Саманта Янг - По дороге к нашей любви (ЛП)

Элли перевела взгляд на потолок и фыркнула.

- В последнее время Ханна тихая, подозреваю это из-за мальчика. Она такая красавица, очень веселая, и до сих пор не ходила на свидание? - Элс недоверчиво посмотрела на меня. - По-моему это вранье. Думаю Ханна скрывает от нас роман.

- Должно быть, ты умираешь от желания убедиться в этом.

- Ммм... Да-а-а, это убивает меня.

- Ужин! - крикнула Элоди из кухни, отчего мы все подскочили, будто не ели уже несколько дней.

Мы вломились в столовую, наполненную аппетитными ароматами. Всего лишь три месяца назад, Элоди с Кларком купили стол побольше, потому что с появлением в их жизни Джосс, количество приглашенных на воскресный ужин увеличилось.

- На работе все хорошо? - спросил меня папа, как только мы сели рядом.

- Ухумн, - рассеяно промычала я, подвигая к себе миску с картофельным пюре, будто оно было сделано из золота.

Папа фыркнул:

- У тебя слюна потекла из уголков губ.

- Нет, не потекла.

Радостно положив себе порцию пюре, я передала миску папе и сразу же потянулась за мясной подливкой.

- А почему у тебя такие выпученные голодные глаза? Ты что, перестала есть?

- Сижу на дурацкой диете, - призналась я.

Я почувствовала как папа сразу напрягся.

- На черта?

- Чтобы помучить себя. Я - настоящий мазохист.

- Лив, ты знаешь, как мне не нравятся подобные причуды. Ты в прекрасной форме.

О, нет. Своим признанием я только что пробудила знаменитую отцовскую нотацию о правильном питании. Когда я училась в колледже, папа постоянно приезжал в общежитие с огромными пакетами, набитыми едой, которую уже некуда было класть.

- Пап, у меня дома полный холодильник. Даже не думай об этом.

- Хмм, посмотрим.

Я попробовала сливочное пюре и, закрыв глаза от сладостного облегчения, отозвалась:

- Так хорошо, что мне уже все - все равно.

Только произнесла я это с набитым ртом, так что получилось скорее что-то вроде «Му муу, у ммг ммм ммм»

- Мик, а Ди пойдет с тобой на свадьбу? - спросила Элоди с противоположной стороны стола. - Когда в прошлый раз мы говорили об этом, ты сказал, что она не знает точно.

Я посмотрела на папу, тоже желая узнать ответ на этот вопрос. Должна признать, что несмотря на то, что я уже взрослая двадцатишестилетняя женщина, мне до сих пор было странно видеть своего папу с кем-то кроме мамы.

Около четырех месяцев назад папа начал встречаться с Ди, симпатичной художницей, за тридцать. Папа снова открыл в Эдинбурге компанию, назвал ее «Отделочные работы М. Холлоуэя» и нанял Джо. Он уже заработал хорошую репутацию, так что недавно нанял еще двоих сотрудников. Когда папа работал только в команде с Джо, они занимались косметическим ремонтом нового дома молодой богатой пары в районе Монингсайд. Там они познакомились с Ди, подругой той самой пары, которая должна была нарисовать настенную роспись из сказки в детской комнате. Папа и Ди сразу понравились друг другу. Она была первой женщиной, с которой папа начал серьезно встречаться после смерти мамы.

Я прекрасно понимала, что должна быть благодарна Ди. С ее появлением, у папы уже не хватало времени на постоянное беспокойство обо мне как раньше. А переживал он очень часто. Когда мы решили переехать в Эдинбург, я настояла на собственной квартире.

На протяжении долгого времени мы были постоянно вместе и мне действительно было необходимо собственное пространство. Я безумно любила папу, но иногда из-за его постоянной заботы я начинала думать, что со мной что-то не так.

Ди для меня стала и неким облегчением и в то же время сбивала с толку. Я решила, что мне стоит узнать ее лучше, потому что все, что я тогда знала о ней - это то, что она была абсолютно не похожа на маму. Моя мама была темноволосой красавицей, с острыми скулами, намекающими о ее индейском происхождении. Единственное, что я унаследовала от нее - это экстравагантные черты лица и темные волосы. Почему-то нещадный Господь не даровал мне всю ее красоту. Именно она привлекла внимание моего отца, потом пошла в ход ее сдержанность, иногда переплетающаяся с чувством юмора, что, кстати, я все же унаследовала, ну и спокойствие, которое мама прямо-таки излучала. Мама могла успокоить кого угодно одним лишь своим присутствием. Она была невероятно спокойным и мягким человеком, и это передавалось всем, кто находился рядом с ней. Это был природный дар.

Несмотря на ее недостатки, такие, как необдуманные поступки в молодости, мама всегда была очень доброй, сострадательной и терпеливой, благодаря чему стала замечательной медсестрой. Даже болезнь свою она воспринимала как божью милость, и, каждый раз, когда я вспоминала об этом, в горле образовывался комок. Мама была довольно замкнутой, не слишком уверенной в себе, но при этом без комплексов и стеснительности. Просто спокойной. Невозмутимой от природы. Такому невозможно научить ребенка. Я это точно знаю, потому что знала, как мама не пыталась научить меня этому качеству - ничего не получилось.

Я ни разу не предпринимала никаких попыток, чтобы хоть как-то подавить свою внутреннюю странность, даже ради того, чтобы научиться быть такой же спокойной, как мама. Нет уж, спасибо. Я и моя странность прекрасно уживались. Мы с ней стали неразлучны с тех пор как мне исполнилось восемь лет, и мама успокоила меня, сказав, что в моем выборе не было ничего плохого.

«- Мам, а Арни Вельш продолжает говорить, что я чуднАя. Он говорит это так, будто это что-то плохое. Разве быть чуднОй это плохо?

- Конечно же нет, Лимонадка. И не обращай внимания на эти ярлыки. Они не имеют значения.

- Что такое ярлыки?

- Это так называемая бумажка с описанием тебя как личности, которую навешивают на тебя люди, считая, что ты именно такая.

- Думаю, я могла бы быть чуднОй.

Мама рассмеялась:

- Тогда ты чудик. Просто будь тем, что приносит тебе счастье, Лимонадка, и я буду тоже счастлива».

Боже, как мне ее не хватает.

- Ди должна была поехать в гости к родственникам на юг, но отменила свою поездку, так что сможет прийти на свадьбу.

Ответ папы на вопрос Элоди вернул меня в настоящее.

- О, это очень хорошо, - улыбнулась Элоди. - Мне обязательно надо пригласить ее в гости. Думаю у меня для нее есть еще одна работа. Моя коллега хочет разрисовать стену в своем зимнем саду. Хочет переделать его в игровую комнату для внуков.

- Я ей передам.

- Лив, ты приведешь кого-нибудь с собой? - небрежно спросил Кларк, ради поддержания разговора за столом.

Не знаю по какой причине, но его вопрос кольнул меня. Из-за своего затянувшегося статуса одиночки я всегда чувствовала себя неловко. Тем не менее, это не вина Кларка. Натянув на лицо широкую улыбку, я отрицательно покачала головой: