Роузи Кукла - Не сотворяйте ангелов из женщин

Второй уже полетел к земле значительно скорее, он приноровился.

Потом еще несколько пассажиров он хватал за что–то, тянул кого за одежды, кого за руки. Нескольких он просто отволок по полу за ногу. Причем одного из них, как он почувствовал, что это была женщина, вытянул за ногу. При этом, хоть и с закрытыми глазами, но он понял это по мягкой коже, мышцам женской ноги, да еще его руки наткнулись почему–то на ее грудь. Он хотел перехватить руками, но она сильно, намертво схватила, просто вцепилась в него как руками утопленника, ее руки спутали движения и он, теряя равновесие, повалился за ней следом в проем входной двери. И как оказалось, этим она спасла его. Потому что следом, прямо на них из проема двери начали вылетать наружу горящие заживо и орущие нечеловеческим криком люди!

Он только успел увернуться, откатиться и вскочить на ноги. Мгновенно оценив обстановку он, срывая с себя остатки форменной тужурки принялся хлестать ей, пытаясь сбить огонь с горящих заживо, бешено подскакивающих и дико орущих тел.

А потом его, буквально с ног и до головы накрыло пеной, в которой он с ужасом почувствовал, что ему не хватает воздуха и он рванулся из нее в сторону. Когда он споткнулся и повалился на землю, больно ударяя колени обо что–то железное, то в него с силой ударила струя из брандспойта! Все! Понял он, спасен! Спасся! И тут же, а как же Галка?

Самолет, или то, что от него оставалось с силой вспыхнул, несмотря на все усилия пожарных, и они отступили, попятились, попутно хватая всех, кто вывалился, кто спасся, и кого спасли…Валерку схватил кто–то грубо и потянул за руку, подальше от горящего ада!

Потом его потянули в сторону, мокрого, опустошенного эмоциями и ставшего таким покорным от места, где с нарастающей силой загудело пламя и повалил густой, черный едкий дым, откуда с жаром что–то полетело во все стороны и следом грохнуло.

Грохнуло так, как будто бы эти пылающие остатки пытались расстрелять их всех из орудий, отдавая залпами последние почести. Это баллоны, понял Валерка, а теперь все, это уже конец, потому что от разрыва баллонов тысячи осколков изрешетили все окружающее пространство и в том числе внутри салона…

Приехавшие пожарники суетились до этих самых выстрелов и взрывов, а поначалу они выскочили из машины, придерживая каски помчались к горящему и страшно дымящему аду…За дымом, пламенем, что вырывалось из всех пробоин и разломов, они пытались найти выход из самолета…

Потом вдруг как приведения на них из пламени и дыма начали выскакивать и выбегать обезумевшие люди, в горящих или дымящихся одеждах, с криками или с открытыми от ужаса происходящего ртами…

В следующие мгновенья взвыл пеногенератор и на людей, в дым, туда, откуда они все выскакивали или ползли, повалила толстым колыхающимся потоком пена… Следом ударили сразу же несколько брандспойтов и все потонуло в гуле, скрежете и крике обожженных, сгорающих заживо и ошпаренных паром от этой воды людей…

Пожарные — такие же люди, и от того что происходило у них на глазах, они ужасались и нервно, невероятно крепко сжимали шланги, наконечники брандспойтов в своих руках с одной только мыслью… Спасти, спасти как можно больше!

А все минуты, отпущенные кем–то, истекали с последней надеждой на чудо.… Чудо свершилось, и некоторые спасались! Вернее, их спасала Галка!

Валентина с трудом оттянули и поволокли, потом поставили на ноги, безвольно заставляя переставлять ноги и уходить, удаляться от нестерпимого жара, клубов едкого и удушливого дыма. Он удрученно перебирал ногами, позволял кому–то командовать собой и все дальше и дальше отходил от Гали… От Гали и ее подвига… Потом он внезапно наткнулся на своих.

Они сидели молча, над ними колдовали медики. И эта картина его взорвала!

— Вы! Тут! — Прохрипел он, отталкивая своих провожатых. — А там Галка! Одна и она их, их…. Эх вы? Ну как вы можете…

А потом, повернувшись, съежившись от осознания их трусости и предательства, он громко, напрягая голос крикнул им.

— Б…ди! Все вы трусы и б…..ди! А она там одна! Она… — И отвернувшись, заплакал.

Оттолкнул сопровождающих его спасателей и медиков, затем круто развернувшись, зашагал назад к горящему самолету.

— Куда ты! Туда нельзя! — Кричали ему со всех сторон.

А он как бы не слыша уже никого не шел, а побежал…

Когда грохнуло и все отвернулись, то не заметили, как он, взмахнув руками, рухнул с разбега, не добежав до горячих обломков. Когда обернулись, то его уже не видели.

— Жалко парня! Такой отчаянный и такой смелый! — Проговорил кто–то.

А рядом с ним стоящий медик добавил:

— А ведь он герой! Самый настоящий! Это он их вытаскивал и выкидывал из горящего самолета. Видимо. у парня сдали нервы, это он от нервного шока…Жалко, как жалко его, героя!

А вот что происходило за несколько дней до злополучного вылета….

— Так, ну, что там у нас… Расслабьтесь, моя дорогая, я все сделаю быстро и легко…Неужели неприятно? — Спрашивал он, заглядывая попеременно то в ее глаза, то к ней между ног….

— Вот видите? Все уже хорошо… Не волнуйтесь, я ведь все вам нежно делаю и можно сказать, что с необыкновенной любовью. — При этом что–то больно кольнуло и следом стало отпускать напряжение и эта тянущая и противная боль ее нынешнего положения.

— Вот и все! Ну и как там у ангелов? На кого они там похожие?

— На вас, они тоже в белом и такие же добрые… — Говорю, немного смущаясь своего положения, хотя и не настолько, чтобы потерять над собой контроль и сжаться, напрячь то, потому что чувствую, как сейчас хорошо расслабляется у меня все от его укола…

— На меня? — Удивленно выглядывая из–за моих расставленных в сторону ног. — Не очень–то я похож на ангела, а вот вы… Да, кстати, можно ведь и познакомиться! Меня зовут…

— Да знаю я Вас, как зовут, доктор, знаю, Эдуард Шавронович!

— Ну вот, опять исковеркали достойное имя моего отца. И вы знаете, ему, наверное, сейчас снова не очень–то приятно слышать, и он, глядя на меня оттуда, сейчас осерчает, наверное….

— Ну что вы? Он, глядя на нас сейчас, Вам позавидует доктор, наверное! — Говорю ему, радуюсь своей немного скабрезной шутке.

— А Вы прямо так считаете, что нам, докторам, доставляет удовольствие видеть ЭТО, — говорит, кивая головой мне туда, между ног, — несказанную радость?

— Знаете, доктор, как в том анекдоте…

— А вы, дорогая моя, с юмором, как я посмотрю, и вот вы–то меня заинтересовали…

Ну и что там в анекдоте? Люблю, знаете ли, послушать голос от…. Да нет же, не смейтесь! Я имею в виду, что голос оттуда… — Говорит он, почти весь скрываясь за моими ногами.

— Ну и… Сейчас будет немножечко больно, а Вы, потерпите пожалуйста, голубушка вы моя ангельская душой и телом….