Джулия Грайс - Дикие розы

Они вошли в перелесок и пошли по тропе, разъезженной санными полозьями.

– Неужели ты действительно можешь думать, что я не окажу тебе помощи, Корделия Стюарт?

Его голос был мягок, ласков, спокоен. При этом Дональд достаточно крепко держал ее за талию и под локоть. Корри тихо плакала и покорно шла туда, куда он вел.

– Я не хочу идти с тобой. Я уже давно не Корделия Стюарт, а Корделия Курран. Эвери – мой муж.

– Да, конечно.

– Я не хочу, чтобы твой доктор лечил Эвери. Я хочу, чтобы это был доктор Кунинг из Секла.

– Тебе надо как следует отдохнуть, и я об этом позабочусь. Тебе необходимы тишина и покой. А то нервы у тебя совсем развинтились.

Край жестяной кружки разжал ее стиснутые зубы. Ей пришлось сделать глоток, чтобы не захлебнуться. Жидкость обожгла гортань, во рту остался странный горьковатый привкус. Корри закашлялась, ее чуть не стошнило.

– Давай пей, Корри. Это поможет тебе успокоиться. Видит Бог, тебе это необходимо после всего, что ты пережила. Это, наверное, были те самые грабители, по поводу которых устраивалась старательская сходка. Разве ты не видела объявления на дверях трактира? Говорят, они промышляют как раз в этих краях.

– Это были не грабители!

– Пей, я позабочусь о тебе, Корри. Все будет в порядке. Они находились в маленьком домике – темном, жарко натопленном, пропитанном запахом дыма, хвои, человеческого жилья. Пожалуй, слишком он скромен и неуютен для апартаментов Дональда Ирля.

Корри была совсем измождена, подавлена перенесенным шоком и поэтому могла оказывать Дональду только словесное сопротивление. Она взглянула на двоих мужчин, входящих в комнату. Один из них, очевидно, доктор Санти, был высоким и неуклюжим, с длинными руками и ногами и нечесаными волосами. Другой, которого звали Арти, был коренастым, большеротым, с рябым лицом.

Дональд говорил с ней, как с маленьким, неразумным ребенком, – терпеливо, но настойчиво.

– Ну конечно, это были грабители. Кто же еще? Но ты не волнуйся. Я пошлю к Эвери своих друзей, они привезут его сюда. У них хорошая, быстрая упряжка. Глазом не успеешь моргнуть, они уже будут здесь.

Дональд снова поднес к ее губам кружку.

– Выпей еще. Это самогон местного изготовления, он очень крепкий и поможет тебе заснуть. К тому же это прекрасное средство против простуды, по себе знаю. Здесь это лекарство принимают не только мужчины, но и женщины.

– Я не хочу ничего пить. И спать не хочу. Я хочу…

Прежде чем она успела закончить начатую фразу, Дональд запрокинул ей голову и насильно влил в рот самогон, так что Корри закашлялась, и на глазах у нее выступили слезы.

Жидкость имела сильный, резкий запах. Корри почувствовала неудержимый позыв к рвоте, но сдержалась. Оглядевшись внимательнее вокруг себя, она поняла, что находится в самой обычной юконской хижине, сложенной из толстых бревен. Два окна, затянутых промасленной материей, покрывала причудливая наледь. При том, что на улице ярко светило солнце, в комнате был полумрак. На маленьком столике горели две свечи.

Корри пристально разглядывала развешенную на стенах одежду в поисках двух шарфов: горчичного и черного. Но безуспешно. Неужели она ошибается? Может, она напрасно обвиняет Дональда? Мысли путались в ее отяжелевшей голове. Сознание было затуманено и расплывчато. Комната кружилась перед глазами, качалась то вправо, то влево. Дональд участливо наклонился к ней.

– Тебе плохо? Или клонит в сон? В любом случае тебе лучше прилечь. На той кровати тебе будет удобно. Она, правда, деревянная, но с толстым матрасом и застелена мягким одеялом.

Корри почувствовала, как ее подняли на руки и куда-то понесли. Она силилась открыть глаза, но веки как будто налились свинцом и стали неподъемными. Почему вдруг стало так темно? Почему так сильно кружится голова?

Голос Дональда рокотал где-то вдали.

– Ну вот. Здесь ты сможешь спокойно заснуть.

– Нет… я не хочу. Что ты подсыпал мне… в виски?

– Подсыпал? Ничего особенного. Немного опия, вот и все. Это снотворное, тебе сейчас необходимо расслабиться и поспать. Сон – лучшее средство против истерии. Нельзя же, в конце концов, непрестанно плакать и выкрикивать какие-то дикие вещи…

– Они не дикие…

– Абсолютно дикие, Корри. Обвинять меня в… Ну да ладно. Бог с этим со всем. Главное, что ты теперь со мной, и я смогу как должно позаботиться о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Когда я рядом, тебе не о чем беспокоиться.

– Нет, я не хочу… О Господи…

Корри казалось, что она медленно погружается в темную пучину, на самое дно, откуда нет возврата.

Сначала ее сон был спокойным и безмятежным. Потом стали появляться странные, пугающие видения, которые стремительно проносились в сознании и исчезали прежде, чем Корри могла понять, что они означают. Казалось, она была заключена в наглухо закрытую раковину, как глубоководный моллюск. Неизвестно, как долго проспала Корри, но когда она открыла глаза, в комнате было совсем светло. Дональд сидел за столом и что-то хлебал из миски. Похоже, это был суп. Корри судорожно сглотнула. Ее мучила жажда, горло пересохло, губы покрылись сухой коркой. Почему-то болели мышцы лица, наверное, она довольно долго проспала, с открытым ртом.

– Ну что, проснулась?

Корри стала постепенно осознавать, что в комнате еще кто-то есть. Мужчины сидели за столом, ели и вполголоса разговаривали. Был слышен негромкий стук вилок по металлическим тарелкам. Корри с трудом выдохнула:

– Эвери…

– Говорю тебе, Корри, не стоит о нем беспокоиться.

– Но я хочу знать… я должна знать. Что с ним? Он жив? Пожалуйста, скажите мне. Я уверена, что сразу поправлюсь, если вы мне скажете…

Мысль ускользнула от нее, Корри наморщила лоб и попыталась вспомнить, о чем она только что говорила. Дональд подошел к ней с тарелкой.

– Поешь супа.

– Нет.

Она оттолкнула его руку и почувствовала, как горячая жидкость пролилась ей на одежду.

– Ну что ж, ладно. В таком случае я знаю, что тебе нужно. Еще одна доза опия.

И снова вкус металла на губах, и снова горечь растеклась по гортани.

– Ну вот. Пей, пей. Как только ты поймешь, в каком положении оказалась, я перестану поить тебя этой дрянью. Насколько я тебя знаю, Корри, ты хоть и спесива, но в глубине души очень рассудительна.

Корри силилась понять, о чем он говорит.

– Эвери… мой муж… где он?

– Тебе незачем ломать над этим голову. Она и без того сейчас слаба. Когда поправишься, мы поговорим о нем.

– Но я уже поправилась. Пожалуйста, скажите…

Она сделала попытку сесть на кровати, но Дональд насильно уложил ее обратно. У нее не было сил сопротивляться.

– Завтра. Поговорим завтра.

Корри снова провалилась в сон. Теперь ей снился Куайд. Его голубые глаза гневно сверкали. «Счастья тебе, Делия… Надеюсь, самопожертвование пойдет тебе на пользу».