Кира Шедоу - Секретарь

— Я уезжаю, — оторвал я его от бумаг. — Если вдруг будет что–то невероятно важное — звони мне на мобильный. Все остальное оставляю на тебя.

Шон:

— Хорошо, — пообещал я, оторвавшись от бумаг, и внимательно посмотрел на шефа, его серые глаза были чуть прищурены, он смотрел на меня опять так же, как и при нашем собеседовании. — Ваш телефон есть в книжке? — начал рыться в ней, я еще толком не изучил ее, так много номеров — просто жуть.

Ммм… мне нужны очки, сразу потянулся к карманам на груди, но вспомнил, что не взял их с собой, начал просто щурить глаза, читая особо мелкие записи.

Рэндом:

Он потянулся к нагрудному карману, потом прищурился, рассматривая записи Селин.

— У тебя проблемы со зрением? — обернулся я от двери. Ясно, проблемы. Вон как сощурился.

Шон:

— А? — я не сразу понял, что он спросил, увлеченный разглядыванием записей, — Да… у меня есть некоторые проблемы, и я, как назло, сегодня забыл очки дома, — я виновато улыбнулся, но мне вовсе не хотелось нагружать его своими проблемами, поэтому я сделал вид, что нашел его номер, убирая книжку в стол. Я решил, что потом порошу помощи у кого–нибудь, да у той же Селин…

Рэндом:

— Запиши себе номер, — улыбнулся я, разгадав его маленькую хитрость, и продиктовал. — И заведи запасную пару, которая будет тут, на работе. А еще лучше, запиши на ближайшие дни отвезти тебя к окулисту и в ателье. Вряд ли ты сейчас можешь позволить себе костюм и оправу, которые соответствовали бы уровню нашего предприятия.

Шон:

Я покраснел, как рак: к окулисту… в ателье… да что он знает, что я могу позволить себе, что нет… Я пришел сюда работать, а не красоваться нарядами, по моему мнению, я выглядел в костюме Колина очень даже презентабельно и ничем не уступал другим работникам фирмы. На деле же я ответил:

— Спасибо вам за заботу, но я вынужден отказаться; и я вас уверяю, что мои очки очень даже прилично выглядят. А костюм, чем он так нехорош? — не позволю кому–то одевать меня…

Я задумался: не буду же я ходить в одном и том же костюме каждый день, нужно подумать, где достать еще…

Рэндом:

— Прошу вас, не спорьте со мной, — жестко отрезал я. — Это не подарок, не подачка и не мой каприз. Это необходимость. Если ваша гордость так страдает, успокою — эти вещи будут собственностью фирмы, как униформа.

Я уважаю принципы. И чужую гордость. Он так взвился, кода подумал, что я хочу одеть его. Но надо же и думать иногда. Где он сейчас найдет несколько костюмов?

Шон:

И все равно мне было неприятно, что–то я очень сомневался, что он и другим предлагает такую униформу… Наверняка, Колин разболтал о моем теперешнем положении… Убью его… опозорил меня… Вот–вот он и еду будет мне предлагать… Гордость моя сейчас лезла изо всех щелей, а затычек не хватало, я не как не мог себя пересилить.

— Не сомневайтесь, у меня много подходящий костюмов, — я начал в наглую врать, при этом смотрю ему прямо в глаза…

Это даже не из–за принципов, просто не хочу чувствовать себя должным, особенно ему, хоть он и предлагает, я уверен, мне это без задних мыслей, хочет помочь, но…

Рэндом:

Он лжет, это видно по тому, как дрожат кончики пальцев, как слишком открыто он смотрит мне в глаза. А я вдруг так ясно понимаю его состояние, почти боль. За гордость приходится дорого платить…

— Шон, — возвращаюсь, кладу руку ему на плечо. — Не нужно… Не лги мне… Так будет только хуже.

Шон:

Он все же уличил меня во лжи, в проницательности ему не откажешь… А я себя все убеждал, что он вовсе не пытается меня унизить этим… Он положил мне руку на плечо, я хотел было ее сбросить, но чувство такта удержало меня, в конце концов, не могу же я вести себя как девчонка–недотрога.

— Хорошо, — нехотя согласился я, — Но только костюм… — я делаю вид, что потянулся за важным каким–то листочком на краю стола, так что его рука чуть сползла с моего плеча и теперь совсем исчезла.

Рэндом:

Он даже не заметил, что дернулся от моего прикосновения. И весь напрягся. И так неуклюже попытался избавиться от моей руки. Я не стал настаивать. Право же, мальчик, ты сам делаешь все это интересным для меня. Ты такой дикий, что мне хочется тебя приручить.

— Пара костюмов, — иду на уступку и его прошу о том же.

Я отошел от него, чтобы не напрягать своим присутствием.

Шон:

Он немного отошел, и я, кажется, вздохнул свободно… Ну и аура у него… Мне кажется, что если я чуть дольше, чем нужно, буду смотреть ему в глаза, он просто меня загипнотизирует…

Я сделал вид, что сильно увеличен бумажкой, к которой я так старательно тянулся, пытаясь избавится от нежелательного контакта. Но на самом деле меня все еще смущало его присутствие… Он вроде куда–то собирался… может напомнить? Хотя, как это будет выглядеть. Я, наконец, отвлекся от «увлекательного» чтения, повернулся к нему, но потом мой взгляд остановился на шторе, которую я недавно купил… А она здесь кстати, неплохой у него вкус… штора… ах да…

— Ваш цветок, — я так и называл это злосчастное деревце, на выбор которого я потратил уйму времени. Оно стояло у меня под столом, так как на столе у меня просто не было для него места, — я немного смутился, что за обращение с деревьями… Все–таки я выгреб его из–под стола. — Вот, — я показал рукой на дерево.

Рэндом:

Я должен Колину бутылку лучшего мартини! За такое не жалко. Когда мальчик выволок из–под стола бонсай, я почти обалдел.

— Спасибо, — я подошел и забрал деревце. — Но это не цветок. Это бонсай. Кедр? — я не очень хорошо разбираюсь в хвойных.

До меня, наконец, доходит, что так сильно изменилось в приемной. Запах. Свежий запах хвои. Один из немногих, которые я переношу. И как он догадался?

— Помоги, — прошу, возвращаясь к своей двери, мои руки заняты растением.

Шон:

Я встаю со своего уже насиженного места, распахиваю дверь перед ним, пропускаю вперед, интересно, куда он пристроит деревце.

Рэндом:

Я вхожу, окидываю взглядом кабинет. У меня тут мало мебели. Для деревца есть только одно место — на моем огромном столе. Туда я и водружаю горшок. Отхожу в сторону, прикидываю, как это смотрится, чуть сдвигаю — и одобрительно киваю.

— Вот тут он и будет жить.

Потом вспоминаю, что посылал–то я его за комнатными растениями, за цветами. И не могу удержать улыбку.

— Поедешь сейчас со мной. Будем цветы выбирать для приемной, — решаю я.

Шон:

Мне очень хотелось отказаться от его предложения… Выбирать цветы — это не для меня, но я вовремя подумал, что он много раз шел мне на уступки, а я только выпендривался… Поэтому я все же решил согласиться, но предупредил:

— Вообще–то, я не очень хорошо в цветах разбираюсь, советчик из меня никакой, но я с радостью помогу, чем смогу… — я говорю абсолютно серьезно.