Анна Данилова - Тарантелла, или Танцы с пауками. Поцелуй тарантула и закрой глаза…

– Конечно, зачем же ты спрашиваешь? – удивился Валентин. Он выглядел радостным и возбужденным. Он был счастлив тем, что Наталия вернулась. – Это же твой дом… А комнат здесь предостаточно…

Люся долго не могла уснуть, все прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни, где уединились Наталия с Валентином. Они долго говорили приглушенными голосами, а потом затихли. Люся ждала каких-то характерных звуков, которые свидетельствовали бы об определенных отношениях этой пары, но так и не дождалась. Как бы ей ни хотелось причаститься к это взрослой, наполненной страстями, жизни, ей не удалось приблизиться к ней ни на шаг. Инфантильность ее души и тела давила тяжким грузом…

Она лежала, раскинувшись на диване в большой комнате, мучимая бессонницей и непонятной истомой, прислушиваясь к завыванью ветра за окнами, пока не услышала довольно громкое и недовольное «Нет!». Затем какое-то возмущенное бормотание и женский смех.

А спустя час или два – она уже точно не помнила, потому что устала от самое себя – она вдруг ощутила рядом чье-то дыхание… Открыв глаза, она увидела склоненного над нею мужчину. Он о чем-то спросил ее, но она ничего не поняла… Или не хотела понять. Через мгновение он уже покрывал поцелуями ее измученное и истерзанное желанием тело, бесстыдно раздвигал ее бедра и производил над ней нечто непонятное и невозможное, но до крика, застрявшего в горле, прекрасное и острое… Он бился над ней до самого утра, сильными руками управляя ее телом, ломая его и складывая, расправляя и вытягивая, пока она не почувствовала судорожную истому, охватившую всю ее целиком, но бравшую свое начало где-то внизу живота…

«Спокойной ночи, – услышала она сквозь охвативший ее целительный сон, – спокойной ночи…»

***

Наталия ничего не заметила. Она проснулась в объятиях Валентина, и его блаженную улыбку записала на свой счет. разве могло ей придти в голову, что после того, как она ему отказала глубокой ночью, он, подождав, пока она уснет, уступит Люсе и превратит ее, наконец, в женщину.

Выскользнув из теплой постели, она подбежала к тихо звонившему телефону и прижала трубку к уху, словно боясь, что ее могут подслушать.

Конечно же это был Ванеев.

– Нам необходимо встретиться… – умолял он ее в трубку. – Вы извините, если что не так… Понимаете, я не очень-то доверяю милиции… Да и то, согласитесь, я отнесся к вам с большой симпатией, вы, надеюсь, это прочувствовали?

– Конечно. Сергей Иванович, вы можете прийти хоть сейчас. Я как раз проснулась и сейчас пойду сварю кофе… Вот вместе и попьем…

На кухне она раздвинула занавески и увидела, что снег, наконец-то, перестал. Бледные и скупые солнечные лучи вымазали светлым золотом весь погруженный в оцепенение сад.

«Будет хороший день…»

Она умылась, надела пеструю шерстяную вязаную юбку до пола, огромный черный свитер, провела несколько раз щеткой по волосам, слегка подкрасила оранжевой помадой губы, припудрила нос и пошла встречать Ванеева, которого заметила из окна.

– Доброе утро, – сказал он, отряхивая веником от снега валенки. («Нет, не похож он на вдовца. Разве что на вдовца с двадцатилетним стажем…") – Чувствуя запах кофе… ((«Уж не он ли грохнул свою жену? Жизнелюб несчастный!») Вы прекрасно выглядите…

Она провела его не кухню и сказала, что ВСЕ еще спят.

– Как, разве кроме Людмилы здесь кто-то еще?

– Да. Мой любовник. Вас устроит такой ответ?

– Вполне, – улыбнулся он. Наталия позавидовала его выдержке и способности РЕГЕНЕРИРОВАТЬСЯ («как ящерица, стремясь вернуть свой оторванный хвост…"). – Я бы удивился, если бы узнал, что вы приехали сюда одна…

– А по-моему, вы лукавите, вы только что удивились, когда узнали, что здесь, кроме Людмилы есть кто-то еще… Но не будем об этом… Я вас слушаю… Вот, кстати, сыр и сардины… Завтракайте. Я с вами ужинала, а вы со мной позавтракайте.

– Спасибо. Не скрою, то, что мне о вас рассказал вчера ночью Сан Саныч, потрясло меня… Кто бы мог подумать… Знаете, я не верю в потусторонние силы и уж, тем более, экстрасенсам… Но у вас, как я понимаю…

– Если вы расположены сейчас разводить тут демагогию, то предупреждаю сразу: мне это не надо. Я рискую, конечно, показаться вам грубой, но не люблю, когда люди понапрасну тратят время… Скажите, согласны ли вы, чтобы я занялась поисками убийцы Ларисы или нет. Если да, то обсудим детали и я начну действовать… Хотя, по правде говоря, я действую уже с того самого дня, как только приехала в вашу страшную Вязовку… Не деревня, а декорации к фильму ужасов Хичкока…

У Ванеева поднялись брови: он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но он подумал, что раз эта девушка работала на самого Бедрицкого, то наверно имеет право на такое поведение. Кроме того, он понимал, что перед ним находится, что называется «темная лошадка», а портить с ней отношения, когда у самого рыльце в пуху, не стоит. Директор птицефабрики – мишень для обывателей и прокуратуры. А про прокуратуру он вспомнил тоже не случайно: Сан Саныч предупредил его, что мужчина, с которым она живет, то есть, состоит в гражданском браке, сам Логинов – прокурор города. Но то, что не ОН приехал с ней в Вязовку, он тоже понял. Стало быть, девушка ведет довольно независимый образ жизни. Что ж, тем лучше. С ней будет проще общаться. А ее респектабельный и умный вид почему-то сразу навел на мысль, что этот его визит сюда – не напрасный. И что она непременно поможет ему найти мужчину, с которым перед смертью занималась любовью его жена. То, что ее не изнасиловали, он чувствовал. Но объяснить это не мог.

– Разумеется, ответ будет положительным. Я принес деньги.

– Он протянул приготовленный заранее конверт. – Здесь в долларах, как меня и предупредили.

– Хорошо. Но вы понимаете, я надеюсь, что мне понадобиться ваша помощь?

– Конечно. Все, что угодно… Кроме снегоочистительной машины…

– Да будет вам, мне она не понадобится. Расскажите лучше, как обстояли дела в вашей сексуальной жизни с Ларисой. Ведь вы думаете, что я не догадываюсь об истинных мотивах вашего обращения ко мне? Вы хотите знать, с кем изменяла вам ваша жена. Это я поняла еще вчера. Вот от этого и оттолкнемся…

Но ничего существенного, что могло бы пролить свет на сферу интимных отношений супругов, Ванеев не сказал. Так, общие фразы, которые можно интерпретировать по-разному. Но одна деталь все же не ускользнула от ее внимания: Лариса в последнее время жаловалась на недомогания и отказывала Ванееву в близости. Он-то, конечно, считает это просто отговоркой. А что, если она действительно была нездорова?

Она спросила об этом Сергея Николаевича.

– Да нет же, – сморщился он, словно услышал полную чушь.

– Она была более, чем здорова… Единственное, чего ей не хватало, так это витаминов… Но я покупал ей их столько, сколько хватило бы на всю Вязовку… Кроме того, ее колол Ошеров… Между нами говоря, он, пожалуй, единственный человек в селе, который регулярно читает не только газеты, но и всю новейшую литературу по медицине. Не каждый городской практикующий врач знает столько, сколько Юрий Григорьевич.