Сойер Беннетт - Дикарь (ЛП)

Слова Рэнделла ударяют по мне с такой силой, что мне становится стыдно за свои мысли. Он не тот, каким я себе его представлял, и он не просто из забавы вытащил меня из джунглей, чтобы показать всем, что он благодетель. Он сделал это, потому что хранил преданность и верность слова моему отцу — заботиться обо мне!

После завтрака Рэнделл подводит меня к серебристой машине, марка которой была Астон Мартин, но это мне ни о чем не говорило. Мы выезжаем из его особняка и держим путь в родительский дом, который на данный момент стал моим.

Лето в Джорджии очень жаркое, воздух достаточно влажный, что заставило меня вспомнить тропические леса. Пока мы добираемся до дома, я размышляю над тем, насколько Рэнделл состоятельный человек.

— Откуда у Вас такое состояние? — спрашиваю я довольно язвительно.

Рэнделл заливается громким смехом, затем терпеливо начинает рассказывать.

— Мой прадед создал первый супермаркет в далеких двадцатых годах, который назвал Кеннон. Сейчас это уже наше фамильное наследие. Как я тебе и сказал, все началось с маленькой торговой лавки в Атланте, а теперь наши огромные супермаркеты находятся по всей Америке.

— Ммм, Рэнделл, простите мне мой вопрос, а что такое супермаркет?

— Зак, это такое место, где ты можешь купить все: одежду, продукты, обувь, разнообразные товары для дома. Мы с тобой съездим в один из них, пока ты еще здесь.

— И получается, Вы всем этим владеете?

— Нет, Зак, мы делим права владения с моим братом, Стэнли. Но, да, у меня решающее право голоса по всем вопросам, я главный генеральный директор компании, что означает, что я управляю ею, и все заботы ложатся на мои плечи. Стэнли, к великому сожалению, больше предпочитает тратить, чем пополнять семейный бюджет. Его владение компанией номинально.

— А Клинт и Кара, получается, работают на Вас, то есть работают на благо семьи?

Рэнделл тяжело вздыхает и говорит:

— Вряд ли, Зак. Они пошли по стопам своего отца, они в основном тратят деньги из их трастового фонда, они не работают.

В течение некоторого времени я остаюсь молчаливым, пытаясь понять все, что сейчас услышал. Мое первое впечатление о Клинте и Каре оказалось верным. Они показались мне легкомысленными, желающими только обсуждать вечеринки и их дорогие игрушки. Ни один из них не сможет выжить в тропическом лесу и пяти минут. Выживание в экстремальных ситуациях может многое сказать о человеке, например, насколько он самостоятельный и здравомыслящий, ответственный. Это все было в моей Мойре. Моей?! Интересно, когда она стала моей?

Мойра другая, она не похожа на них. Она очень ответственная, несмотря на ее невнимательность, когда она пробиралась сквозь тропики джунглей. Я вообще думаю, что если бы она была оставлена волею судьбы, выживать в таких суровых условиях, она бы смогла справиться с опасностью. Эти мысли заставили меня гордиться Мойрой. Гордиться еще больше.

Вскоре Рэнделл поворачивает в живописное место, которое похоже на то, где живет Мойра. Деревья, конечно, может и другие, цветочные клумбы, но в целом такие же маленькие аккуратные домики, которые даже расположены в таком же порядке. После того как мы проезжаем пару улиц он, наконец, останавливается около маленького желтого дома с темными ставнями и темной дверью. Веранда красивая, просторная, выкрашенная в светлый тон. Также тут стоят два кресла-качалки.

Мгновенно яркая вспышка воспоминания ударяет мой разум, и я вспоминаю, что это именно тот дом, где я жил до того момента, пока мне не исполнилось семь лет, и я не покинул Америку. Эмоции затопили мое сознание, кружась отдельными воспоминаниями. Я вспомнил, как играл в саду с маленькими пластмассовыми солдатиками. Я вспомнил, что на заднем дворе есть красивое раскидистое персиковое дерево, по которому мне нравилось лазить, я вспомнил, как мама серьезно мне говорила, чтобы я не ел персики, пока они не поспеют, потому что может разболеться живот. Непрошеные слезы собрались в уголках глаз. Столько всего… Столько всего я был лишен, ради прихоти моих родителей.

Я тяжело сглатываю образовавшийся в горле ком, когда Рэнделл останавливает машину, глушит автомобиль и открывает дверь. Я быстро открываю дверь со своей стороны и иду вперед, я не хочу, чтобы он видел мои слезы, мою грусть, я смотрю на красивые цветочные дорожки, которые начинаются у самого тротуара и заканчиваются около крыльца.

Рэнделл спешно догоняет меня и протягивает руку. Я не сразу понимаю, что он протягивает мне ключ от дома. Я смотрю на ключ, а потом вновь на Рэнделла.

— Ну что, пойдем, посмотрим? — спрашивает он меня.

Я киваю и поднимаюсь на крыльцо, с тяжелым сердцем. Ключ плавно скользит в замке, пока я легко его поворачиваю. Когда захожу в дом, я сразу же все узнаю, воспоминания вихрем проносятся у меня в голове. В гостиной по-прежнему стоят те же диван и кресло с того времени, когда я там жил. Сейчас это все смотрится страшным и старым, покрытым коричнево-оранжевым материалом, на котором выбиты маленькие рисунки птиц. Половицы скрипят, когда я иду дальше, я практически вижу картины из прошлого, как мой отец сидит тихо на диване и читает отрывки из Библии, а я играю рядом.

Я поворачиваю голову и вижу кухню. Она все еще выкрашена в тот же нежно-желтый цвет, на окне висит кружевная занавеска, которая расположенна над раковиной. Я вижу, как моя мама склонилась над духовкой, по кухне витает аромат шоколадного печенья, она аккуратно достает его.

Я вижу себя маленьким мальчиком, который бежит к ней по коридору с радостным криком:

— Мама, смотри, что я нарисовал!

Я доверчиво протягиваю ей рисунок, нарисованный фломастерами, на рисунке изображены мальчик и собака, которая сидит у его ног. Затем я смотрю на маму и спрашиваю:

— Мама, а можно мне собаку? Я так о ней мечтаю, пожалуйста!

Мама смеется, когда смотрит на рисунок.

— Зак, это очень красивый рисунок. Но, малыш, ты же знаешь, мы не можем завести собаку! В следующем месяце мы уезжаем в Бразилию, и за ней некому будет ухаживать!

— Дядя Рэнделл сможет присмотреть за ней и за домом. Я уверен, он согласится, он очень любит меня.

Мама немного взъерошила мои волосы и наклонилась, чтобы поцеловать меня.

— Я уверена, это так и есть, малыш. Но если мы заведем собаку, ты должен быть единственным, кто ухаживает за ней, потому что это именно твоя ответственность. Давай сделаем так, когда мы вернемся, то обязательно купим тебе щенка?

Разочарование переполняет меня, я хочу кричать. Я не хочу ехать по делам миссии вместе с моими родителями. Да, я люблю Господа, и его учение, я люблю все, что он делает для нас, как учили меня родители, но я не хочу покидать мой дом, моих друзей… дядю Рэнделла, он меня так любит. Я люблю быть здесь.