Барбара Картленд - Скрытное сердце

Ромола направилась к двери.

– Я скоро приду к тебе, – пообещала Сильвия. Однако ей удалось освободиться нескоро. Люси никак не хотела ее отпускать, и только когда Этель принесла им обед, Сильвия наконец-то улучила минутку и, быстро проскользнув по коридору, подошла к комнате Ромолы и постучала в дверь.

– Кто там?

– Это я, Сильвия. Обед готов, дорогая.

– Попроси кого-нибудь принести его сюда, – приказала Ромола, – и пусть оставят у двери.

– Ты что, заболела? – спросила Сильвия. – Впусти меня!

– Не могу, я занята. Сделай так, как я сказала. – Голос Ромолы прозвучал резко.

Сильвия прислушалась. Она услышала шелест бумаги и звук шагов.

Наверное, пакует чемоданы, подумала девушка и пошла в детскую, чтобы попросить Этель принести сестре обед.

Служанка поставила блюда на поднос и ушла. Через некоторое время она вернулась.

– Миссис Брент не пустила меня, мисс. Велела оставить поднос под дверью. А потом сказала, чтобы я сходила к мистеру Бейтсону и попросила у него полбутылки шампанского. Велела сказать ему, что это ее последняя ночь в Шелдон-Холле, и она хочет отпраздновать это событие. Как быть, мисс?

Сильвии стало не по себе.

– Не знаю, что и сказать, Этель, – неуверенно промолвила она.

– Мне попросить у него шампанского? – снова поинтересовалась Этель. – Я могу.

– Ну, тогда, пожалуй, попроси, – согласилась Сильвия и тихим голосом добавила: – Не знаю, что он на это скажет.

– В этом доме важно, что скажет леди Клементина, – выпалила Этель, но, тут же попыталась смягчить дерзость заискивающей улыбкой и быстро вышла из комнаты. Сильвия даже не успела ничего сказать.

Хотя перед Сильвией стояли очень соблазнительные блюда, есть ей совсем не хотелось. Из головы не выходили вопросы: что задумала Ромола? Почему она ведет себя подобным образом? Зачем потребовала шампанского и заперлась в комнате? Почему с такой ненавистью говорит о тех людях, которые предоставили ей крышу над головой и приняли ее, когда она была очень больна?

Сильвия попыталась найти для нее хоть какие-нибудь оправдания, но как-то незаметно все ее мысли слились в одно чувство, и это было чувство радости. Сильвии было искренне стыдно за то, что она испытывала, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось снова быть одной, с Люси или со своими мыслями. Скоро наступит весна, в садах набухнут почки, в парке зацветут деревья. У нее было странное ощущение, что весна должна изменить что-то в ее жизни, что зима и тьма остались позади, а впереди забрезжил свет. Она не могла это объяснить, не в состоянии была выразить свои ощущения словами, просто ее не покидало предчувствие перемен, надежда на то, что в ее жизни наступит что-то новое, подобное весне, что оно все ближе, и скоро наконец придет. Что-то внутри нее жаждало этого, стремилось к нему, и готово было подчиниться всему тому, что оно несло.

Когда Сильвия пообедала, пришла Этель, чтобы убрать со стола.

– Мистер Бейтсон прислал шампанское. Он ничего не сказал. Думаю, что если бы он не был так занят, то сначала бы сходил к леди Клементине и спросил у нее, но они там внизу совсем забегались. Вы еще такого стола в жизни не видели! А какое там шампанское! Я бы так хотела попробовать его!

– Ничего бы в этом хорошего для тебя не было, Этель.

– Может быть, и так, но мне бы очень хотелось похвастаться, что я его пила. Ну ладно, зачем мечтать о том, что вряд ли получишь!

– Конечно, незачем, – улыбнулась Сильвия.

Когда Этель ушла, пришла Нэнни, чтобы пожелать спокойной ночи.

– Сегодня у меня болит голова, мисс Уэйс, – сказала она, – поэтому я собираюсь пораньше лечь спать. Вам ничего не надо?

– Нет, Нэнни, спасибо.

– Вы выглядите усталой, мисс Уэйс.

– Да, немного, – согласилась Сильвия, подумав, что дело вовсе не в усталости.

– Послушайте моего совета. Ложитесь-ка спать. Надеюсь, музыка вам не очень помешает?

– Музыка?

– Да, я слышала, они собираются танцевать в большом зале. Звуки будут слышны на лестнице. Хорошо, что у них нет оркестра. Думаю, вас не очень побеспокоят. Покойной ночи, мисс Уэйс.

– Покойной ночи, Нэнни.

Сильвия заглянула в спальню к Люси. Дыхание девочки было ровным. Выйдя в коридор, она подошла к комнате Ромолы и снова постучалась.

– Это Сильвия, – сказала она. – Впусти меня. Неожиданно послышался шелест, а затем снова наступила тишина.

– Я уже легла и не хочу никого больше видеть сегодня вечером. Знаю, ты меня поймешь. Покойной ночи, дорогая.

Голос Ромолы был совсем не сонным, он звучал легко и возбужденно. Сильвия вдруг подумала, что сестра всегда говорила таким голосом, когда что-то замышляла.

– Впусти меня, – умоляюще сказала Сильвия. – Я очень хочу увидеть тебя в последний вечер.

– Я заперла дверь и вообще очень устала, чтобы вставать с постели, – ответила Ромола. Сильвия знала, что это ложь, но ничего не могла поделать.

– Ты уверена, что я не могу быть тебе ничем полезна? – спросила она.

– Ничем, спасибо!

– Тогда спокойной ночи!

– И тебе тоже.

Сильвия с минуту подождала. За дверью снова что-то зашелестело, но она не стала подслушивать и отошла от двери, полная нехороших предчувствий. Чем, в конце концов, занята ее сестра? Что задумала? По тому, как звучал ее голос, было ясно, что она уже больше не злится.

Сильвия терпеть не могла, когда Ромола была в плохом настроении. Как-то совсем недавно, став свидетелем того, как сестра сплетничала с Пурвис в ее комнате, девушка сразу почувствовала отвращение к ним обеим. Они сидели как-то слишком близко друг к другу, и шеи были наклонены одинаково. И хотя они очень отличались внешне, было что-то в выражении глаз и движении губ, что делало их похожими на родственников. Сильвия поняла, в чем дело. Они просто были заодно. В тот момент их объединяла одна тема: обсуждение людей, живущих в этом доме. Сильвия почувствовала, что Пурвис рассказывала Ромоле о своей ненависти к сэру Роберту и о том, как он обращается со своей матерью. Служанка изрыгала свой яд как обычно, злобно и ехидно, создавая вокруг себя атмосферу, в которой было что-то мерзкое и нечистое, отчего хотелось поскорее выйти на свежий воздух. Ромола же слушала ее с большим интересом, стараясь не пропустить ни слова. А уже позднее, днем, сказала Сильвии:

– В этом доме происходят какие-то непонятные вещи. Пурвис рассказала мне о брате сэра Роберта. Это очень странная история, тебе не кажется?

– Странная? Почему странная? – спросила Сильвия.

– Ну, было очень удобно, что он умер в таком раннем возрасте. Его брат смог унаследовать титул и поместье.

– Мы все когда-нибудь умрем.

– С этим не поспоришь, – согласилась Ромола. – Но, в то же время Эдвард Шелдон был не просто молодым человеком, он был фактически сумасшедшим. А разве ты не знаешь, что они всегда живут до очень преклонного возраста, если им, конечно, позволяют дожить.