Любопытство или неведение? Это до сих пор остаётся тайной. Но я постепенно стала входить в раж от её заходов, чему способствовал и сам Кирилл. Каждый раз, лихо всовывая в меня палец, именно тогда, когда его мамаша включала свет и пытливо смотрела на нас. Третий, оказался, совсем не лишним. Не в том смысле, что она стала третьим в наших утехах. Конечно, нет. Вернее она была этим третьим, но не напрямую, а как бы косвенно. Кирилл считал, что делает из меня женщину. Он ласкал и целовал всё смелее. В сочетании с подсматривающей мамашей это дало результат, и во мне проснулась тигрица. Но тут и начались настоящие проблемы. Кирилл меня разжёг, а потушить не смог. Я ходила как окурок, который тлеет, ноет, стонет, но никак не сгорит. Как говорится, ни туда, ни сюда.

Постепенно у меня начало сносить крышу. Ощущение было такое, будто тебя морят голодом и при этом всё время крутят перед носом всякими деликатесами, запах которых одурманивает и влечёт — в желудке боли, лакомства перед тобой, а съесть нельзя. Это становилось невыносимо, но, подогреваемая картинками Голландской жизни, ожидаемой меня в самое ближайшее время, я терпела. Когда же мы переехали в Европу, и Кир накупил всяких примочек для поддержки своей потенции и слаборазвитого члена, ситуация и подавно утряслась. Мне даже в голову не приходило, что можно жить иначе.

Если у тебя выпадает зуб, ты мучаешься — во рту дырка и она тебя нервирует. Тебе не хватает этого зуба. Но через пару дней ты привыкаешь и обходишься без него, будто зуба не было в помине. Да, что зуб. Бывает, палец у человека отрежут. Некоторое время, кажется, без потери не обойтись и именно этот палец непременно необходим. Но вскоре человек прекрасно владеет рукой и даже забывает, что когда-то у него был палец, которого сейчас нет. Меня всегда удивляли люди, рождённые без рук или ног. Как они живут? — с ужасом спрашивала я себя. Но эти люди приспосабливаются к своему телу и живут припеваючи, даже не представляя, зачем нужны руки. Так и мужской член. Когда он есть, трудно представить, как можно без него обойтись. А если случилось, что нет этого органа… что же… он не самый нужный в числе остальных наших конечностей. Если обходятся без рук или ног, то без члена и подавно… Во всяком случае, я свыклась с тем, что мы имели — вернее сказать «не имели», и не представляла другого.

Так что жизнь с Кириллом, отнюдь, не представлялась мне ущербной. Более того, я считала себя счастливой. А как вы думаете? Красивый муж, высокопоставленный служащий, жизнь за кордоном… Вот история Жанны меня потрясла. Узнав от неё, что творит Дитер, я не могла спать несколько ночей. Как можно терпеть побои? Пусть потом он и зализывает раны. Дарит подарки и унижается. По мне так именно этого простить нельзя. Жанкин рассказ удручал, хотя на самом деле сама она не выглядела несчастной. Порой даже казалось, она жалеет меня. Это выглядело смешно — битый небитого…

Иногда, лаская меня, Жанка говорила:

— Ритулька, солнце, как же несправедливо… как ты живёшь с этим уродом? Такая баба… секс-бомба и импотент…

Я начинала нервничать. Мне почему-то начинало казаться, что жизнь уходит впустую… а я ничего не делаю. Ребёнка нет. Даже собаки не завела. Трахаюсь с Жанкой, теперь вот ещё с Дагмар и Карлом. Дальше что?

Секс с Жанной стал взрывом. Я стала получать истинное наслаждение, доводимая её ласками до высшей точки. Кир тоже тихим шёпотом сообщал о своих «подвигах» во время осмотра наших оргий. Но со временем нам всем стало мало… пика наслаждения приходилось ждать. Он больше не наступал так быстро, как раньше. Стало ясно, что мы притерпелись, привыкли и требуются дополнительные возбудители. Мне не нравилось Жанкино почти детское тело, напоминающее скорее мальчика, чем женщину. Но у меня не было другого выбора. Да и у Жанки, видимо, тоже. И, хотя нас мало что с ней связывало, кроме секса, она продолжала приезжать, хоть и не так часто, как раньше.

Всё чаще её приезды, такие долгожданные, заканчивались ничем. Она перестала быть нежной, как в начале. Заходя в квартиру, проходила в комнату, даже не обняв меня, и, усевшись в кресло, часами квасила свой Мартини. Я ждала, когда она начнёт наши игры, но она и не думала этим заниматься. Не дождавшись, я начинала сама приставать к ней, но она раздражённо ссылалась на то, что пора домой, иначе папочка накажет и уезжала.