Пэм Годвин - Грязные связи

Внутренности сковало предвкушением. Я закрыл дверь и сократил расстояние. Моя потребность в ней усилила настойчивость в моих шагах. Она нужна была мне в моих руках. Мне нужно было, чтобы она простила меня. Мне нужно было защитить ее и сделать счастливой.

Мои потребности в ней не имели границ и пьянили рассудок, но я бы провел остаток своей жизни, воплощая каждую из них, если бы она только позволила мне.

Обходя диван, я опустился на колено перед ее светящейся от ночного видения фигурой, и снял перчатки.

— Выключить ночное видение.

Ее веки затрепетали, но остались закрытыми. Лунный свет из окна отсвечивал в ее золотистых волосах и делал бледной кожу ее длинных ног, скрещенных под футболкой для сна.

От очертаний ее тела, свернувшегося в углу дивана, мое сердце болезненно сжалось. Этот вид усилил вес ее одиночества.

Она больше не будет одинокой. Она принадлежит мне.

Я упивался каждой деталью — от ее деликатной хрупкой структуры и мягкой груди до сгиба ее пальцев под щекой. Спокойное, уравновешенное умиротворение пронеслось по мне, наполняя меня эйфорией. Я не хотел, чтобы момент заканчивался, но не смог удержать себя от прикосновения к ее щеке.

— Кэси… Проснись.

Она зашевелилась. Ее дыхание замерло, а веки затрепетали, отгоняя сон. Я держал руку на ее лице, пока она не выпрямилась и не уставилась в мой визор. Она подняла руку, чтобы обхватить мое запястье.

В ее взгляде не было удивления или страха, а долгое молчание сопровождалось лишь гудящим звуком вентиляции на потолке. Наконец она облизнула губы и тяжело выдохнула.

— Я не сплю?

Я помотал головой.

Ее глаза расширились.

— Ты назвал меня по имени.

Я кивнул.

Она убрала свою руку от моей, и подцепила пальцем воротник моей кожаной куртки.

— Я люблю галстуки, но это… — второй рукой она скользнула по стороне шлема, и ее лицо озарила захватывающая дух улыбка. — Это ты.

Глава 24.

Кэси

— Ты знала.

Его искусственно искаженный голос срикошетил от моей кожи, лаская каждый нерв на ней. Ни шок, ни даже сон не могли успокоить его влияние на меня.

Логан. Мужчина, у которого нет родинок с волосинками, нет сросшейся брови или кривых зубов. Может, я была нелепа, но я так сильно хотела, чтобы он оказался мужчиной под шлемом. Как много раз я представляла его хриплый низкий тембр под искаженным звуком, его золотисто-зеленые глаза за черным визором, и скульптурное тело, с такой силой натягивающее швы его куртки. Тело, которое я знала.

Я соскользнула к краю дивана, прижавшись коленями к его твердым бедрам, и схватила кромку его шлема.

— Я надеялась.

С его руками, которые обнимали мое лицо и со всей внушительной силой, с которой он стоял между моих колен, я не могла остановить дрожь от чистого возбуждения. Он был здесь. К черту все грядущие последствия. Он пришел за мной, и Трент не был на повестке дня. По крайней мере, в данный момент. На мне была лишь футболка и трусики. Но температура воздуха от его окружения все равно повысилась, превращая воздух между нами в зримую линию, которая соединяла нас друг с другом. Его бедра двинулись против моих ног, и кожа его курки заскрипела, когда он вжал меня в диван. Дрожь прошлась по его телу, а от трения кожи куртки по моей футболке соски затвердели под тканью. Мое дыхание сбилось, и его тоже не осталось ровным надолго, стало быстрее, громче. Этот звук — его потребность — покалыванием поднимался по моим ногам, пока мозг хватался за туманную реальность. Доминирующий костюм и галстук, могущество в мышцах, агрессия, исходящая от него на байке и в совете директоров — каждая мужская черта, которая пленила меня, была скрыта под разрушительно-сексуальной оболочкой плохого парня. Все это было здесь, отдавалось вибрацией у меня между ног, сжигая меня.

Спазм сжал мышцы на внутренней стороне моих бедер, и я бесстыдно раздвинула их. Скользнула большими пальцами по краю его визора в неудачной попытке открыть его.

— Мне нужно тебя увидеть.

Купаясь в свете, лившемся из окна, он отпустил мое лицо и расстегнул ремень под подбородком. Его бедра сместились в движении, пропуская прохладный воздух к моим влажным трусикам. Я хотела его там, и одна эта мысль создавала ряд спазмов внутри меня.

— Быстрее.

Мои легкие наполнились воздухом, когда он медленно поднял шлем, открывая мышцы шеи, сильную, покрытую щетиной, линию челюсти, и, Боже мой, эти губы.

Я бросилась к нему прежде, чем подбородок шлема сдвинулся вверх, чтоб открыть его глаза. Хватая его широкие плечи, я захватила его рот своим и украла удивленный вдох. Шлем упал где-то позади него, а его пальцы зарылись в мои волосы, язык ворвался в рот, клеймя, борясь, и снова клеймя. Его щетина прожигала след вокруг моих губ. Резкие вспышки энергии проносились по моему телу.

Мой рот сомкнулся на его, толкая, снова нападая, опять и опять, наполняя комнату влажными звуками нашего голода. Агрессивное давление его челюсти контролировало мои движения, а удары его языка, от которых поджимались пальцы на ногах, поднимали еще больше жара к месту между бедер.

Он разорвал поцелуй и поднял взгляд, ища мои глаза. Темные песочные пряди его волос торчали в разные стороны — сладкий контраст с чисто выбритым, уложенным гелем, видом в офисе. Лучи бледного света танцевали на его идеальном носу, угловатых линиях его точеных скул, влаге, блестящей на его губах.

Я не могла отвести взгляда от этих губ, и, когда они изогнулись в нежной улыбке, месяцы тревоги и одиночества спали с моих плеч и рассыпались в темноте. Почему эта улыбка так на меня влияла? Я любила его задумчивую, искривленную бровь, но эта улыбка? В ней было убеждение и исцеление, обещание того, что надломленная связь между нами выживет, несмотря на ложь и предательство.

Он расстегнул куртку и сбросил ее с плеч. Когда Логан сдернул с себя футболку, бицепсы заиграли и расслабились под его гладкой кожей, но его глаза ни на секунду не отрывались от меня.

— Нам стоит разобраться с дерьмом, и мы разберемся. Я никуда не собираюсь, — он посмотрел на дверь, а потом снова на меня. — Я запер дверь. Я знаю, что происходит в другой части лофта.

Я выпрямилась, пока мой мозг складывал вместе значение и намеки.

— Ты видел их?

— Они спали, — его внимание сместилось вниз к моим бедрам. — Расставь ноги, — он наклонился ко мне, и мышцы на его голой груди сократились. — Шире.

Мое тело подчинилось, пока моя готовность защищать Колина продолжила разговор.

— Это его секрет, Логан.

Он кивнул, хватая мои лодыжки, и разводя их шире в стороны, подталкивая мои ноги ближе к подушкам. Я задержала дыхание, потерялась в ласке его костяшек, пока они скользили по моим ногам от колен и вверх к трусикам.