Кристи Бромберг - Управляемые

— Бакстер! — возмущённо кричу я, пока Колтон идёт обратно ко мне, снимая очки и цепляя их на горловину футболки. Я смотрю на него, притворно надув губы. — Теперь я вся мокрая!

Колтон встаёт вплотную передо мной, всё ещё сидящей, располагаясь между моих ног. Благодаря камню, наши глаза оказываются практически на одном уровне. Медленная непристойная ухмылка растягивает его губы, и он выгибает бровь:

— Вся мокрая, да? — спрашивает он, хватая меня за бёдра и притягивая к себе, его пах прижимается к моему. — Мне нравится, когда ты вся мокрая, Райлс.

От его потемневшего взгляда, намекающего на страсть, вожделение и многое другое, я громко сглатываю. Колтон склоняется ко мне, скользя руками по плечам, его большие пальцы потирают мою кожу, спускаясь к впадинке между ключиц, а его губы прижимаются к моим. Я поднимаю руки, едва касаясь ногтями его груди, и затем веду ладони к его затылку, зарываясь пальцами в волосы, тяну его на себя, углубляя поцелуй. Низкий стон, родившийся в глубине его горла, возбуждает и воспламеняет меня, посылая раскалённое добела пламя вожделения к каждой клеточке моего тела. Несмотря на шквал ощущений, которые вызывают его губы, поцелуй его медленный и нежный, как ленивый воскресный день. Легкими касаниями, с медленным облизыванием языком, слегка смещаясь к уголкам губ, воздушными шёпоточками, он проникает мне в душу и овевает бурей моё сердце. С дрожащим вздохом, целуя под конец кончик моего носа, Колтон отстраняется.

Боже мой, парень точно знает, как зацеловать женщину до беспамятства. Если бы я сейчас стояла, то мне явно понадобилась бы помощь, потому что колени мои ослабли.

Колтон отклоняет мою голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Под пристальной напряжённостью его взгляда я смущаюсь. Он просто нежно улыбается мне и качает головой, словно не веря во что-то, о чём я не имею представления. Бакстер тычется в него, явно недовольный недостатком внимания к себе, и Колтон смеётся, опуская руку и гладя собачью голову.

— Ладно, Бакс, я не забыл про тебя! — Он берёт из собачьей пасти мяч и поворачивается, чтобы запустить его в сторону пляжа. Я спрыгиваю с камня, наблюдая, как Бакстер несётся по пляжу, поднимая тучи песка.

— Он быстрый! — Я ощущаю, как руки Колтона оборачиваются вокруг моей талии, притягивая к себе. Он крепко обнимает меня, моя спина прижата к его груди, а его подбородок опускается на моё плечо. Моё тело расслабляется и в то же время оживает от ощущения тепла его тела, прижатого к моему. На мгновение я прикрываю глаза, впитывая эту вышедшую из-под контроля привязанность, которую Колтон так редко показывает.

— Ммм, ты всегда так хорошо пахнешь, — он прижимается лицом к моей шее, и я чувствую вибрацию воздуха от его слов против чувствительного местечка возле моего уха, к которому приближены его губы. — Меня пугает то, как легко я могу потеряться в тебе.

Я затихаю от его слов. Поскольку я хочу и нуждаюсь в том, чтобы услышать эти слова, моё сознание выбирает это время для сомнения и неверия, заявляя о своём существовании. В моей голове вспыхивают картинки. Страница за страницей — фотографии из интернета с Колтоном и его клубом блондинок. Он такой сладкоголосый. Такой умелый. Скольким женщинам он произносил эти слова? Скольким ещё он шептал милые глупости, рука об руку гуляя с ними вдоль пляжа и заставляя чувствовать себя единственными в мире?

— Что с тобой, Райли? — Со мной? Как он узнал? — Я просто ощутил, как всё твоё тело напряглось. Что происходит в твоей красивой и загадочно размышляющей головке?

Я трясу головой, от своих мыслей, чувствуя себя глупо и всё же боясь услышать ответы. Когда я пытаюсь отстраниться, руки Колтона удерживают меня.

— Ничего особенного, Колтон, — вздыхаю я.

— Расскажи мне.

Я делаю глубокий вдох и набираюсь смелости, чтобы вслух произнести два слова, крутящихся в моей голове:

— Почему я?

— Почему ты что? — спрашивает он со смятением в голосе, разжимая объятия. Он уже отпустил меня, но я ещё отстраняюсь на шаг и стою к нему спиной, так и не набравшись храбрости спросить его в лицо

— Почему я, Колтон? Почему Я здесь? — Я слышу его глубокий вдох позади меня. — Почему не одна из десятков женщин, которые были до меня? Есть ведь множество других, которые намного красивее, сексуальнее, стройнее… Почему здесь я, а не одна из них?

— Для человека так уверенного в себе странный вопрос, и он меня удивляет, — его голос раздаётся гораздо ближе, чем я ожидала. Мы стоим какое-то время в молчании, и, когда я по-прежнему не поворачиваюсь, он берёт меня за плечи и разворачивает к себе сам.

— Посмотри на меня, — командует он, удерживая мои плечи до тех пор, пока я не подчиняюсь. Он качает головой, в его глазах неверие, и, мне кажется, он слегка удивлён. — Прежде всего, Райли, ты очень красивая и невероятно чувственная женщина. А твоя попа, — Колтон делает паузу, и гортанный звук, который вырывается из его горла — полный высочайшего одобрения, — то, о чём грезят мужчины, — он фыркает. — Я мог бы сидеть и любоваться тобой весь день.

Его глаза удерживают мой взгляд, и я убеждаюсь в том, что они абсолютно честны. Часть меня очень хочет ему верить. Хочет согласиться с тем, что меня ему достаточно. Он медленно проводит ладонями по моим рукам, перемещаясь с них на бока, медленно двигаясь вниз к бёдрам и потом обратно.

— Что же касается тех женщин: должен признать, сладкая, что все сознательные годы я встречался в основном, с худышками, но, чёрт побери, Райли, твои изгибы так невероятно сексуальны. Они настолько меня заводят, что ты не поверишь. Мне тяжело просто смотреть на тебя и сдерживаться, когда ты идёшь впереди, — он склоняется ко мне, толкаясь в меня доказательством своего возбуждения, и нежно целует в полуоткрытые губы. Потом прижимается своим лбом к моему, пальцами неторопливо поигрывая с завязками от платья на моей шее. — Что же касается того, что они больше не здесь, — шепчет он, и его слова обдувают моё лицо перед тем, как он отстраняется, а его изумрудные глаза горят напротив моих, — всё просто. Наше соглашение закончилось.

Я отступаю, пытаясь осмыслить его последние слова.

— Они просто встали и ушли? — я пытаюсь завуалировать отчаяние в голосе, когда мне вдруг становится очень важно знать, что меня ждёт в конце. — Я имею в виду: почему соглашения заканчивались?

Мгновение перед ответом он просто смотрит на меня:

— Некоторые из них находили тех мужчин, которые могли дать им нечто большее, чем я, в отношениях с другими, на мой вкус, было слишком много драмы, а кто-то уже воображал себе дом, окружённый заборчиком, и целый выводок детей, — равнодушно комментирует он.

— И… и, я полагаю, тогда ты сразу с ними расставался, — он осторожно кивает, шестерёнки в его голове усиленно вращаются, пока он пытается понять, для чего мне эта информация. — Любил ли ты хоть одну из них?