Роузи Кукла - Кадеточка

И пошла уже, как услышала сзади.

— Зря ты, так Наталья, не злись. Я ведь не хотел тебя обидеть!

А потом на танцах он за меня заступился, и мне пришлось под его охраной домой идти. При этом мне приятно было осознавать, что за меня хоть кто–то заступился. Но на этом мои неприятности не заканчивались.

А начались они с того, что на танцах появился местный хулиган, Черный. Обычно его и окружение не пропускали, а тут. Они так и вошли все вместе, и я это сразу почувствовала, потому, что все словно перед ними расступились. А я нет. Так и продолжала, с парнем одним танцевать и так получилось, что будто бы мы им дорогу перегородили с этим парнем.

— Ну, вы, шибздики, посторонись, чего вы людям мешаете. — А я, не особенно–то присматривалась кто это и ему, парню такому корявому тут же.

— Да сами вы шибздики, вот чего!

И не успела даже метра пройти, как он меня за руку одернул. Я повернулась к нему, мальчика своего оттолкнула от себя и говорю.

— Тебе чего? Ты что, пришибленный? Что надо!

И тут же получила оплеуху от него, и не стала оглядываться и сама ему в ответ. Он не ожидал даже. Полез на меня, схватил за руку, я крутнулась и ногой ему раз, по ноге. Он взвыл, туфли–то у меня остроносые были. Они на меня, я к стене, а вперед выскочила девка из их компании и на меня бросилась с матюгами. Я и ей успела по ноге попасть, и она захромала. Тут вижу, что Черный, на меня надвигается и мне бы несдобровать. У меня уже все поджилки начали трястись, а тут он, Котя. Сразу же ситуация изменилась. За Котькой сразу же человек пять курсантов, а потом они быстренько их смяли и вытолкали из зала. Так, что домой я, шла под эскортом, из пяти парней, а рядом, молча, и важно шагал, Котя. Шагал и все на меня поглядывал свысока. Я шла и молчала. Думала, ну и что, я бы и сама с ними справилась. Вот я, какая храбрая! Подумаешь, заступился! Тоже мне, подвиг Геракла? Но все же, уже перед самым подъездом я им всем говорю спасибо, а Котю, притянула за шею и на глазах у парней быстро поцеловала! И домой. Уже стоя перед дверью квартиры в парадном, ищу ключ, и слышу их одобрительные возгласы.

— Ну, Котяра, дождался! Наконец–то она тебя поцеловала, а ты все нет, да нет! Теперь давай не теряйся! Надо действовать смелей! Понял! — А он им.

— Да, понял, понял, только вот она все никак меня не замечает или же не хочет замечать.

Я уже в квартиру заходила, но на секундочку задержалась, уж больно мне хотелось услышать, что они по этому поводу думают.

— Ну, да, ты же у нас мальчик с пальчик, как тебя такого малого заметить!

И уже закрывая дверь, слышу, от кого–то из ребят.

— А я бы на твоем месте не растерялся! Когда еще такие сиськи у девки!

И уже другой кто–то, чуть ли не матом по этому поводу. Что мол, я станок, что надо и что меня в самый раз надо… А Котька ему не позволил закончить и как рявкнул на него.

— Ну, все! Хватит! Еще одно слово, о ней, и вы у меня схватите, я вам надаю звиздюлей! Понятно!

— Понятно, понятно, Котя, мы ведь так, пошутили.

Говорили они, и еще что–то бубнили в оправдание, уходя от меня, а я даже не знала, это так хорошо или плохо они обо мне и потом, этот рык Коти на них? Что все это значит? И что это они про какой–то станок? О чем это? Смутно понимала смысл, и от того у меня вдруг сдали нервы, и мне стало так обидно, и я заплакала. Так со слезами на глазах и домой заявляюсь.

Мама увидела, стала расспрашивать, а там уже и Инга подключилась. Теперь мне пришлось им обеим рассказывать, и они наперебой, все мне Котю нахваливали. Вот он какой, ай да Котя! А Котя он им, да Котя такой! Я уже не могла всего этого слышать и, сославшись на усталость и плохое настроение, молча, все сделала, и улеглась. И пока я лежала, у меня все перед глазами, эти морды противные и эти слова товарищей Коти. И уже засыпая, я решила, что завтра я обязательно с этим Котярой поговорю про этот самый станок, и спрошу его в открытую, что все это значит? Но это я так хотела, а жизнь повернула круче.

Ночью отцу стало плохо и мы уже все на ногах, его забрала скорая, и пока мы очухались, уже утро. Я сонная и ели, ели до школы дошла, но только хотела с задачами справиться, как меня вызвали срочно в учительскую.

Ну, а потом эти страшные три, а потом девять дней! Потом сорок! Все! Не хочу и не буду об этом, прошлого ведь не вернешь.

За эти дни с нами все это время и Вовка и Котя. Их обоих отпустили и они во всем помогли. И я благодарна была за все то, что они делали, молча и сосредоточенно, он, высокий, суровый, но какой–то уже другой, ставший для меня намного ближе и такой, что и мне захотелось ему так и сказать, спасибо тебе, Константин Иванович. Ну и казалось бы, все! Теперь уже можно заканчивать эту историю. Да как бы, не так!

Они меня, все–таки, потом вычислили, этот Черный и его компания. Но об этом я расскажу вам потом, как ни будь в следующий раз. Потому, что когда все, что потом произошло со мной, и я это все осмыслила, то поняла, какая же я была глупая дрянь и вредная, и что я такая паршивая, видно мне поделом потом, по жизни доставалось за все. Но сначала я все изложу вам по порядку про Жорку. Уж вы простите меня за то, что так, как я прочувствовала и сумела вам рассказать о нем. Расскажу все то, что по крупицам собирала, что узнавала и что пропустила через себя. Так вот, слушайте теперь уже мой пересказ о Жорке.

— Привет! — Слышу у себя за спиной. Это ко мне обращается она, сверхсрочница.

А я ее, даже не разглядел. Прошел со своим карабином СКС мимо подземного входа в запасной командный пункт, и как для краткости говорят, ЗКП, тыла флота и дальше иду. Я же на посту и мне не положено. Отошел и повернулся кругом, и опять иду. Странно, но я почему–то на нее смотрю. Почему? Неужели только оттого, что на себя ее внимание обратил? Вот же умора? Я и какая–то там сверхсрочница! А еще про них говорили, что они сверх здрочницы, но я так никогда. И что?

Вот иду и смотрю.

Она привлекательна? Это издалека, и потом она же сидит. Не поймешь ведь. А то, как бывало, пока девушка не встанет, ты даже не поймешь, хороша, ли?

Они ведь так устроены, что у них центр тяжести там, внизу. Другой раз смотришь, и даже не верится, так она хороша, но вот поднялась, выпрямилась и сразу, же нет, лучше бы ты так и сидела.

Так вот, я шагаю к ней навстречу, и она, словно отгадав мои мысли, встала. А она ведь, просто ладная баба! Крепкая, сбитая. Недаром про таких говорят, мол, надави на такую бабу и сок из нее брызнет. Она стоит и смеется, смотрит, как я подхожу.

— Ну, что же вы не отвечаете мне? Старший матросик! Я же по званию старше вас. Вам надо ответить!

Меряю ее спокойным взглядом, но прохожу молча. И опять за спиной слышу.

— Сменишься, приходи. Я тебя здесь ждать буду!