Джулия Грайс - Дикие розы

– Эвери, я ведь только хотела помочь тебе.

– Не нужна мне твоя помощь! Оставь меня, Корри. Я ведь согласился ехать с тобой в Доусон. Чего тебе еще надо? Я не хочу, чтобы ты вмешивалась в мою жизнь. И когда мы приедем в Доусон…

Корри тяжело вздохнула. Он не оставляет надежды переубедить ее, когда они доберутся до Доусона. Он не откажется от своей мечты никогда, будет стремиться к ней до последнего вздоха! Он будет ненавидеть Корри, поносить ее, издеваться над ней и в то же время – строить эфемерные, несбыточные планы…

Эвери вышел из гостиницы на костылях, с которыми кое-как все же научился обращаться. Корри хотела поддержать его, но не тут-то было. На улице их ждал Аликаммик с собачьей упряжкой. При их появлении он добродушно ра-зулыбался.

Было не больше пятнадцати градусов мороза, что после лютой стужи, к которой они привыкли за долгую-долгую зиму, казалось райским блаженством.

– Мужчина ехать. Ты идти пешком, – сказал Аликаммик, выплюнув на снег коричневую табачную жвачку. В огромной медвежьей шубе он казался совсем маленьким и кругленьким. Корри подумала, что без этого жизнерадостного и надежного человечка им пришлось бы совсем туго.

– Хорошо.

Она обернулась к Эвери, который стоял, тяжело опираясь на костыли. На лбу у него выступила испарина.

– Хочешь, я помогу тебе лечь на салазки?

– Нет! – Он закричал так громко, что человек, проходящий мимо, остановился и с интересом посмотрел на них. – Черт побери, Корри, нечего со мной нянчиться, как с грудным младенцем. Сам справлюсь.

– Ну как хочешь.

Собаки, сытые и отдохнувшие, рвались вперед с неудержимой силой, полозья скрипели на снегу, Корри вдруг поняла, что она очень устала сидеть взаперти в гостиничном номере, и теперь с радостью шагала рядом с упряжкой. Кстати, физическая нагрузка отвлекает от тягостных раздумий.

Корри с облегчением вздохнула, когда окраины Секл Сити скрылись из виду. Может, они и могли остаться здесь до весны, как хотел Эвери, но тревожное ощущение близкого присутствия Дональда мешало Корри жить, лишало ее свободы передвижения и спокойного сна по ночам. И кроме того, она вдруг поняла, что соскучилась по Доусону. По многолюдному, грязному, корыстолюбивому городу романтиков и авантюристов.

Они шли уже почти час, и Корри начала понемногу отставать, не выдерживая того быстрого темпа, который взял Аликаммик. Вдруг впереди показались два человека, которые незаметно отделились от штабеля бревен, сложенного справа от дороги, там, где берег круто спускался к реке. Эвери, завернутый в шубу и принявший перед выездом опий, пребывал в полудреме и едва взглянул на них. Корри, повинуясь какому-то странному, неприятному чувству, внимательно следила за их приближением.

Они были одеты в тяжелые меховые куртки. Шерстяные шарфы – один черный, другой горчичный – до половины скрывали их лица. Корри показалось, что откуда-то сзади них раздается собачий лай.

– Эй!

Один из них, который был повыше и в горчичном шарфе, помахал им рукой.

– Послушайте, наш приятель там в лесу сломал себе ногу. Не могли бы вы отвезти его в город?

Он говорил вежливо и учтиво. Аликаммик задумался на секунду, потом медленно тронул упряжку дальше по дороге. Корри забеспокоилась.

– Аликаммик, ты уверен, что поступаешь правильно?

В это время один из незнакомцев забежал вперед упряжки и остановил собак.

– Я повторяю, не могли бы вы помочь нам? Наш друг очень страдает от боли, и я прошу вас отвезти его в город. Я знаю, что это доставит вам определенное беспокойство и несколько нарушит ваши планы. Прошу заранее принять мои извинения.

Все произошло мгновенно. Один из них остался рядом с Корри, другой – коренастый, в черном шарфе – что-то вынул из кармана, подошел к Аликаммику и быстро ткнул в бок.

Вдруг колени эскимоса подогнулись, и он упал. Корри в ужасе смотрела, как из горла Аликаммика фонтаном хлещет кровь, а снег под ним превращается из белого в алый. Собака, которая была в упряжке ближе всех, заскулила и бросилась к своему хозяину.

Корри оцепенела от страха и была не в силах отвести взгляд от дымящейся на морозе красной лужи. Прежде чем она успела закричать, тот человек, который стоял к ней ближе, заломил ее руки за спину.

– Ну вот, детка, лучше не рыпайся, а то у меня тут поблизости припрятано ружье, а у моего дружка, как видишь, есть нож. Не бойся, я тебя не обижу. Все, что мне от тебя надо, это деньги. Ты ведь будешь умницей и отдашь их, не так ли?

– Что? Деньги? Но…

Корри не могла постичь случившегося. Как же так? Минуту назад они спокойно, мирно шли по заснеженной дороге, и вот теперь – такое!

– Заткнись! Где у тебя деньги?

– Они… в кожаном мешочке.

Корри чувствовала, что ее ноги стали ватными, к горлу подкатила тошнота. Аликаммик лежал на снегу в луже крови, его лицо было белее рисовой бумаги, – казалось, что вся кровь из его тела вытекла до последней капли, – глаза широко раскрыты.

– Корри!

Она услышала высокий, испуганный голос Эвери и увидела, что один из грабителей, тот, который убил Аликаммика, склонился над ее мужем, загородив его от Корри своим массивным корпусом. Ужас охватил ее. Она рванулась вперед и закричала:

– Пожалуйста, не трогайте его! Это мой муж, он ранен, он калека. Он не может причинить вам вреда. Пожалуйста, возьмите все деньги, только не трогайте Эвери!

Корри чувствовала, что человек под шарфом улыбается.

– Не волнуйся. Никто его не тронет. Нам нужны деньги, больше ничего. Так где ты их прячешь, красотка? Мне что, самому их искать, что ли?

– Нет. Они в кожаном мешочке, у меня на поясе…

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим.

Его руки проникли ей под шубу и ощупывали пояс мужских ватных брюк, которые она надела в дорогу. Корри от отвращения дернулась.

– Стой спокойно, детка. А не то пристрелю. Тебе ведь этого не хочется, правда?

– Отпустите меня, я отдам вам деньги.

– Может, отдашь. А может, и нет. Я уж лучше сам.

Он снял свои грубые рукавицы и, задрав свитер, схватил ее за грудь.

– Деньги на поясе, – сквозь зубы процедила Корри.

– Вот как?

Его пальцы скользнули к талии. Корри, не шевелясь, терпела его мерзкие прикосновения.

– Да, а ты действительно хорошенькая. Это точно. Жаль, что я должен взять только деньги и убраться отсюда. Черт побери, очень жаль.

Наконец он нащупал мешочек с деньгами и сорвал его с пояса Корри. Собаки оглушительно лаяли. Корри дрожала от страха и перенесенного унижения. Неужели они убьют ее, как Аликаммика, и оставят умирать на снегу в луже собственной крови?

Корри вдруг почувствовала сильный толчок в спину и отлетела к упряжке. Она не удержалась на ногах и упала на Эвери, неподвижно лежащего под шубой. Ей показалось, что правая рука его как-то неестественно вывернута, а пушистый мех шубы перепачкан в крови. О Господи!