Владислав Картавцев - Секс дыбом

И всё поплыло у панка перед глазами. Миг, и он обнаруживает себя в чистилище. Оказывается, девчушка эта с челюстью вовсе и не девчушка, а посланница Сотоны. И видит панк: перед ним на троне – сам Сотона, с рогами, трезубцем, а рядом в котлах кипят грешные души и поют Хава Нагилу.

– Ага, а вот и ты! – Сотона встает с трона и прицеливается в панка трезубцем. – Давно я к тебе присматриваюсь, да всё не мог дождаться, пока ты наденешь красный пионерский галстук!

– Галстук? А причем здесь галстук? – панк ошарашено трогает пальцем кумачовую ткань и чувствует: узел начинает потихоньку затягиваться. Медленно так, неспешно, но неотвратимо.

– А вот причем! – гулкий смех Сотоны разносится под сводами чистилища, вторя ему, грешные души макаются с головой в смолу, звуки Хава Нагилы становятся нестерпимо противными, и панк понимает: тут ему конец и пришёл!

И спустя минуту он уже висит на красном галстуке, и язык у него вывалился, а глаза лопнули и вытекают из глазниц. А рядом весело подпрыгивает Сотона и декламирует:

Рассказчицей, кстати, Галоша оказалась превосходной! Даже я заслушался. И страшилки в её исполнении были свежими и с таким характерным неизбитым душком (не то что шутки от Петросяна и компании).

Услышав байку о красном галстуке, Женя пробился на ха-ха. Понравилась она ему донельзя. Он смеялся так, что воздух в палатке загустел, и стены палатки заходили ходуном. А Галоша ему вторила: ей, как рассказчице, было очень приятно, что сказочки удались! А потом они – Женя и Галоша – слиплись опять. В смысле, соединились, сплелись, закувыркались.

Калейдоскоп сексуальных поз в их исполнении навевал аналогии со съемками научно-популярной передачи для студентов первых курсов факультетов технической направленности – чтобы неопытные пока еще в отношениях между полами девушки и юноши знали, что делать при случае. А то часто бывает – выпадет оказия, а он (юноша) раз, и попал впросак, сел в галошу (в данном случае не на Галошу), а она (не Галоша – другая) ничем не смогла ему помочь в связи с отсутствием профильных знаний.

Палатка ходила ходуном, спальные мешки разлетались под напором разгоряченных тел, я перебегал из угла в угол, чтобы не быть случайно раздавленным, попадавшиеся под ноги Жени и Галоши пустые бутылки из-под пива громко звенели – сумбур и какофония были те еще! Зато когда всё закончилось, и наступила тишина, умиротворение и благость в палатке установились такие, что, уверен, даже сам архангел Гавриил посетил бы нас (взглянуть краешком глаза на чудо), если бы не был сильно занят на небесах.

Женя с Галошей расстались лучшими друзьями. Она укатила к себе в Тверь, а мы – к себе в Переделкино. «Нашествие» закончилось, новых эмоций и свежих воспоминаний образовалась куча, хозяин излучал довольство – и я вместе с ним. Тогда же я впервые вдоволь набегался в Женином мотоциклетном шлеме – мне немного большеват, но зато смотрюсь я в нем реально круто! И даже круче, чем лёжа на ранце с собранным шелковым парашютом.

Знаете ли вы, что слово «парашют» пришло в русский язык от французов (как и многие другие слова)? Если знаете, то молодцы, если нет – то теперь знайте!

Техническое определение: парашют – устройство для торможения объекта за счет сопротивления атмосферы.

Принято считать, что впервые идея создания парашюта пришла в голову итальянцу Леонардо Да Винчи – хотя это, конечно, не так. Трудно поверить, что люди не мечтали о скоростных спусках вниз со скал еще за многие тысячелетия до рождества Христова! Конечно, мечтали, просто Да Винчи первым из европейцев сделал дошедшую до наших дней запись в дневнике о примерной конструкции парашюта:

«Если у человека имеется палатка из накрахмаленного полотна, каждая сторона которой имеет двенадцать локтей в ширину и столько же в высоту, он может броситься с любой высоты, не подвергая себя при этом никакой опасности». В дневнике был и набросок, изображающий подвязанного к «палатке» человека, падающего с башни («палатка» за четыре угла схвачена веревками и имеет выпуклость вверх).

Спустя два столетия после смерти Леонардо некий француз по имени Лавен доказал, что идея парашюта не является утопической – её можно применять на практике. Будучи заключенным в крепость, он решил бежать. Сшив из простыней шатер, он прикрепил к нему пластины из китового уса и веревки. Держась за сведенные вместе веревки, он прыгнул со стены крепости в протекавшую внизу реку и благополучно приводнился.

А еще через пятьдесят лет приговоренному к смертной казни Жану Думье предложили испытать «Летающий плащ профессора Фонтанжа». В случае удачи ему было обещано помилование. Он выполнил прыжок с крыши тюремной башни и остался жив. И странно, но его действительно помиловали.

Практическое применение парашютов началось при освоении полетов на воздушных шарах. Посудите сами – каково это, лезть в открытую гондолу, не имея возможности в случае чего мягко приземлиться? От одной мысли валюсь на пол и начинаю мелко вибрировать от ужаса! И, понятное дело, первопроходцы воздухоплавания были немногим смелее меня.

В 1783 году француз (опять француз!) Луи Себастьян Ленорман взялся за расчеты конструкции «зонтика, предназначенного для безопасного спуска на землю». Для начала он сам выпрыгнул из окна первого этажа вниз, имея в руках два зонтика с диаметром купола три метра. Приземление было признано относительно удачным, и Ленорман перешел к опытам с животными.

Согласно его вычислениям, зонтик с куполом в четыре целых две десятых метра диаметром был достаточен для безопасного спуска вниз человека – если человек вместе с зонтиком весил не более девяноста килограммов. Ленорман назвал своё произведение «parachute» (от греческого para – «против» и французского chute – «падать»).

Недостатком парашютов тех времен было постоянное раскачивание купола при снижении. Эту проблему удалось решить в итоге англичанам (хотя долгое время исследователи топтались на месте, и среди них были отмечены даже смертельные случаи).

Так, некий Кокинг в 1836 г. изготовил дополнительное устройство к парашюту – в виде конуса, повернутого острием вниз и распираемого легким каркасом. Конинг полагал, что при такой конструкции тяжесть, подвешенная к острию, заставит конус «работать», в полостях конуса образуется разреженное пространство, которое приведет к значительной разности давлений на нижнюю и верхнюю поверхность парашюта – и падение замедлится. Изобретатель был настолько уверен в правильности предложенной конструкции, что прыгнул сам и разбился о землю – вследствие слишком быстрого падения.