Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный

Лиаму было наплевать. На самом деле, он пытался сохранить самообладание.

— Когда Хаммер и Рейн закончили?

— Чуть больше часа назад, думаю.

Так много времени для Хаммера, чтобы полностью воспользовался Рейн. Нет, позаботился о ней. Вероятно, она в этом тоже нуждалась.

— Куда они пошли?

— В его комнату, — казалось, Сет признался с неохотой. Он перебрался к краю дивана и посмотрел в глаза Лиаму. — Я знаю, ты не спросил меня, но серьезно, ты должен разобраться с этим. Ты пытаешься быть холодным, но я вижу, как это съедает тебя. Вы оба разделяете ее. Равное время, равное подчинение.

Верно, и если Лиам чувствовал, что получил ту же любовь и преданность от Рейн, что и Хаммер, может не стоит беспокоиться о том факте, что его лучший друг сделал Бог знает что с их девочкой за его спиной.

Лиам кивнул.

— Я поговорю с тобой позже.

Сет схватил его за руку:

— Не ходи туда, не взвесив все факты. Ты вымотан и у тебя куча мыслей в голове. Выпей. Расслабься. Вспомни, что важно.

А ведь Сет был прав насчет его усталости, задумался Лиам. Может ему стоит притормозить и прочистить мысли. Последнее чего он хотел сейчас — это еще одну драму, особенно им созданную.

Неуверенно кивнув, Лиам позволил Сету потащить себя в бар.

— Что будешь, дружище? Односолодовый, верно? — бармен Ник стоял перед ним с чертовски радостной улыбкой, на которую Лиам просто не мог заставить себя ответить.

— Ага, чистый.

— Я буду воду, — добавил Сет.

Через минуту Ник поставил стакан перед ним, и Лиам поднял его. Его руки тряслись, пока он пил напиток. Виски опалила горло, но этого было недостаточно, чтобы растопить лед в его груди.

— Повторить? — спросил бармен.

— Нет.

От алкоголя усталость станет сильнее, а он все еще должен найти Хаммера и Рейн и рассказать о ночи, проведенной в больнице с Гвинет. Но сначала он должен запихнуть подальше этот иррациональный гнев и вспомнить, что Рейн принадлежит не только ему одному.

— Ты пропустил Рейн и Хаммера на центральной сцене, — сказал Ник. — Они довольно долго были здесь. Одно из самых зрелищных соединений между Домом и сабой, которое я когда-либо видел.

Ударная волна гнева встряхнула Лиама, пока он пытался осмыслить слова Ника. Лиам подавил желание выбить зубы этому слащавому австралийскому мальчишке и запихнуть их ему прямо в глотку.

Вместо этого он стукнул по барной стойке:

— Я передумал. Еще порцию.

— Конечно. — Бармен снова налил и нахмурился. — Эй, ты в порядке?

Проигнорировав Ника, мужчина залпом выпил напиток и отвернулся.

— Ты видел, как Хаммер взял Рейн в подземелье недавно? — Лиам уловил разговор двух Домов у бара.

— Нет, но я услышал об этом, как только переступил порог, — ответил второй. — Давно пора, на мой взгляд. Они годами сохли друг по другу.

— Да, это заметно. Их сцена была актом чистейшего Доминирования. Девушка подчинилась без единого усилия, — отрезал незнакомец. — Словно она делала это многие годы.

— В каком-то смысле так оно и было. Я вот теперь гадаю, как ирландский друг Хаммера вписывается во все это.

«Ох, черт». Лиам и сам удивлялся этому. Вписывался ли он вообще в их отношения.

— Хаммер заявил, что Рейн принадлежит им с Лиамом, — сказал первый Дом. — Но кто знает?

«На самом деле, кто?»

Лиам швырнул пустой стакан на барную стойку и нахмурился. Один из Домов посмотрел в его сторону и, заметив, толкнул локтем своего собеседника. Оба мужчины быстро растворились в толпе.

Сердце колотилось в его груди, Лиам не мог дышать. Его ревность вернулась сполна, чтобы похоронить его там, где он стоял, как вкопанный, хотя, вероятно, не должен был.

— Не спеши с выводами, — предупредил Сет. — Эти двое пороли чушь.

— На самом деле, я думаю, что они попали в точку, Сет. А теперь, если ты не возражаешь, отвали.

Лиам оттолкнулся от барной стойки и покинул бар. Настало время найти парочку и выяснить, наконец, что происходит.

Определенная часть Лиама, все еще способная мыслить рационально, понимала, что он потерял связь с реальностью. Но сцена Хаммера с Рейн – без него – ощущалась словно валун, разламывающий его хребет. Внезапно, он перестал здраво мыслить. И ему было наплевать.

Будь их отношения такими, как сейчас всегда, будет ли он чувствовать себя третьим лишним в их «тет-а-тет»? Да, Рейн утверждала, что тоже его любит. Почему же он не поверил в это на все сто процентов? Возможно, потому, что он не понимал, что, черт возьми, он дал Рейн, чего не смог дать ей Хаммер. Лиам не мог думать ни о чем другом. Теперь казалось, словно они просто ждали, когда он свалит куда-нибудь, чтобы потрахаться без него.

Хотя они сделали больше, чем просто потрахались. Хаммер заклеймил девушку на виду у членов клуба, которые стали тому свидетелями, а Рейн, вероятно, стремилась преклонить перед Макеном колени на глазах у всех, чтобы они знали.

Лиам выругался. Он вел себя как плакса, как педик. Время засунуть подальше свою душевную боль и взять себя в руки.

Пока мужчина шел по коридору, он пытался прояснить голову, но все, о чем он мог думать это были звуки стонов Рейн и то, как она умоляет Хаммера взять ее всеми возможными способами. Ревность вспыхнула жарче, чем огонь в печи. Неужели Хаммер и Рейн насмехались над ним? Закатывали глаза от того, насколько чертовски предсказуемым и доверчивым он был? Как ни крути, именно таким он и был. Иначе, как еще Гвинет могла преуспеть в одурачивании его в течение почти двух лет?

Рейн не нуждалась в нем. Теперь у нее был свой дом, и тот самый мужчина, которого она всегда хотела.

«Но она нуждается и в тебе тоже».

И его чертов лучший друг?

«Хаммер любит тебя. Он все еще твой друг».

Который, так случилось, хочет твою девушку.

Только для себя? Несколько часов назад, Хаммер настаивал на том, чтобы Лиам провел столь необходимое ему время с Рейн. Разве Макен взбесился, когда понял, что Лиам занимался с ней любовью? Вовсе нет.

Лиам не знал, о чем еще думать, пока шел в сторону личных апартаментов Хаммера.

Дойдя до двери кабинета, он открыл ее и пробрался внутрь. Мягкий приглушенный свет настольной лампы освещал помещение. Лиам стоял неподвижно, пытаясь различить звуки секса из прилегающей спальни. Когда его слуха коснулось только тиканье часов, он пересек комнату и осторожно открыл дверь.

Тяжелый аромат секса наполнил его ноздри, врезаясь в мозг. Когда Лиам в последний раз прикасался к Рейн, то обнаружил, что этот запах чертовски эротичный. Теперь же он душил его, казался приторным и тягучим.

Мужчина заставил себя войти в комнату и увидел, что половина постели Хаммера пуста, а из-под двери в ванную комнату струится свет. Лиам подошел ближе к той части кровати, на которой во сне растянулась Рейн.