Джоди Эллен Малпас - Одна обещанная ночь (ЛП)

- Тогда дай мне уйти, - говорю тихо, встречаясь с глубиной его глаз. Затянувшаяся тишина, оседая и растекаясь между нами, является свидетельством того, что на самом деле он не хочет, но я решаю за него и вырываю руку из его хватки. – Доброй ночи, Миллер. – Отхожу на пару шагов, прежде чем развернуться и уйти оттуда. Это, возможно, одно из самых благоразумных решений, которое я когда-либо принимала, даже если большая часть противящегося сознания хочет, чтобы я следовала этому. Что бы там ни было.

Глава 3

Затянувшееся непривычное чувство после пятничного вечера было прервано Нан в субботу утром, когда она сказала три моих любимых слова: «Давай осмотрим достопримечательности».

Мы побродили по городу, посидели, выпили хороший кофе, снова побродили, перекусили, выпили еще хорошего кофе и снова побродили, в конце концов, ввалившись в дверь поздно вечером в субботу с рыбой и луковым супом из местного магазинчика. В воскресенье я помогаю Нан сшить лоскутное одеяло, которое она делает для солдата из Афганистана. Она без понятия, кто он, но у всех в местной старушечьей компании есть друзья по переписке, и Нан подумала, что будет мило, если она сделает что-нибудь, что будет его согревать… в пустыне.

- У тебя что, солнце спрятано в носках, Ливи? – спрашивает Нан в понедельник, когда я захожу на кухню, готовая к утренней работе.

Я смотрю вниз на свои новые ярко-желтые конверсы и улыбаюсь:

- Тебе они не нравятся?

- Прелестные! – смеется она, ставя на стол мою миску с хлопьями. – Как твое колено?

Садясь за стол, подгибаю ногу и беру свою ложку:

- Превосходно. Чем сегодня займешься, Нан?

- Мы с Джорджем пойдем на рынок покупать лимоны для твоего пирога, - она берет со стола пакетик чая и кидает в мою кружку вместе с двумя кусочками сахара.

- Нан, я не пью с сахаром! – пытаюсь схватить со стола кружку, но бабулины старые руки работают слишком ловко.

- Тебе нужно поправиться, - настаивает она, наливая чай, и толкает ко мне кружку. – Не спорь со мной, Ливи. А то перекину тебя через колено.

Я улыбаюсь ее угрозе. Она обещает это двадцать четыре года и никогда не выполняет.

- Ты можешь купить лимоны в местном магазинчике, - говорю, как ни в чем не бывало, и кладу в рот ложку, чтобы не ляпнуть чего-то еще. Я могу столько всего наговорить.

- Ты права, - ее старые синие глаза мельком смотрят на меня, прежде чем она начинает пить свой чай. – Но я хочу поехать на рынок, а Джордж сказал, что отвезет меня. Тема закрыта.

Отчаянно пытаюсь сдержать улыбку, но я знаю, когда нужно заткнуться. Старик Джорж так любит Нан, но она, в самом деле, жестковата с ним. Не знаю уж, почему он крутится вокруг, если она с ним ведет себя как босс. Она играет в бессердечность и незаинтересованность, но я знаю, что любовь Джорджа взаимна. Дедули нет семь лет, и Джордж никогда не сможет заменить его, но такие дружеские отношения полезны для Нан. Потеряв дочь, она впала в глубокую депрессию, а дедушка заботился о Нан, годами страдая в тишине, молча переживая свою потерю и справляясь с горем, пока тело не сдалось. Потом осталась только я – подросток, оставленный все оберегать, с чем я поначалу не очень хорошо справлялась.

Она начинает подкладывать в мою миску еще хлопьев.

- Пойду в клуб, тот, что работает по понедельникам, в шесть, так что меня не будет дома, когда ты вернешься с работы. Сможешь разогреть ужин?

- Конечно, - накрываю рукой миску, чтобы остановить поток хлопьев. – Джордж тоже пойдет?

- Ливи, - сердито предупреждает она.

- Прости, – улыбаюсь, подвергнутая пытке ее сердитых глаз, когда она качает головой, седые пряди выбиваются из-за ушей.

- Очень грустно, раз я выбираюсь в свет чаще, чем моя внучка.

Ее слова убивают мою улыбку. Я на это не подписывалась.

- Мне нужно на работу.

Я встаю и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку, не обращая внимания на вздох.

Выхожу из автобуса и, спеша на работу, петляю между огромным количеством людей на тротуарах: час-пик. Настроение соответствует цвету кроссовок – яркое и солнечное, такое же, как погода.

Пройдя по переулкам Мейфеира, захожу в бистро, уже набитое битком, так же, как это было в прошлый понедельник, когда я начала работать на Дэла. Нет времени, чтобы поболтать с Сильвией или еще раз извиниться перед Дэлом за свое фиаско в пятницу. В меня брошен передник, и я принимаюсь за дело, тут же приступая к уборке пустых кофейных чашек с четырех освободившихся столиков, прежде чем свободные места займут новые посетители. Я улыбаюсь, быстро разнося заказы и еще быстрее убирая со столиков. У меня, действительно, талант к этому «обслуживание с улыбкой» делу.

С приближением пяти часов мои конверсы уже больше не блестят так, как раньше. Ноги болят, мышцы болят и болит голова. Но я все так же улыбаюсь, когда Сильвия, проходя мимо, шлепает меня по заднице.

- Ты здесь только неделю, а я уже не знаю, что бы без тебя делала.

Моя улыбка становится шире, когда я смотрю, как она, толкнув распашные двери, заходит на кухню. Но как только я оборачиваюсь и снова встречаюсь лицом к лицу с ним, улыбка гаснет. Я не являюсь ярой поклонницей теории судьбы в жизни или теории того, что на все есть свои причины. Верю в то, что ты сам хозяин своей судьбы – только твои собственные решения и поступки влияют на ход жизни. Но, к сожалению, чужие решения и поступки тоже влияют на этот ход, и иногда ты бессильна предотвратить это. Может, поэтому я отгородилась от мира – прячусь и отвергаю любого человека, любую возможность или вероятность, которые могут отнять у меня контроль. И я абсолютно счастлива, признавая это. Ничтожные эгоистичные поступки кого-то еще уже слишком сильно затронули мою жизнь. Что меня действительно не радует, так это внезапная неспособность продолжать свою благоразумную стратегию, тогда как, возможно, это самое важное, что следует сделать.

И причина этого бессилия стоит прямо передо мной.

Знакомое чувство участившегося сердцебиения должно рассказать мне все, что нужно знать, и оно говорит. Меня тянет к нему – действительно, тянет. Только что он здесь делает? Он возненавидел мой кофе, а я, сделав за целый день бесконечное множество идеального кофе, полагаю, что теперь это может измениться.

Он опять просто пялится на меня. Меня это должно бесить, но я не в том положении, чтобы спрашивать его, какого дьявола он смотрит, потому что сама на него пялюсь. Демонстрирует свое обычное невозмутимое выражение лица. Он вообще умеет улыбаться? Плохие зубы? По его внешнему виду кажется, что у него идеальные зубы. Все, что я вижу, идеально, и знаю: все, чего не вижу, тоже. Он снова одет в костюм-тройку, на этот раз темно-синий, что делает его глаза еще ярче. Выглядит так же идеально и дорого, как всегда.