Миа Эшер - Сладкий яд

— Сделаю, и ты это знаешь.

Я посасываю, покусываю ее сосок, омываю языком его кончик.

— О боже.

— Прибереги это на потом, крошка.

Она смеется, и ее горловой, хрипловатый смех для моего слуха как секс.

— Что же мне с тобой делать, Ронан?

— Как что? Естественно, до полусмерти оттрахать меня. А теперь идем, пока мы не устроили им незабываемое представление.

По пути в спальню она спрашивает:

— Кем была та девушка, с которой ты разговаривал, как только пришел?

А. Значит мы все-таки обратили внимание.

— Никем важным.

В спальне я говорю ей сесть в кресло возле кровати.

— Зачем?

— Увидишь.

Опустившись на колени, я стягиваю вниз ее стринги и раздвигаю ее ноги.

— Тебе нравится вечеринка, Ронан? — мягко спрашивает она. Ее глаза закрыты, голова откинута на спинку кресла. Пальцами погружаясь мне в волосы, она притягивает меня к себе.

— Теперь да, — отвечаю я перед тем, как забыться в ее вкусе на языке.

На следующее утро я звоню в офис и сообщаю Джине, что сегодня меня на работе не будет. Все равно я не нужен ей — Лоренс еще не вернулся, а Блэр, судя по всему, сделала своим постоянным водителем Тони. Ну и ради бога, думаю я про себя, пусть эти слова и звучат фальшиво и пусто.

Я возвращаюсь в постель и смотрю, как обнаженная Рэйчел улыбается мне, пытаясь натянуть на себя простыню и прикрыться.

— У тебя не будет проблем?

Я качаю головой. Наши взгляды встречаются.

— Убери простыню. Дай мне посмотреть на тебя.

Она заливается краской, однако позволяет ткани водопадом соскользнуть со своего обнаженного тела, и я, будто загипнотизированный, впитываю открывшееся мне зрелище — разметавшиеся по плечам светлые волосы, розовые соски, столь соблазнительные мягкие формы. Пока Блэр по-прежнему трахает мне мозги, я ищу успокоения в теле Рэйчел.

— Раздвинь ноги, — шепчу я хрипло.

Рэйчел слушается — такая застенчивая, неуверенная в себе. Ее глаза маняще горят. Лаская свой член, я становлюсь перед ней на колени. Я снова ее хочу.

— Проблем не будет. Моего босса нет в городе.

— Значит, днем ты водитель? — спрашивает она, следя за движениями моего кулака.

— Среди прочего.

Она наблюдает за мной, а я склоняюсь над нею, беру ее за запястья и завожу руки ей за голову. Ее зрачки от возбуждения расширяются. Губы приоткрываются, и я целую ее — грубо и глубоко. От этого жадного поцелуя у нас обоих перехватывает дыхание, а внутри разгорается пламя. Опустив голову, я прикусываю ее плечо, потом захватываю ртом ее грудь и, пока она мурлычет мне в ухо, ласкаю языком ее сосок до тех пор, пока он не становится болезненно твердым.

Она выгибает спину, вдавливая пятки в матрас.

— Ронан, прошу тебя… — Горящий на ее скулах румянец ползет вниз и заливает ей шею. Я вижу, как часто вздымается ее грудь, чувствую ее нарастающее отчаяние.

Не отрываясь от ее кожи, я улыбаюсь.

— Что ты хочешь?

Она качает головой.

— Нет, Ронан… Я…

— Покажи мне, — говорю я, а после кусаю ее за шею.

Рэйчел тянется вниз, и ее маленькая рука обхватывает мой член. Выгнувшись, она начинает тереть себя мною, увлажняя головку, заставляя меня дрожать, сводя нас обоих с ума, затем приставляет набухшую головку к своему входу и, взявшись за мою задницу, заставляет войти в свою мокрую тесноту. Она обхватывает меня ногами, выдыхает, и когда я оказываюсь в ней до упора, у меня вырывается стон.

Удерживая одно ее запястье, я начинаю трахать ее медленными, размеренными толчками, чувствуя, как стенки ее промежности растягиваются для меня, сжимаются вокруг моей плоти.

— Что ты… — стонет она. Внутрь . — …творишь со мной… — Наружу . — Я не могу насытиться тобой… — Внутрь . — И Карл ждет… — Наружу .

— Подождет. Я завтракаю.

Отпустив ее руки, я приподнимаюсь над нею и продолжаю вторгаться в нее, входя и выходя с каждым разом все дальше. Мои руки дрожат, а ее тело содрогается подо мной. У меня темнеет перед глазами. Ее всхлипы становятся все безнадежней. Ритм сейчас быстрый и жесткий. Беспощадный. Нетерпеливый. И только разрядка способна успокоить лихорадку, распространяющуюся в наших телах.

Я прекращаю двигаться. Все мое тело дрожит от мучительной необходимости кончить. Не выходя из нее, я продлеваю пытку, оттягиваю наслаждение, пока она отчаянно крутит бедрами в погоне за своим собственным высвобождением.

— Ронан… Я не могу больше. Мне нужно…

— Трогай свой клитор, Рэйчел. Чувствуй меня в себе.

Глядя туда, где мы соединены в единое целое, я вижу, как она ласкает себя, как поглаживает мой член — покрытый ею, поблескивающий ее страстью. Я испускаю стон. Теряя самоконтроль, начинаю вторгаться в нее снова и снова, погружаясь все глубже и глубже, все сильней и сильней. Я слышу, как стукается о стену спинка кровати, как сердито дребезжит зеркало, висящее на стене, как громко стонут пружины, пока крики Рэйчел становятся громче с каждым толчком.

— Пожалуйста, — молит она хриплым голосом. — Я не могу…

— Можешь. Еще и еще.

Я трахаю ее все сильнее. И когда стенки ее промежности начинают сжиматься вокруг меня, накрываю ее рот своим ртом. Глотая ее крики, я увожу нас за край и кончаю в нее.

Стоя на кухне, мы с Рэйчел наблюдаем за Карлом, который в гостиной просматривает мои фотографии, и ждем, когда он решит мое будущее. Забавно иногда случается в жизни. Каких-то две недели назад я полагал, что достиг дна. Моя жизнь лежала в руинах. У меня была бесперспективная работа и разбитое сердце. Потом я познакомился с Рэйчел, и вот у меня дома находится и оценивает мои работы Карл Брансвик.

Рэйчел подталкивает меня плечом.

— Ты такой тихий. О чем задумался?

Я встречаю ее взгляд и усмехаюсь.

— Вспоминаю о завтраке.

Она улыбается. Забывшись в воспоминаниях о сегодняшнем утре, мы замечаем, что Карл подошел к нам, только в момент когда он оказывается всего в двух шагах.

— Ронан, мальчик мой, Рэйчел не ошибалась. Ты и впрямь очень талантлив. — Он бросает взгляд в сторону Рэйчел. — Милая, ты хорошо себя чувствуешь? Ты вся горишь.

— Просто… здесь очень жарко. Все хорошо. Прошу прощения. — Взгляд ее голубых глаз мягкий и затуманенный. — Мне нужно воспользоваться уборной. — Сделав несколько шагов, она останавливается, поняв, что не знает, куда идти. — Ронан, сюда?

— Давай я тебя провожу. — Я оглядываюсь на Карла, который многозначительно улыбается нам. — Прошу прощения.

Я веду ее за собой и, как только мы выходим из поля зрения Карла, прижимаю к стене, так что бугор у меня в штанах упирается в мягкое, теплое место у нее между ног. По-хозяйски накрыв ладонями ее круглую задницу, я склоняюсь к ее лицу.

— Перестань краснеть, или мне придется взять тебя снова.