Бертрис Смолл - Вспомни меня, любовь

— Сейчас уже никто не застилает пол соломенными дорожками, — заявила Нисса. — У нас должны быть ковры.

— В некоторых королевских замках еще сохранились дорожки, — напомнил жене Вариан. — Или ты считаешь короля старомодным, любовь моя?

— Да! — не смутившись, тут же ответила Нисса. — К тому же вы так экономно жили холостяком, милорд, что теперь вам есть что тратить. Ну а тратить золото мужа — это обязанность жены, — ответила она колкостью на колкость.

В день святого Томаса прибыл нарочный из дворца. День выдался морозный, и граф предложил посланцу короля остаться на ночь.

— Завтра утром мы вручим вам ответ для передачи его величеству, — сказал он.

Посланный искренне поблагодарил за гостеприимство. Он был младшим сыном в семье и прибыл ко двору искать счастья, но очень скоро обнаружил, что там крутится множество таких же, как он, и только чудо может вознести его над другими. Но кто знает, откуда может прийти это чудо? Когда королева самолично поручила ему вручить послание графу и графине Марч, у него возникла робкая надежда, что это и есть его долгожданный шанс. Может быть, если их ответ придется по вкусу королевской чете, ему наконец повезет?

— Нам ведено прибыть во дворец к Двенадцатой ночи, — сообщил жене Вариан, уединившись с ней в тиши их уютной спальни. — Ты очень расстроишься, что мы не сможем поехать, дорогая? — И он бережно положил ладонь на выпуклый живот Ниссы, с трепетом ощущая, как под его рукой зашевелилось дитя.

Нисса переменила положение и легла немного повыше. С каждым днем она становилась все более громоздкой. Ее тело раздулось и стало похожим на огромную тыкву. Даже специально предназначенное для таких случаев платье, одолженное ей матерью, стало тесно в груди и на животе.

— Не могу же я появиться при дворе в таком виде, — сердито пробормотала она. — Я выгляжу, как корова перед отелом. И вообще, почему я должна предпочесть двор Винтерхейвену? Нет уж, милорд, этот ребенок — наше спасение. Ни одна из жен короля, начиная с принцессы Арагонской, надолго не задерживалась на троне. Может быть, к тому времени, как я рожу и выкормлю нашего сына, какая-нибудь другая английская роза уже вытеснит твою кузину из сердца и из постели короля, — заключила Нисса.

— Этого не случится, пока мой дед стоит на страже, — возразил граф. — Не забывай, что герцог Томас любит власть.

— Однако он не смог помешать казни Анны Болейн, — заметила Нисса. — Как мне рассказывали, он был чуть ли не первым, кто поспешил отмежеваться от нее, едва появились зловещие предзнаменования. Он-то сохранил свое положение, в то время как она потеряла все. — Нисса вновь переменила позу.

— Ты сердишься, дорогая, что мы не сможем поехать в Риверс-Эдж на Рождество, — констатировал граф. — Но и я сожалею об этом, Нисса. Однако даже твоя мать сказала, что теперь тебе не следует путешествовать. Так я и напишу королю. Кто будет разочарован, так это Смайл. Он мечтает, чтобы мы вернулись ко двору.

— Он честный человек, но слишком уж высокого о себе мнения, — заметила Нисса. — Слишком долго он оставался здесь полновластным хозяином и привык к этому. Не думаю, что он способен измениться, Вариан. С наступлением весны следует заменить Смайла его сыном. Мы ведь уже отправили большую часть старых слуг на отдых, заменив их сыновьями и дочерьми.

— Конечно, — согласился Вариан. — Я устал от необходимости объяснять все до последней мелочи. В конце концов, Винтерхейвен принадлежит мне и я волен делать с ним все, что пожелаю. Я уважаю мнение Смайла, но последнее слово должно оставаться за мной.

В этом вопросе, как и в других, он действовал в соответствии с советами своего тестя и еще ни разу не пожалел об этом.

На следующее утро граф вложил запечатанное письмо в кожаный мешочек, чтобы предохранить его от непогоды, и вручил нарочному. Тот спешил, как только мог, и поспел в Хэмптон-Корт как раз к Рождеству.

— Что там, почему они не могут приехать? — требовательно спросила юная королева. — Разве вы не приказали им явиться сюда, милорд? Ведь вы обещали мне! — Она очаровательно надула губки.

— Граф Марч просит прощения, — ответил Генрих Тюдор. — Его жена ждет ребенка, ей нельзя путешествовать. Младенец появится на свет в начале весны. Я вполне понимаю чувства графа, моя розочка. Хотел бы я, чтобы и нас посетили те же заботы.

— Но я так ждала Ниссу! — захныкала Кэтрин, игнорируя последнюю реплику мужа. — Я соскучилась по ней!

— Разве я не дал тебе всего, что желало твое маленькое сердечко, моя обожаемая женушка? — Король потянулся к Кэт, желая заключить ее в объятия.

— Нисса — моя лучшая подруга, — заплакала королева, увертываясь от него. — Моя единственная подруга! Что толку от всего этого, если нельзя разделить удовольствие с подругой? Ты понимаешь. Генри? — Она топнула ножкой.

Король старался понять, но не мог. Она — королева Англии. У нее есть все, что только мог пожелать смертный. Так чем же она недовольна?

— Ты должен заставить ее вернуться ко двору, как только родится ребенок, — настаивала королева. — Я хочу, чтобы Нисса была со мной. Она нужна мне. Генри.

— Но пройдут еще месяцы, прежде чем она сможет путешествовать, — попытался объяснить король.

Конечно, у Кэтрин еще не было детей и она не понимает этого.

— Ей понадобится несколько недель, чтобы оправиться от родов. К тому же, будучи деревенской женщиной, она наверняка сама захочет выкормить своего ребенка. Еще около двух лет его нельзя будет отлучить от ее груди. А к тому времени или даже раньше она скорее всего уже будет беременна следующим ребенком. Маловероятно, что ты скоро увидишься с Ниссой де Винтер, моя милая. Но мы должны изо всех сил постараться, чтобы у нас тоже были детки, правда, Кэт? Если ты будешь занята своей семьей, у тебя не останется времени скучать по Ниссе.

— Если Нисса не может приехать сюда, то почему бы мне не съездить к ней? — упорствовала королева. Не так-то легко заставить ее отказаться от задуманного. — Разве мы не собираемся летом путешествовать, милорд? Могу ли я тогда повидаться с Ниссой?

Вздохнув, Генрих Тюдор сказал:

— К тому времени, возможно, ты сама будешь беременна, Кэтрин, и не сможешь сопровождать меня.

Дети! Дети! Вечно эти дети! Мужчины только об этом и думают, сердилась королева. Ее дядя, герцог Томас, вечно твердит ей о ребенке. Еще один принц для Англии, заклинают они хором. И Генри непрестанно ноет о том же даже в самые интимные моменты, когда лежит на ней, пыхтя и потея. Почему ей нельзя насладиться молодостью, пожить в свое удовольствие?

— Я хочу увидеть свою подругу, — упрямо твердила Кэт, — и не желаю ждать Бог знает сколько лет!

Заключив Кэт в объятия, король усадил ее на свои мощные колени и начал ласкать ее груди. Его молодая женушка, как он обнаружил, отличалась неуемной страстью к любовным занятиям. Как бы сильно она ни сердилась, король всегда мог отвлечь ее этим нехитрым маневром. Кэтрин мгновенно забывала, что же перед этим привело ее в такую ярость.