Сойер Беннетт - Дикарь (ЛП)

Каждый делает по глотку, кроме меня. Я прямо смотрю на Рэнделла.

— Прости меня, Рэнделл. Но это не мой дом и никогда им не будет.

Теплая улыбка гаснет на его лице, он шагает ко мне. Его глаза печальны.

— Прости меня, Зак. Это было бестактно с моей стороны. Я знаю, ты, наверное, сейчас очень зол на меня, но я надеюсь, что ты простишь меня и примешь мою дружбу и нежную привязанность, у меня нет детей, Зак. Ты мой сын. Я всегда считал тебя своим сыном, все 18 лет я не переставал искать тебя. Я только хочу знать, что все хорошо у тебя. И что ты принял мое приглашение сюда, тебя ни к чему не обязывает, если ты не хочешь оставаться, я не буду настаивать, ты можешь вернуться, когда пожелаешь. Но до этого, я надеюсь, что ты разделишь мои воспоминания о твоих родителях и тебе, и получишь отличный опыт, перед тем как вернуться к себе домой.

Если честно, этот мужчина даже ничего. В принципе, даже хороший, я ощущаю теплоту по отношению к этому старику. Я киваю и делаю попытку выдавить из себя улыбку, но прежде чем что-то успеваю сказать ему, Кара подходит ко мне и берет меня под руку.

— Ох, бедняжка! Зак так тут проведет время со мной, что не захочет возвращаться никуда. Я в этом просто уверена.

Затем она прижимается ко мне всем телом. Она с мягкими красивыми формами, и от нее приятно пахнет, но я бы предпочел, чтобы так стояла рядом со мной Мойра, прижимаясь ко мне своей грудью и бедрами. Кара, конечно, красивая и у нее стройное тело, но она меня не волнует так, как Мойра.

Никто не волнует меня так, как Мойра.

— Ну что ж пойдемте ужинать? — подытоживает Рэнделл и предлагает провести Мойру до столовой. — Зак, ты можешь провести Кару, а я сам проведу нашу красавицу, доктора Рид.

Я чувствую, как волоски на шее становятся дыбом, когда смотрю, как Мойра берет его под руку, но он не имеет ничего дурного на уме насчет моей женщины, кроме милого и теплого отношения, поэтому я мысленно даю себе команду «стоп, не делай глупости». Но все-таки я замечаю, как Клинт идет позади Мойры и пялится на ее попку.

Это выводит меня из себя, и я хочу убить ублюдка, но я знаю, что Мойра не обрадуется моим действиям.

Кара ведет меня в большую столовую с огромным столом, расположенным в середине и примерно, бегло подсчитываю количество мест, рассчитанным на двадцать пять человек. Подведя меня к стулу, который почти в самом конце, она отпускает мою руку. Она стоит и смотрит на меня, я же, как последний болван, не понимаю, чего она от меня хочет.

Пожимая плечами, я выдвигаю стул и сажусь, затем я смотрю, как Рэнделл подводит Мойру к ее месту напротив меня и выдвигает ей стул, предлагая присесть. Хорошо… этой традиции я не знал. Я снова посмотрел на Кару, но она уже сама отодвинула свой стул и села рядом со мной.

— В приличных кругах, Зак, — говорит она чопорно, — джентльмен всегда выдвигает стул для леди.

Мойра прикрывает рот своей маленькой ладошкой, скрывая улыбку, и я не могу промолчать и говорю:

— Я очень долго жил в мире дикарей, мисс Кэннон. Я не принадлежу к приличным кругам.

Рэнделл звучно смеется и садится в самом конце, справа от меня, в то время как Клинт занимает свое место рядом с Мойрой.

Не теряя ни секунды, обслуга начинает сервировать стол, располагая перед каждым из нас тарелки и серебряные столовые приборы, ставя на тарелку в виде купола салфетки. Когда перед каждым были разложены приборы, они все берут свои салфетки и легким движением расправляют их. Я пялюсь, как идиот, на свою тарелку, не зная, что делать дальше с чертовой салфеткой.

— Сегодня у нас на ужин запеченная утка со спаржей и пальчиковый сладкий картофель 7, — Рэнделл говорит негромко, специально для меня, но, наверное, он заметил, что я не совсем понимаю, о чем идет речь и поэтому поспешно добавляет: — Но если тебе не понравится, я уверен, мы сможем найти что-то, что будет тебе по вкусу.

— Я уверен, все просто отлично, — заверяю я его, потому что за свою жизнь в джунглях мне приходилось есть все, что угодно. — Это выглядит намного лучше паукообразной обезьяны.

Мойра смеется, а Кара откашливается и спрашивает с отвращением:

— Ты ел обезьяну?

— А также обезьяну-ревуна, — с усмешкой говорю я. — И еще змею, аллигатора и личинок червей.

Она вздыхает и морщит свой нос.

— Это звучит омерзительно.

— Это довольно вкусно, — поддерживает меня Мойра, тепло улыбаясь. — Во всяком случае, аллигатора и обезьяну я пробовала, и мне очень понравилось. Ну, я бы не отказалась попробовать и змею… кстати, одну Зак убил, как раз, когда она пыталась укусить меня за щиколотку.

Я легко смеюсь, вспоминая ту картину, и киваю.

— Если бы я этого не сделал, ты бы была отличной закуской для нее, — говорю я, подразнивая ее и возвращая улыбку, которая предназначалась только нам.

— Тогда, давайте поблагодарим Бога за созданный здесь комфорт и уют, — бормочет Кара.

— Зак… к чему было наиболее сложно приспособиться здесь? — интересуется Клинт, когда я только начинаю разрезать свой кусок утки. Я кладу сочный кусочек в рот, и это восхитительно вкусно.

После того как я прожевываю и глотаю, я отвечаю ему:

— Я скучаю по простой жизни в карайканской деревне.

— Как это? — удивляется Рэнделл.

— Здесь каждое действие подразумевает под собой правила. Вы живете на свободной земле, но в тоже время обременены таким огромным количеством правил и ограничений, которым иногда трудно следовать. К примеру, я хочу перейти улицу, но мне сначала нужно дождаться зеленый свет, чтобы перейти. В Амазонке я иду, куда я хочу, когда я хочу, и мне никто не говорит, как следует и как неправильно.

— О, но правило, про которое ты говоришь, про зеленый свет, создано для нашей же безопасности, — подмечает Кара.

— Полностью согласен. Я понимаю, это очень хорошо, но это результат того, что так много людей и так много техники. Ваша жизнь тут основывается на каких-либо знаниях, ученых степенях, поэтому у вас сплошные правила.

— Ты привыкнешь к этому, — снисходительно бросает мне Кара.

Я кладу в рот еще кусочек, и тут я слышу, что говорит Мойра:

— Я думаю, что Зак пытался сказать, что в Амазонке он вырос в абсолютной свободе. Он не сдерживался ни правилами, ни ограничениями, он жил так, как ему хотелось, он был независим в своих решениях и желаниях. Иногда, чем проще, тем лучше.

Я внимательно смотрю на Мойру и удивляюсь, насколько она понимает меня. Сначала, я думал, что она пытается изменить меня, требует от меня то, что я не могу ни сделать, ни дать ей, но вместо этого, она уважает культурные отличия, которые мне близки.

Она принимает их.

Я вернул ей благодарную улыбку и продолжил свой ужин.

Остаток ужина я просто наслаждаюсь разговорами Кары и Клинта. Рэнделл сел позади, чтобы не беспокоить и не надоедать мне, а я слушал пустую болтовню Кары о последнем походе по магазинам, и рассуждения Клинта о его новой спортивной машине. У меня создалось впечатление, что эти двое не делают ничего, кроме как тратят деньги, которые они не заработали.