Шахразада - Ревнивая лампа Аладдина

– Кто ты, мой нежданный помощник?

Несколько мгновений мир молчал. Хусни уже решила, что никакой помощи и не было, а просто пришло второе дыхание… И тут раздался ответ:

– Ты не узнала меня, малышка Хусни?

– Кто ты? – и тут джинния узнала говорившего, его мягкий вкрадчивый голос. Вспомнились ей и необыкновенные глаза этого человека. Глаза, которые всегда смотрели на нее с нежностью и заботой.

– Алим… Алим-забияка…

– Умница. Но только теперь я неспящий Алим. Наш друг, да возьмет его жизнь себе без остатка Иблис Проклятый, изменил и мою судьбу.

– О Аллах! Алим…

– Не призывай Аллаха, глупышка. Не он сейчас помогает таким, как ты и я.

– Наверное, ты прав. Но что сделал этот страшный человек с тобой?

– Поговорим об этом чуть позже, девочка. Я увидел, что ты делаешь с этим городом… и немножко помог тебе.

– И твоя помощь оказалась очень нужной… Как, впрочем, и всегда. Ты первым приходил мне на помощь, ты защищал меня от гнева отца, подсказывал мне слова заклинаний, если я их забывала…

– Ты забыла кое-что еще… Например, что я был шафером на твоей свадьбе с тем человеком, который отдал тебя в лапы Иблиса Проклятого. И я был тем, кто не смог защитить тебя в те долгие мгновения, когда моя помощь была нужнее всего.

– Не казнись, друг мой. Сейчас ты помог мне… Ты не забыл малышку Хусни! Я вряд ли могла рассчитывать на большее.

– Так значит, ты не держишь на меня зла?

– О Аллах, конечно не держу! Я рада тому, что ты сейчас рядом… Даже если ты очень далеко…

– Я сейчас действительно рядом. Теперь я – живая игрушка нашего черного друга, Инсара. Я его главный советчик, его разум, его предчувствия и его главный враг. Ибо он, словно женщина, всегда выслушивает меня и… поступает наоборот.

– Да, это на него похоже…

– Скажи мне, Хусни, ты по-прежнему любишь его?

Хусни рассмеялась.

– Алим, ну как я могу любить того, кто попытался отдать мою душу врагу всего человеческого? Как я могу любить предателя? Скорее, – задумчиво добавила Хусни, – я ему благодарна…

– Благодарна?

– Конечно. Разве я не обрела новых умений? Разве не могу теперь подобно ветру или мысли перемещаться по миру? Разве не дано мне совершать чудеса? Разве не могу я творить добро? И разве не могу я сейчас говорить с тобой, даже если нас разделяют моря и пустыни?

– Я понимаю тебя.

– Но не только за это я благодарна Инсару. Он дал мне оружие и указал на того, кто из ныне живущих мой самый большой враг. Это он и есть, маг по прозвищу Черный Магрибинец, колдун из отцовского предсказания.

Джинния словно наяву увидела, как растянулись в презрительной усмешке губы Алима.

– Ну что ж, малышка, тогда ты поймешь меня как никто другой. Да, я тоже должен быть благодарен Инсару за невероятные магические умения, какими никогда не обладал бы, останься я человеком. Да, именно он дал и мне оружие и указал, кто из ныне живущих мой самый большой враг.

– Значит, о мудрый Алим, теперь мы не только друзья, но и союзники.

– Какими были всегда, красавица. Но скажи, зачем тебе понадобилось погружать в сон весь великий Багдад?

Джинния вздохнула и, ничего не скрывая, рассказала неспящему Алиму о том, как Аладдин стал хозяином лампы, и о том, как увидел он на базаре царевну и влюбился в нее. Открыла ему и то, что сама она, Хусни-джинния, влюбилась в юного хозяина лампы.

– Да, Аладдин совсем юн, да, он неопытен. Но он также пылок и честен. Его чувства высоки и благородны. И даже самые темные его намерения не предполагают смерти соперника. Инсар и его сделал пешкой в своей игре, но мальчишка не пытается ему отомстить…

– Но, девочка моя, этого же мало для любви.

– Быть может, и я так думала бы… Не познай я того страшного чувства, что зовет любовью Инсар-маг. Да, я знаю, что Аладдину предстоит еще многое узнать… Быть может, вместе учиться окажется так сладко…

– Хитрая девчонка… Но пусть будет по-твоему. Я помогу тебе. Ведь твоих сил может не хватить в битве против, возможно, самого сильного мага…

– А чего же ты захочешь за эту помощь?

– Джинния, ты задала вопрос, недостойный нашего учителя и твоего мудрого отца. Я ничего не хочу за свою помощь… Я просто хочу помочь….

– И наказать Инсара…

– Да, и наказать Инсара. Далее я ничего не вижу ни для него, ни для меня. Но это уже неважно. Зло, пусть и ненадолго, но будет покарано…

– Прости меня, Алим, я сказала, не подумав. Но мне хочется кое-что сделать для тебя. Быть может, и я могу чем-то тебе помочь?

– Может быть… Скажи, хитрая джинния, а есть ли у матушки Аладдина белая коза?

– Есть… – ответила джинния, явно озадаченная этим вопросом.

– Отлично! Я еще не знаю как, но этому бесхитростному существу предстоит сыграть немалую роль в судьбе Магрибинца. А значит, мне надо как-то оказаться вблизи дома твоего мальчишки…

– Но где ты, Алим? Я могу перенести тебя в дом Аладдина, даже если сейчас ты в далеких полуночных снегах!

– Ну, все не так безнадежно. Я сейчас в Багдаде, на постоялом дворе мавра Искендера… В комнате, окна которой смотрят на полдень. Тебе действительно придется перенести меня. Ибо сам я могу передвигаться лишь с разрешения магрибинца.

– Ну что же, жди меня, добрый друг. Пусть мои силы и невелики, но от сомнительной чести быть советчиком Инсара-мага я постараюсь тебя избавить.

– Тогда не медли, малышка Хусни. И не испугайся того зрелища, что предстанет перед твоим взором.

– О нет, друг мой Алим… С некоторых пор я не боюсь ничего. Жди меня, я сейчас…

Легкий ветерок, которому неоткуда было взяться в окутанном тяжелой сонной одурью городе, ворвался в окно постоялого двора мавра Искендера, разбросал по полу вещи Магрибинца, качнул мундштук драгоценного кальяна, украшенного самоцветами, и умчался прочь, унося в облачном шлейфе тяжелое обсидиановое блюдо, накрытое богато вышитым шелковым платком. А еще через миг это блюдо воцарилось на подоконнике в комнатке Аладдина.

– Отправляйся, малышка Хусни, во дворец. Теперь я оценил силу твоего проклятия. Но она, увы, имеет ограничения. Двойник царевны очень скоро исчезнет, если, конечно, ты не успеешь увести его из дворца.

– Но как же мы пройдем через город?

– Очень просто – разве не могут идти по улице две девушки, закутанные в покрывала? Ведь никто не знает, как именно выглядит царевна Будур, – наоборот, весь город знает, что она скромница и затворница. И потому увести из дворца даже сотню девушек, похожих на наследницу халифа, не составит ни малейшего труда.

Хусни кивнула и легким облачком устремилась в окно.

«Помни еще одно! – уловила она мысленное напутствие Алима. – До заката ты должна успеть покинуть дворец. Ибо твоя магия вскоре развеется, и даже я не смогу ничего сделать. Противостоять черным заклятиям Магрибинца можно, но недолго… Торопись!»