Ханна Хауэлл - Горец-варвар

– Сайл взбрело в голову превратиться в образцовую супругу. В образцовую – в ее понимании. Вернее, в том понимании, которое привила ей проклятая Анабелла.

– Почему Сайл следует наставлениям этой женщины?

– Всем известно: детские привычки трудно искоренить. Старая Мэг утверждает, что все это происходит из-за того, что Сайл хочет стать полноправным членом семьи.

– Она и так член семьи. Нашей семьи.

– Мэг считает, что Сайл ведет себя так, потому что я не дал ей понять раз и навсегда, что люблю ее такой, какая она есть – горячей, как огонь, и острой на язык. Поэтому Сайл из кожи вон лезет, чтобы стать примерной женой.

Беннет кивнул:

– Да, в последнее время она выглядит… несколько утомленной. Так в чем же дело? Скажи ей все, что думаешь. Скажи, что она тебе нравится такой, какая есть.

– Вот как раз такой, как сейчас, она мне совершенно не нравится!

– Я имею в виду – какой она была раньше.

Артан провел ладонью по волосам.

– Не знаю, как лучше это сделать – заставить ее мне поверить и раз и навсегда покончить с этими глупостями. Как я только ни пытался вывести Сесилию из себя, изводя ее бесконечными придирками, – ничего не получилось. В ответ она только извиняется и обещает прикладывать еще больше усилий для того, чтобы стать идеальной супругой.

– Это совсем не похоже на Сесилию.

– Да, не похоже. Ее словно подменили. Кажется, леди Анабелла сбила девушку с толку своими рассуждениями о том, как должна себя вести настоящая леди и образцовая супруга. А чтобы лучше доходило, она подкрепляла свои слова рукоприкладством. И теперь Сайл абсолютно уверена, что она должна следовать всем этим правилам. Но я собираюсь серьезно с ней поговорить, понимаешь?

Беннет снова кивнул:

– Теперь, кажется, понимаю. Ты хочешь сказать ей о своих чувствах. Да, это нелегко.

– Безумно трудно! Знаешь, я ведь не мастер говорить всякие ласковые слова и не умею рассыпаться в комплиментах.

– Согласен, это не твой конек. И за несколько минут этому не научишься, Артан. Тут я тебе не помощник.

Артан нахмурился: он ожидал услышать от своего кузена совсем другие слова. А потом ему вдруг пришла в голову очень простая мысль: если ты умеешь говорить комплименты, то это вовсе не означает, что ты действительно хорошо относишься к женщинам и понимаешь их лучше, чем другие мужчины. Такое умение всего-навсего означает, что тебе легче других затащить женщину в постель или заслужить ее улыбку. Таким образом можно найти себе жену, но нет гарантии, что она будет с тобой счастлива.

– Да, наверное, ты и впрямь мне не помощник, – согласился Артан. – Но даже если бы ты и смог мне помочь, я бы, наверное, отказался от твоей помощи. Было бы неправильно, если бы я повторял чужие слова. Они бы шли не от сердца. А Сайл очень умная женщина, и она бы сразу обо всем догадалась. Лучше скажи мне вот что… Скажи, как бы ты поступил, если бы оказался на моем месте.

Беннет поморщился и в задумчивости провел ладонью по подбородку.

– По правде говоря, я даже не знаю. Наверное, попытался бы описать моей девушке, что я чувствую. Сказал бы ей, что, обзывая меня болваном, когда я этого вполне заслуживаю, она поступает очень разумно и правильно. И сказал бы, что именно такой она мне нравится.

– Сесилия и в самом деле называла меня раньше «ворчливым самодуром». – Артан мечтательно улыбнулся, а Беннет расхохотался. – Ах да, и еще – «бородавкой на заднице дьявола». А я в ответ советовал ей обдумать получше это ругательство, потому что считал его не самым удачным.

– Обдумать ругательство?

– Да, как-то раз Сесилия призналась, что вынуждена заранее обдумывать ругательства, потому что словесное нападение – единственный способ защиты для маленькой хрупкой девушки.

– По-моему, Малькольм выглядел таким жалким после встречи с Сесилией вовсе не из-за ее ругательств и оскорблений.

Артан кивнул, исполненный гордости за то, как его жена разделалась с Малькольмом.

– Вот такая Сайл мне и нужна! А не нынешняя леди с медовыми речами. Когда я похитил Сесилию, а потом вынул кляп у нее изо рта, она была вне себя от бешенства и обрушила на мою голову нескончаемый поток ругательств. Именно в тот момент у меня отпали последние сомнения: я понял, что эта женщина – достойная пара для такого, как я.

– Да, она тебе идеально подходит, – нараспев проговорил Беннет, скрывая улыбку. Когда же Артан с самым серьезным видом кивнул, он не выдержал и рассмеялся. – Так скажи ей об этом, дружище.

– Сказать, что она была восхитительна и мила, когда лягнула меня в ногу, а затем меня же и выругала, потому что из-за этого у нее разболелся палец на ноге? Сказать, что я в восторге, когда она отчитывает меня как мальчишку и когда ее глаза сверкают от гнева? Но такие признания совсем не походят на сладкие речи и льстивые комплименты.

– Да, конечно. Зато это звучало бы вполне искренне. Только так ты можешь заставить Сесилию понять, что она нужна тебе такой, какая есть. Именно на такой девушке ты женился, потому что только о такой жене ты всегда мечтал. О такой жене и матери твоих будущих детей.

Артан в изумлении уставился на Беннета. Потом нахмурился:

– А мне не надо убеждать ее в том, что она бесподобно красива? Не надо рассуждать о том, как у нее блестят волосы, и говорить, что глаза у нее сверкают как звезды?

– Но ведь тебя беспокоят перемены не в ее внешности, а в ее поведении, – резонно заметил Беннет.

И тут у Артана словно пелена с глаз упала. Он понял, что Беннет попал в самую точку. Хотя Сесилия не считала себя красавицей, вопрос о том, насколько она привлекательна, никогда по-настоящему ее не заботил. Только редкие приступы ревности заставляли ее задумываться о своей внешности и о том, насколько она подходит для такого красавца, каковым она считала его, Артана. «Вот глупенькая!» – с нежностью подумал Артан. Когда-нибудь он обязательно даст ей понять, что она для него прекраснее всех женщин на свете. Но сейчас не до этого. Главное сейчас – заставить Сесилию понять, что именно ее сильный характер и чувство собственного достоинства привлекали его больше всего. Даже ее нрав – вспыльчивый и необузданный.

– И разумеется, можно просто сказать ей, что ты ее любишь, – пробормотал Беннет.

– Что?.. С какой стати? – в испуге проговорил Артан. Снисходительно улыбнувшись, Беннет ответил:

– Но ведь это правда, дружище, не так ли? Ты ее действительно любишь. Это было заметно с первого дня, когда вы с Сесилией приехали в Гласкриг. Ты и сам понял, что ее любишь, как только увидел, что она обиделась, узнав о вашей сделке с Ангусом.

– Что ж, возможно, ты прав. Но у каждого человека есть гордость. Ты знаешь, ведь сама Сесилия никогда не говорила, что любит меня. Не понимаю, почему я должен первый признаться в любви.